Слуги милосердия

— Боюсь, ваше преосвященство, что я страшно занята. Сейчас иду на встречу с губернатором Джиарод, а затем мне очень нужно заняться своими солдатами, которые спали последние несколько ночей в конце коридора станции.

Администратор базы наверняка завалена сейчас жалобами, и никому и в голову не придет заниматься моим собственным хозяйством кроме меня.

— Да, да, капитан флота, это — одна из тем, которую я собиралась обсудить с вами! Знаете, Подсадье было довольно модным районом. Может, конечно, не таким модным, как апартаменты с видом на главную площадь. — Она новела рукой вокруг, указывая на окна второго этажа зданий, окружающих площадь — центр жизни базы и ее самое большое открытое место, помимо Садов. — Возможно, если бы Подсадье было столь же модным, его отремонтировали бы давным–давно! Но что есть, то есть. — Она сделала благочестивый жест, демонстрируя покорность воле богов. — Я слышала, это чудесные апартаменты. Могу только представить, в каком состоянии они сейчас, после того как там столько лет незаконно проживали ичана. Но я надеюсь, что теперь, когда там идет ремонт, во внимание будет принято изначальное распределение помещений.

«Интересно, сколько из тех семейств еще находятся здесь», — подумала я.

— Я не в состоянии помочь вам, ваше преосвященство. У меня нет полномочий в сфере распределения жилья. Вам лучше поговорить с администратором базы Селар.

— Я говорила с администратором базы, капитан флота, и она сказала мне, что вы настаивали на сохранении текущего распределения. Я уверена, что оставить всех там, где они сейчас, кажется вам практичным решением, но на самом деле здесь имеют место особые обстоятельства. К тому же результаты утреннего гадания сегодня взывают к осторожности.

Возможно, верховный священник занялась этим делом всецело из желания позаботиться о семьях, надеявшихся вернуться в Подсадье. Но она также была другом капитана Хетнис, а капитан работала на ту часть лорда Радча, которая убила лейтенанта Оун Элминг. Ту часть лорда Радча, что уничтожила десантный корабль «Справедливость Торена», го есть меня. И время для разговора было выбрано подозрительное: когда стало ясно, что я не поддерживаю ту часть Анаандер Мианнаи. Это, и еще попытка оказать влияние упоминанием о гадании. За свою долгую жизнь я встречала довольно много священников и обнаружила, что они, в общем, как и все остальные: кто щедрый, а кто алчный, кто добрый, а кто жестокий, кто смиренный, а кто склонный к самовозвеличиванию. В большинстве из них было всего понемногу, в разное время — по–разному. Как и в любом другом человеке. Но я пришла к выводу: когда священник намекает, что его личные цели на самом деле — это воля божья, надо оставаться настороже.

— Как утешительно, — ответила я серьезным голосом и с самым серьезным выражением лица, — думать, что в эти трудные времена бога еще заботят нюансы распределения жилья. У меня же сейчас нет времени их обсуждать.

Я поклонилась с той же точно рассчитанной вежливостью, как и верховный священник, и направилась через площадь к резиденции губернатора.

— Как интересно, — сказала база мне в ухо, — что боги только сейчас заинтересовались приведением в порядок Подсадья.

— Очень интересно, — ответила я безмолвно. — Спасибо, база.

— Вспомогательный компонент! — Недоверие явственно слышалось в голосе губернатора Джиарод и было написано на ее лице. — А где же корабль?

— На другой стороне Призрачного шлюза.

Шлюза, который вел в тупиковую систему, куда обитатели Атхоека намеревались расширяться до аннексии, но так и не успели. Ходили туманные слухи, что та система населена призраками, Капитан Хетнис и «Меч Атагариса» проявляли непостижимый интерес к этому шлюзу, через который вскоре после прибытия «Милосердия Кадра» пришел невероятно старый отсек для хранения запасов. Теперь я не сомневалась, что и разбитый чайный сервиз Кадр Пять появился через тот же шлюз в обмен на поставки людей в состоянии анабиоза. Предполагалось, что это дешевая неквалифицированная рабочая сила для Атхоека, но капитан Хетнис крала их и продавала кому–то на другой стороне Призрачного шлюза.

— Вы помните, несколько дней назад мы говорили о краже мигрантов в состоянии анабиоза.

Вряд ли она могла такое забыть, учитывая события последующих нескольких дней.

— И было трудно представить, с какой целью это делалось. Я думаю, что на другой стороне шлюза довольно долгое время находился корабль и он покупал тела, чтобы использовать их в качестве вспомогательных компонентов. Раньше он приобретал их у атхоекских работорговцев вот как он получил тело ичана, относившееся к периоду до аннексии, которое смог отправить сюда, и оно затерялось среди местных. — Более или менее, по крайней мере. Когда аннексия перекрыла эти поставки, он покупал их у радчаайских чиновников, достаточно коррумпированных и алчных, чтобы продавать мигрантов. — Я махнула рукой Пять, стоявшей у меня за спиной, чтобы она открыла коробку с чайным сервизом.

— Это же сервиз Фосиф, — сказала губернатор Джиарод. Потом добавила: — Ей продала его капитан Хетнис.

— До сих пор вы не задавались вопросом, откуда у капитана Хетнис такая вещь. — Я указала на надпись с внутренней стороны крышки. — Вы также не замечали, что кто–то очень тщательно удалил имя первоначального владельца. Если бы вы читали на нотаи — языке, на котором была выполнена надпись, — или если бы уже видели такие надписи, вы бы сразу это заметили.

— О чем вы, капитан флота?

— Мы имеем дело не с радчаайским кораблем.

Или это был радчаайский корабль. Радч — место рождения Анаандер Мианнаи более трех тысяч лет назад, тогда еще единой, очень честолюбивой особой в одном–единственном теле. А также имелось огромное пространство, которое Анаандер создала вокруг Радча за последние три тысячи лет, — пространство, контролируемое Радчем, но что за связь оставалась между ними? И не все обитатели Радча и пространства, непосредственно окружавшего его, поддерживали то, что сделала Мианнаи. Из–за этого происходили сражения. Войны. Гибли корабли и капитаны. Многие из них были нотаи. Из Радча.

— Я имею в виду: не с кораблем Анаандер. Это корабль нотаи.

Нотаи были, конечно, радчааи. Люди, обитающие и пространстве Радча — и вне его, — склонны думать о «радчааи» как о чем–то едином, когда на самом деле все это гораздо сложнее, или, по крайней мере, так было, когда Анаандер впервые начала свое движение вовне из Радча.

— Капитан флота, — возразила губернатор Джиарод, ошеломленная, преисполненная недоверия, — все это — предания. Корабли, потерпевшие поражение в той войне, тысячелетиями скитающиеся в космосе… — Она покачала головой. — С таким можно встретиться в мелодраме. Этого нет в действительности.

— Не знаю, сколько времени он там оставался, — сказала я. — По крайней мере, он попал туда до аннексии. — Он должен был находиться там еще до аннексии, если покупал тела для вспомогательных компонентов у атхоекских рабовладельцев. — Но он — там. И он — здесь, — продолжила я, испытывая облегчение оттого, что врач, которая осматривала плененный вспомогательный компонент, не видела меня лично, так что я не попала ненароком в ноле действия ее заново настроенных имплантатов, а в итоге она доложила губернатору результаты обследования, не выдав лишнего обо мне. — Сомневаюсь, чтобы кто–либо из обитателей Подсадья смог сказать что–нибудь о ней.

Подсадье было повреждено годы назад, и база почти не могла воспринимать происходящее там. Идеальное место, чтобы укрыться кому–то вроде этого сегмента корабля нотаи. Избегая встреч с людьми, подключенными к базе, а такие в Подсадье — редкость, в отличие от остальной части базы, он мог перемещаться незамеченным, и никому и в голову не приходило, что он там.

— Полагаю, что, когда пропала связь с дворцами и нарушилось движение в пространстве, корабль понял: что–то не так, и послал сегмент, чтобы попытаться выяснить, в чем дело. Даже если бы этот компонент схватили, тайна корабля наверняка была бы в безопасности. Есть предохранительное устройство, которое убьет ее в случае применения спецпрепаратов при допросе. А имплантаты скрыты, и вряд ли кому придет в голову их искать. Возможно, предохранитель установлен таким образом, чтобы уничтожить любое компрометирующее свидетельство.