Случайный попаданец 2

Почти сотню лет Спящий изучал местную сеть, ища выход в планетарную сеть и пытаясь взломать управляющий модуль. Ему удалось установить контроль над всеми управляемыми внутренними системами. Освещение, очистка воздуха, двери — все это было под его присмотром. Вот только центральный модуль управления оставался невзломанным. Он был слишком древний — его создатели, видимо, не знали о новых прогрессивных технологиях. Старые управляющие плетения вообще взламывались с большим трудом, да еще имели параноидальную степень защиты. Единственный небольшой успех был связан с так называемым методом «уборки мусора», представляющим собой изучение данных, остающихся после обработки. Найдя место, где валялись остатки системных сообщений, Спящий получил возможность следить за всем, что происходит.

Тогда же он совершил первую попытку уничтожить предателя. Изменив, вернее, отключив граничные условия плетения регенерации воздуха, он заставил плетение разрушать не только углекислый газ и лишнюю воду, но и любую органику. И вот наконец ловушка сработала. Симбионты осуществляли не только восстановление и омоложение организма в случае его полного разрушения — они переносили матрицу сознания в репликатор, где воссоздавалось биологическое тело. На планете было две камеры, и обе, естественно, располагались на базе странников. Одну переместили в зал силы и превратили в тюрьму, а во второй восстановился предатель. И как только он из нее вышел, активизировались новые настройки очистки воздуха. Почти мгновенно все предметы, сделанные из материалов, отличных от железа и стекла, рассыпались в углеродную пыль.

Спящий грустно вздохнул, и система обеспечения жизнедеятельности ввела в его кровь антидепрессанты.

Каким он был наивным. Симбионт смог продержать личность на время очистки и восстановления репликатора. А во второй раз предатель вылез, закутавшись в максимальную защиту, и больше не появлялся, создав несколько новых репликационных камер в безопасных местах. Достать его удалось гораздо позднее, и в этом помогла организация, сколоченная из любителей халявной силы.

Спящий отбросил неуместные воспоминания и по привычке проверил улов «сборщика мусора». Когда-то именно он позволил существенно повысить уровень доступа, перехватив сессию одного из последователей предателя, который нашел какой-то древний мануал с паролями. Нет, Спящий давно уже не ждал ничего нового, и проверка была скорее данью традиции, но в этот раз информация вызвала усиленное сердцебиение. Во-первых, внезапно возник некий пользователь с огромными админскими правами, который скачал всю базу, после чего бесследно исчез. Во-вторых, сердце узника, томящегося в заключении десять тысяч лет, учащенно забилось, когда он прочитал послание из новой части сети. Маленький информационный модуль, внедренный в одно из устройств жесткого увеличения пропускной способности неполных магов, или мартулов, как их здесь называли, сообщил об экземпляре с громадной пропускной способностью. Возможно, при должном развитии пропускная способность канала этого мартула превысит канал самого Спящего.

Впервые возникли перспективы не просто освободиться, полностью разрушив всю магическую инфраструктуру планеты, а полноценно заменить себя, восстановить цивилизацию и претворить в реальность юношеские мечты. С момента сообщения прошло более полугода, но он знает, как и что искать, поэтому поиск этого мартула — лишь вопрос времени. А разрушение личности, которое обычно происходит при «воспитании», только упрощает дело. И Спящий приступил к поиску доступного тела, подходящего для реализации только что возникшего плана.

Ткацкую фабрику, стоявшую на развалинах древнего сооружения, в подвалах которого я очутился, покинуть удалось в общем-то легко. Правда, после моего вмешательства их система обнаружения вторжений больше ничего никогда не обнаружит. Мне быстро надоело индивидуально отключать каждый датчик, и я, пользуясь опытом, полученным в борьбе с огоньками, смог взять под контроль центральный магокомпьютер, управляющий безопасностью.

Как оказалось, я прошел под землей расстояние порядка ста тридцати — ста пятидесяти километров и вылез в соседней стране, которая носила гордое название Орланд. Другая страна, другие порядки. Отличия бросались в глаза, словно яркие пятна. Прежде всего — бедность. Потом — просто изобилие дворян. Они буквально кишели на станциях. За все предыдущее время я не видел их столько, сколько здесь увидел в первый же день. Цены на все, кроме высокотехнологичных и магических изделий, заметно ниже, чем в Лаугане, но торгуются все с остервенением. Дворяне вовсю путешествуют дилижансом, и часто даже не первым классом. Да и устои у них какие-то чудные. Например, сейчас я сижу у нотариуса и письменно даю показания по поводу ДТП. Столкнулись дворянская карета и дилижанс, на котором я путешествовал. В Лаугане о подобном я даже не слышал, а здесь, судя по отлаженной системе, такие эксцессы в порядке вещей.

Закончив описывать то, что увидел из окна дилижанса, я отлепил с висков кружки амулета, контролировавшего мою честность, закрыл настоящую чернильную ручку специальным колпачком и передал нотариусу вместе с исписанным листком бумаги. Все это удовольствие встало мне в громадную, по местным меркам, сумму — серебряную монетку. На такие траты меня толкнули следующие соображения. Первое: я не хотел давать показания в суде, где случайно могли задать неудобные вопросы, а второе: меня чрезвычайно заинтересовала система удаленной дачи показаний. Откровенно говоря, вторая причина была гораздо более веской, чем первая, но официально я просто торопился по делам и не мог задержаться до начала судебного процесса.

Самое смешное, что мои показания были в пользу дворянчика, которому я незадолго до этого маленько укоротил меч. А что? Не надо было им размахивать у меня перед носом, когда я вылезал из сломанной повозки. От резкого торможения меня и так сильно приложило, а тут еще этот типчик со своим ножиком-переростком: кричит, разоряется, требует компенсацию, обещает всех то ли сразу порезать, то ли на поединок вызвать. Ну я психанул немного. Достал резак да и отчекрыжил ему лезвие ножика, а потом поинтересовался у окружающих насчет магических дуэлей. Мол, я только что из Лаугана, местных порядков не знаю, а тут человек очень хочет сразиться, может, прямо здесь все и оформить? Не знаю, какой у меня был вид, но окружающие позеленели и ринулись нас отговаривать. И главное, никто не усомнился в моем праве разнести здесь все вдребезги.

Между тем пожилой нотариус убрал амулеты в специальную коробку и вложил листок в некое подобие магического ксерокса, сдублировавшего изображение на другой лист. Потом сделал приписку, что нотариус такой-то снял копию с документа, составленного в его присутствии, указал название официального документа, регламентирующего данную процедуру, и сверху шлепнул маленькую печать, от которой мгновенно разбежались тончайшие нити, создавшие пустые (то есть заполненные энергией, но не имеющие логики) плетения, повторяющие текст. Оригинально, хотя, на мой взгляд, расточительно. Зато теперь каждому, кто глянет на документ через лекарские очки, будут хорошо видны любые исправления. Интересно, а есть какая-нибудь защита от изменения самих плетений?

Нотариус прижал свою большую печать к нижней части документа, и на этот раз я успел заметить пробежавший сканирующий импульс. Да, похоже, тут все очень непросто. Но мне, к счастью, не надо подделывать сам документ, мне надо просто обмануть детектор лжи, плетение которого я снял во время написания сего опуса. Копию моих показаний нотариус оставил себе, а оригинал отдал мне, детально объяснив, кому и с какими дополнительными бумагами его подавать. Кстати, нужные заявления я тут же и написал под его диктовку. Обычной чернильной ручкой, на обычной бумаге. Видимо, я был «богатый клиент» или просто понравился стрику, но плату за помощь в составлении заявления он с меня не взял.

Эстун Кордас, глава стражи провинциального города Слиха, в который раз внимательно перечитывал поданный ему документ. Нет, описание самого происшествия вопросов не вызывало. Он уже успел ознакомиться с показаниями других свидетелей и схемой произошедшего, а потому не испытывал никаких сомнений в правдивости показаний подростка, сидевшего напротив. Сомнения, а вернее, жуткий интерес вызывал сам подросток. В документах называет себя «горожанином», но на горожанина он так же похож, как Баламут, лучший скакун королевских конюшен, — на забитую крестьянскую клячу. Кстати, надо не забыть передать деньги брату в столице, чтобы на ближайших скачках поставил на Баламута. Коркас уже стар, а принадлежащий герцогу Шархад, главный конкурент Баламута, все же пока не дотягивает. Возможно, в будущем он и сумеет обогнать королевского скакуна, но пока…

Огромным усилием воли Эстун вернул мысли в деловое русло. Парень не шпион — это совершенно точно. Лауганская разведка славится серьезным подходом к подбору кадров, там такой прокол невозможен в принципе. Значит, малолетний искатель приключений. А не дворянин, потому что бастард. И наверняка может получить дворянство в любой момент. Мягкое прощупывание выявило у этого Резуса довольно слабую личную защиту, скрывающую истинный потенциал. Вернее, когда-то скрывавшую: учителя мальчика ошиблись, подобрав слишком устаревший и слабый вариант. Или, возможно, мальчик развивался быстрее, чем они рассчитывали. В любом случае сейчас его личный запас силы буквально просвечивает сквозь защиту и хорошо виден тем, кто разбирается в данном вопросе. А если сюда добавить акцент и обороты речи, более уместные в дворцовой обстановке… Эстун напряг память, вспоминая, где именно принято так изъясняться. Вспомнил, дворец архимага, большого любителя изысканных манер. Надо предупредить свое ведомство и уведомить Лауганское посольство: вдруг мальчишка просто сбежал. Позднее можно будет попросить об ответной услуге.