Случайная девочка
Шрифт:
– Вещи надо собрать…
– Нет времени.
– Вы бы позвонили Лайме, – прошу тихо. И неожиданно заикаюсь, будто язык к небу приклеивается.
– Хорошо. Потом, – бросает Анквист раздраженно. – Давай, девочка, шевели булками.
С ребенком на руках быстро хватаю шоппер Лаймы. Закидываю туда любимые игрушки Дамира и свою маленькую сумочку. Там кошелек, паспорт, зачетка, косметичка.
– Хватит копаться, – рычит от двери Анквист. – У нас нет времени. Ефим, выходим.
– Пора, Оленька, пора, – похлопывает меня по спине Андрей Петрович, а сам технично направляет к выходу.
«Надо будет Лайме отправить сообщение. Она даже не знает, где нас искать», – думаю в панике. Взгляд упирается в широкую грудь Анквиста. На автомате поднимаю глаза выше. Залипаю взглядом на крепкой накачанной шее, а потом натыкаюсь взглядом на серые колючие глаза. Губы сжаты в тонкую линию, а на высоких скулах ходят желваки.
Мужик точно в бешенстве. Знать бы еще, что его так рассердило. А лучше бы не попадаться на глаза.
Но тут я сама виновата. Зачем дверь открыла? Ефимов попросил? Так его никто не ждал, и время было неурочное. И сестра не предупреждала. Вот же я дура непутевая!
«Ох, и влетит мне от Лаймы», – думаю по дороге к машине.
Андрей Петрович торопливо открывает заднюю дверцу привычным жестом. Преданный пес своего хозяина. Это при нас он щеки надувал, а сам на побегушках у Анквиста ходит.
– Прошу, – пропускает меня Анквист. – Давай подержу, – снова пытается взять Дамирку. Но тот сразу же кривит губы, собираясь зареветь. – Нет, только без этого, – криво усмехается его отец. Помогает мне сесть, а затем опускается рядом сам. – Едем, Юра, – приказывает водителю и, положив затылок на подголовник, закрывает глаза.
Украдкой смотрю в телефон. Сообщение прочитано. Но Лайма мне не перезванивает.
«Что-то случилось!» – накрывает волна паники. В горле от волнения образуется вязкий ком. Даже сглотнуть его не могу.
– Куда вы нас везете? – тяну, прокашлявшись.
– Ко мне домой, – не открывая глаз, отвечает Анквист.
Исчерпывающая информация!
От безысходности и злости сжимаю зубы.
«Лайма, сестричка, ответь, пожалуйста», – молюсь мысленно и с ужасом смотрю, как машина на всех скоростях вылетает на трассу.
– Куда мы едем? – дрожащими губами повторяю вопрос. Стараясь скрыть волнение, целую малыша в щечку. И с удивлением гляжу на ребенка, сидящего у меня на коленях. Дамир с любопытством рассматривает отца. Нетерпеливо вскрикивает маленокой чайкой, стараясь привлечь внимание.
– Пацану сейчас в городе нельзя оставаться, – скупо роняет слова Ант, словно раздумывает над каждой фразой. И не обращает никакого внимания на сына.
– Лайма будет против, – сглатываю слезы.
– Не будет, – категорично заявляет мужчина, давая понять, что разговор окончен. Снова переписывается с кем-то. Может быть, с Лаймой.
– Нам долго ехать? – выпытываю крохи информации.
– Больше часа, – снова получаю дурацкий ответ.
Обреченно киваю. Ничего не могу поделать. И в который раз виню себя за глупость. Зачем я открыла Ефимову дверь?!
Расстегиваю Дамиркин комбез. Развязываю шапочку и, обняв ребенка, тихонько напеваю ему. Пусть поспит дорогой. Неизвестно сколько нам еще ехать.
– Мась, Мась, Мась, – лапочет малыш,
хлопая ладошкой по моей груди. – Мась… Мась, – тянет он. – Зая, зая.Достаю из шоппера длинноухого потрепанного зайца и протягиваю ребенку.
– Спи, мой хороший, – успокаиваю его. Дамир сжимает в маленьких ручках игрушку. Сонно смотрит на меня и, наконец, засыпает.
А я пытаюсь хоть немного прийти в себя. Это я виновата. Из-за моей неосмотрительности Дамира похитил отец.
«Как теперь отвечать перед Лаймой? Только прилепиться к ребенку и никуда его не отпускать», – думаю, прикусив губу от отчаяния. На глаза наворачиваются слезы. Смаргиваю их, отвернувшись к окну.
«Лайма приедет, задаст всем чертей», – закрываю глаза, стараясь не паниковать. Вот только ничего у меня не получается.
Но вот на повороте машину заносит в сторону, и я тяжелым кулем врезаюсь в крепкое мужское плечо. Сильные руки моментально поддерживают меня, не давая упасть.
– Ой, простите, – лепечу испуганно.
– Все нормально, – мягко заверяет он и тут же резко роняет водителю. – Аккуратней, Юра. Не дрова везешь.
– Да за нами хвост, кажись, – выдыхает тот, ускоряя движение. – От самого Агдальска Тойота чешет. Прилепилась, как телка в бане.
– Не ругайся при девочке, – рычит недовольно Анквист. Оглядывается назад и неожиданно притягивает меня к себе. – Лучше поостеречься, – горячо выдыхает мне в ухо. И бросает отрывисто Юре. – Оторвись, бро.
Утыкаюсь затылком в накачанную грудь Анта. Чувствую его запах. Странный микс элитного парфюма и такого же алкоголя. И сама пьянею от сидящего рядом опасного зверя, вздумавшего поиграть с маленькой серой мышью.
Глава 3
Глава 3
Федор
– Ты смотри, шустрый, как понос, – глядя в зеркало заднего вида, бурчит себе под нос Юра. – Вот навязался, су…женый-ряженый, – осекается под моим напряженным взглядом. – Николаич, да я никак оторваться не могу. Идет как приклеенный.
– К Ритке сворачивай, – рычу, сатанея от злости.
Это кто ж такой бессмертный выискался?
Не иначе, как мне Рустам войну объявил? Вроде больше некому.
Тачка под возмущенные сигналы охреневших водил из левого ряда резко перестраивается на едва заметный в темноте съезд.
Девочка опять падает на меня. Забавная такая. Смешно так шугается.
«О деле думай, а не о няньке», – обрываю собственные дурные размышления. Странно, что Лайма о ней ничего не рассказывала.
Инстинктивно дотрагиваюсь до ободка кольца. Условный рефлекс, бл.дь. Стоит только о Лайме подумать, я за кольцо хватаюсь. Привык за последние два года.
Надо бы девчонку расспросить. Кто она? Откуда? Действительно, сестра? Почему Лайма о ней ни разу не обмолвилась.
Я вроде спрашивал ее перед самыми родами, кто будет помогать с ребенком. И прекрасно помню ответ - справлюсь сама. Делов-то – поменять подгузник и дать молоко в бутылочке.
Кормить грудью Лайма решительно отказалась. А я и не настаивал. Хорошо хоть на аборт не пошла, и на том спасибо.
– Кажись, оторвались, Николаич, – поворачивается ко мне Юра, не снижая скорости.