Случайная жена

– И не фиолетовый я! – закончил он свою речь. – Между прочим, моя шёрстка цвета индиго!

– Боюсь, единственное понимание, на которое ты можешь рассчитывать со стороны князя – это что он тебя добьёт из жалости, чтоб не мучился, – не прониклась я пафосной речью.

– Он может, – со вздохом согласился демонёнок. – Умолкаю, хозяйка. Но потом всё-всё расскажу. Кусака всё видит, всё знает. И любит сметану.

Последнее для меня не было новостью: в бестиарии упоминался этот факт. Но намёк, что живой детектор лжи желает подкрепиться, уловила и, вернувшись к столу, придвинула к своей тарелке мисочку со сметаной. Демон вооружился чайной ложкой и облизнулся.

– Чего уставились? – пропищал он, поймав удивлённый взгляд одной из прибирающих со стола служанок. – Думаете, раз на болоте жил, так совсем дикий?

– Позавтракаешь – найдёшь меня, – предупредила я Кусаку, видя, что Айлин закончил разговор с Теоном и направляется ко мне.

Без лишних слов князь перенёс меня в наши покои и уже там пояснил:

– Раз в месяц в каждом княжестве проходит судный день, когда любой подданный может обратиться за справедливостью к правителю. До начала остался час. Твоё присутствие обязательно.

– И что мне нужно делать? – слегка растерялась от неожиданного «сюрприза» я.

– Присутствовать, – повторил Айлин. – Это формальность, Алина. Ты моя летари, и этот статус налагает на тебя некоторые обязанности.

– Некоторые? – вздохнула я. – Полноценные обязанности твоей супруги. Да ты наверняка в курсе, что большинство слуг меня за спиной уже называет «княгинюшкой». А я чувствую себя самозванкой.

– Напрасно, – покачал головой он. – Фактически, ты действительно моя княгиня. Нет лишь брачных браслетов.

– Любишь ты решать проблемы кардинально, – хмыкнула я. – Крис вчера пояснил, что при таком раскладе ты рискуешь остаться холостяком.

– Тебя это беспокоит? – усмехнулся Айлин. – Меня – нет. Переодевайся, шайни. Я пришлю к тебе горничную.

О том, что мне теперь по статусу полагается этот полезный человек, я постоянно забывала, при любой возможности надевая вместо неудобных платьев привычные штаны и рубашки. Но в такие моменты, как сейчас, её помощь была необходима. Искусством самостоятельно собирать на себе в нужной последовательности текстильный конструктор, ошибочно именуемый парадным платьем, я пока не овладела.

Суд проходил в уже знакомом мне малом тронном зале, только в этот раз я была здесь не в качестве ответчика. Слева стоял стол, за которым сидел Теон, не иначе, в качестве наказания, назначенный сегодня секретарём. Заняв своё кресло, Айлин тихо свистнул, и у трона материализовались три чудовища, отдалённо напоминающие собак. Точнее, я бы точно не рискнула причислить к ним эти шипастые порождения фантазии одного тёмного мага. Да и горящие алым пламенем глаза костяных гончих вызывали только одно желание – спрятаться подальше. Под полупрозрачной зеленовато-синей шкурой виднелись кости. И когда эта троица устремилась ко мне, я с трудом удержалась от того, чтобы не забраться на кресло с ногами. По очереди ткнувшись лобастыми головами в мою ладонь, твари легли у ног, словно настоящие верные псы. На удивление, на ощупь шкура монстров оказалась похожей на плотную замшу и горячей.

– Потрясающе, – искренне произнесла я, поворачиваясь к Айлину. – Вот как после такого не восхищаться некромагией?!

Князь едва заметно улыбнулся и потрепал одно из чудовищ за ухом.

– Далеко не каждый маг способен создать костяную гончую, – с неподдельной гордостью заявил Теон, рассматривая «собачек». – Я счастлив служить вам, ваша светлость!

– Служи, – равнодушно позволил Айлин. – И пригласи первых просителей.

Первыми оказались граф и барон, не сумевшие полюбовно договориться о границах феодов и посему явившиеся в поисках справедливости к сеньору. Каждый принёс с собой пачку документов, подтверждающих право собственности на спорный участок. Барон упирал на то, что земли были выиграны в карты еще его прапрадедом. Граф тряс манускриптом, согласно которому принадлежащие его роду земли были майоратом и по этой причине не могли делиться. После нескольких вопросов, с молчаливого позволения Айлина заданных желавшим реабилитироваться Теоном, выяснилось, что спорщики решили породниться и барон пообещал в приданое за дочерью приличную сумму и как раз тот самый участок, а после неожиданно передумал, решив заменить земли драгоценностями. Граф, рассчитывавший вернуть когда-то принадлежавшие его роду земли, оскорбился и категорично потребовал вернуться к оговоренным условиям. Барон отказался, после чего граф решил поискать справедливости у главы княжества.

Вердикт был ожидаем: Айлин принял сторону графа и потребовал от барона вернуть спорный участок законному владельцу. Но не успел истец порадоваться, как получил ведро дёгтя в свою бочку мёда. Князь велел Теону пересчитать сумму проигрыша того самого графского прапрадеда, в счёт уплаты которой и были переданы земли, и заявил, что граф обязан возместить её барону. Дескать, долг следует уплатить. Граф опечалился: цифра вышла внушительной. Барон, напротив, обрадовался и тут же благородно предложил простить долг взамен на отказ от денежной части приданого. Немного поразмыслив, граф махнул рукой и согласился.

Дальше было ещё несколько имущественных споров, пять или шесть жалоб от крестьян на действия местной власти и с десяток апелляций по самым разным вопросам. Прилетевший Кусака, до заикания напугавший своим появлением очередных истца и ответчика, мирно уселся на спинку моего кресла и замер. На удивление, в этот раз импиксара не пришлось предупреждать, чтобы помалкивал.

А потом действие оживилось, потому что в зал ввалилась целая толпа, человек пятнадцать. Слово взял седой, но ещё крепкий мужчина.

– Ваша милость, справедливости просим! – взволнованно начал он. – Не дайте супостату уморить кровинушку нашу. Пятерых жён прибил, ирод, и нашу калечит!

– Здоровьем слабы были, – прогудел, как я поняла, «ирод» – здоровенный детина с туповатой круглой физиономией, державшийся особняком от остальных.

– Так где ж здоровья напасёшься, когда кулаки пудовыя?! – истерично взвизгнула женщина с цветастым платком на плечах. – Все знают, что смертным боем бьёшь супружницу!

– А мою девоньку уби-и-и-л! – всхлипнула полная тётка, стоявшая ближе к дверям. – Две зимы, как в могилу свёл!

– Врака всё это! – возразил обвиняемый. – Стешка, ну-ка скажи!

Его жена, бледная и тихая, стояла, опустив глаза.

– Стешка! – повысил голос детина.

– Ну подымает руку, так по делу-то, – наконец, едва слышно шепнула она. – Да и жалеючи.

– От меня вы чего хотите? – осведомился Айлин. – Если заключено кано, развод невозможен.

– Да пусть будет мужняя, но вертается домой! – взмахнул руками седой. – Деток-то Двуликий не дал дочке пока, а дал бы – и то вырастили!

Кусака нервно пританцовывал на спинке моего кресла и тихо попискивал от желания высказаться. Наконец, не выдержав, спорхнул на подлокотник.

– Говори, – позволил ему князь.

– Врёт он! – обличительно ткнув лапкой в детину, заявил импиксар. – Просто так колотит, да не по разу в день. А она потом охает да отлёживается. Двух ребятёнков скинула уже.

– Я не знал! – тут же принялся отпираться обвиняемый.

– Знал, – неожиданно подала голос Стешка.

– Ах ты, сучий потрох! – завопил седой и попытался было кинуться на зятя с кулаками, но был остановлен незримыми путами.