Случайная мама

Она посмеивается, я настраиваюсь, что это всего пара неприятных минут. Действительно неприятных, она даже зеркало для осмотра берет самое маленькое, а все равно у меня каждый раз ощущение, будто меня изнасиловали, еще и за мои деньги.

Тело после ночи в избушке все еще ломит, поэтому располагаюсь в кресле с трудом и не сразу.

– Ого! – удивляется врач. – А это что за натертости?

– А, – отмахиваюсь, – не обращайте внимания, это я пыталась влезть в джинсы, которые меньше на пару размеров.

– Ну да, ну да, – хмыкает врач. – Пожалуй, дело и правда в размере. Только он был не меньше, а значительно больше.

Ну, пусть думает так. А то даже неудобно: ни мужа, ни ребенка, ни постоянного партнера, хожу к ней уже несколько лет практически девственницей.

– Так, ну тут у нас все хорошо, – комментирует врач, потом берет мазки на анализы и возвращает к жизни своим разрешением: – Слезай.

На этом наш осмотр не заканчивается. Повышенная группа риска, поэтому она исследует мою грудь. Обычно это недолго, но на этот раз она проводит обследование более тщательно. А на некоторых участках задерживается, снова к ним возвращается.

– Что… – выдыхаю я.

И молчу.

Страшно спросить. Страшно услышать. Но еще страшней неизвестность. Прочистив горло, я повторяю:

– Что-то обнаружили?

– Не пугайся так, – говорит она, заканчивая осмотр. – Заметила некоторую зернистость, но так ли это и что это, лучше скажет маммолог. Ты же все равно к нему идешь?

– Да.

– Ну вот и отлично! Да не пугайся так, – повторяет она. – Ты постоянно проходишь проверку, я уверена, что все хорошо.

Я киваю. Одеваюсь. Но о том, как нужно дышать, вспоминаю, только выйдя за дверь кабинета.

Моей маме тоже говорили, что все будет хорошо.

– Вы в этот кабинет?

Подняв голову, вопросительно смотрю на незнакомую девушку. Качнув головой, отхожу от двери и сажусь на мягкий диван. Жарко. Отодвигаюсь, но все равно чувствую, как по спине ползут капельки пота.

Нужно подняться на второй этаж, у меня запись, врач меня ждет. Стираю со лба испарину, бессмысленно смотрю на стену перед собой. В мыслях уже крутится: кому завещать досматривать за бабушкой и за кошкой? Папе? Вряд ли бабушка согласится. А если это будет долго? Если я тоже буду в беспомощном состоянии?

Звонок смартфона заставляет очнуться. Смотрю на экран, не сразу понимаю, что это мой шеф.

– Ира? – произносит он, когда я все-таки начинаю соображать и отвечаю на вызов. – Я помню, что ты отпросилась. Просто хочу уточнить, когда ты будешь. Есть пара вопросов.

Его спокойный голос слегка меня остужает. Осмотревшись, осознаю, что я все еще в клинике.

– Важных?

– Относительно, – отвечает он, видимо не уловив в моем голосе отчаянной надежды.

Я поднимаюсь, торопливо прохожу мимо ресепшен – я занята, у меня разговор. Бросаю взгляд на часы на стене и даю обещание:

– Я буду через десять минут.

Он даже не представляет, как выручил меня этим звонком. Весь день я работаю с таким рвением, что, знал бы шеф, можно было бы точно рассчитывать на премию. Но у меня другой стимул: когда много работы, некогда бояться и думать.

– Ты еще здесь? – спрашивает шеф, заглянув вечером в кабинет.

– Да, тут есть еще кое-что… – Я неопределенно веду рукой. – Еще чуть-чуть задержусь.

Он кивает и уходит домой. А я долго смотрю на экран ноутбука, пока тот не темнеет. День прошел…

Сколько я так еще выдержу? День за днем, прячась от себя, боясь услышать то, что изменить невозможно.

– Алло, – взяв телефон и набрав номер, говорю я. – Меня зовут Ирина. Я сегодня была записана к Степану Юрьевичу… К сожалению, у меня не получилось прийти. Могу я к нему опять записаться?

Мне везет: оказывается, есть свободное окошко сегодня. Я соглашаюсь. Успеваю приехать за отведенные десять минут. Есть такие моменты, когда сильнее всего осознаешь свое одиночество. Живешь себе, привыкаешь к нему, оно даже нравится, во многом оно очень удобно, а потом…

Мне хотелось бы, чтобы в эту минуту под дверью меня ждал кто-то важный. Кто-то, кто улыбнулся бы, давая понять, что что бы мне ни сказали, какие бы новости ни свалились, он так и останется рядом.

Но диван пустой. Нет даже других клиентов. Сама.

Помедлив в последний раз, я решительно захожу в кабинет.

– Слушай, – увидев меня, спрашивает доктор, – ты табличку на моей двери хорошо рассмотрела?

– Если честно, даже не обратила внимания. А что, там что-нибудь изменилось?

– Да вот уже и не знаю. Смотрю на тебя и думаю: может, кто-то подвесил? Вместо «Врач-маммолог» теперь значится: «Ритуальные услуги. Недорого»?

Я улыбаюсь.

– А это не про вас?

– Не про меня. Я делаю все, чтобы мои пациенты в это агентство еще не скоро пришли.

– Давайте вы опять постараетесь?

Теперь улыбается он, хотя мужик он серьезный. Я начинаю рассказывать, что вот, была у гинеколога, и ей показалось…

– Ты мне еще статьи из интернета перескажи, – прерывает он меня и начинает осмотр.

Первичный осмотр с пальпацией. Я терпеливо молчу. Кусаю губы, смотрю в потолок и молчу. Потом переходим к УЗИ. Я тоже держусь. Молюсь про себя и держусь. Пожалуйста, прошу я беззвучно, пожалуйста, только бы не…

– Так, ну понятно, что озадачило гинеколога. – Он бросает на меня внимательный взгляд. – У тебя все в порядке. Можно, конечно, было бы назначить маммографию, но смысла не вижу. Разве что бабки срубить.

– Правда? – выдыхаю с надеждой. – Нет, я не против и просто так заплатить, если что… Правда, что у меня все в порядке?

– Нет, вру тебе. Ты мне другое скажи. Ты в курсе, какая самая лучшая профилактика мастопатии?

– Было подозрение, что это она?

Он кивает и тут же, без перехода, начинает меня просвещать – о том, что это. Паузу делает, лишь когда озвучивает основные моменты, как раз относительно профилактики.

– Регулярная половая жизнь. Лучше с постоянным партнером. Рождение ребенка. Лучше двух-трех, с длительным вскармливанием.

– Ого, – поражаюсь я. – Если все ваши пациентки будут стараться, у вас на двери скоро и правда появится другая табличка – «Доктор беби-бум».