Слуги тихого омута

– Геронто-блок, – ответил Ренни. Он не ожидал подобного поворота событий. Дауд вовсе не был пьян, он, как оказалось, в этот самый момент экзаменовал Ренни. – Область отвечает за…

– Можешь не рассказывать, – поморщился Дауд. – За медиаторы она отвечает. У тебя сейчас всё в порядке, а у нашей дамочки это, – он ткнул пальцем в планшетку, и она мгновенно расслоилась на несколько десятков фрагментов, выстроившихся в широкий ромб, – было бы малиновым. И тебе надо быстро разбираться – то ли это детектор, то ли дамочка чего-то скушала типа мяса, то ли у нее самой с телом нелады. Тоже бывает, но редко, – врач движением руки вычленил нужный фрагмент и крутанул перед собой в воздухе. – Допустим, вот так… Труднее всего найти причину…

– Дауд, можно спросить?

– Чего? Да можешь не спрашивать, я уже догадался. Остальные десять процентов – это чаще всего несчастные случаи, реже – экстренные ситуации, еще реже – смерти. Первые годы про эти вещи можешь не думать. Равно как и роды. Никто тебя на это не пошлет, не волнуйся. Для этого надо проходить отельные курсы, и защищаться. Пока про эти курсы тоже не думай, рано.

– Почему? – спросил Ренни.

– Потому, – отрезал Дауд. – Молод еще.

Он раздраженно махнул рукой, снова собравшаяся воедино планшетка растаяла в воздухе. Ренни вытащил сигареты, они закурили. Дауд присел на корточки, Ренни просто сел на пол.

– Романтики вы все ищите, – вдруг сказал Дауд. – Чтобы арг откусил красивой девушке полноги, вы пришли, спасли красавицу, восстановили ей ножку, и потом сыграли свадьбу. Ерунда.

– А бывало?.. – спросил Ренни, но Дауд его тут же перебил.

– Бывало, – мрачно сказал он. – Много что бывало. И мачты на людей падают… терпеть не могу эти яхты! И в горах обмораживаются, и тонут, и на катерах летают так, что потом долго думаешь, как эти ошметки снова в человека превратить. Дураки! Хорошо, хоть нечасто. Пять, ну шесть раз в году такие вызовы. Остальное – рутина.

Ренни промолчал. Рутина так рутина, куда ему теперь деваться? Уже согласился, не идти же на попятный. Теория Дауда ему сразу не понравилась, он интуитивно чувствовал, что она изобилует слабыми местами и нестыковками, но пока решил ничего не говорить. От греха.

– Я пойду, можно? – попросил он.

– Иди, я всё сказал, – пожал плечами врач. – Завтра не опаздывай.

* * *

Вызов поймал Ренни неподалеку от квартиры родителей.

– Ренни! – Рита аж подпрыгивала от возбуждения. – Дуй в эллинг! Через пять минут начнется!

– Что начнется?

– Беги скорей, не успеешь! – Рита тут же отключилась. Ренни вспомнил утренний разговор, и решил, что стоит, пожалуй глянуть на обещанный Ритой сюрприз. Пожалуй, ему сейчас надо немного развеяться. Разговоры об избранных расах и геноме избранных ему порядком надоели.

Так. Если на лифте ехать, в пять минут не уложишься. Двести пятьдесят этажей. Вызвать катер тоже не получится, тут нет ни одного причала. Ладно, стоит попробовать. Ренни вытащил координатную сетку Саприи и окрестностей, и в замешательстве уставился на переплетение линий, густой сетью пронизывающих модель. Офонареть можно! С трудом отыскал точки, рядом с которыми находился сам. На это ушло полминуты. Выбрал максимально приближенную. Из точки в полусотне направлений вылетали разноцветные игольчатые лучики – варианты точек выхода. Еще через минуту Ренни понял, что ни один выход к эллингу не ведет. Схема не дала ему времени на раздумья – взяла и свернулась сама. Ничего себе, наглость!.. Ренни прошел несколько метров по коридору и снова вытащил схему. На этот рез ему повезло больше. Из ближайшей точки нашелся выход неподалеку от эллинга. Теперь предстояло самое сложное.

Ренни глубоко вздохнул.

– Создать проход, – приказал он и провел пальцем от своей точки до той, в которой решил выйти.

Точка входа взорвалась вихрем символов. Через полсекунды в воздухе перед Ренни завис единственный оставшийся – код.

– Совместить.

Предполагаемая точка выхода увеличилась, общая схема потускнела, сквозь нее теперь отчетливо просматривалась трехмерная и до отвращения подробная модель Саприи.

– Открыть проход.

Схема сложилась в белый тусклый лепесток света и мазнула по стене напротив него. Ренни зажмурился, мысленно перекрестился – и шагнул в стену…

…и вывалился из совершенно другой стены прямо в толпу людей. Хорошо, что все стояли к стене спиной и никто не увидел ошалевшей до невозможности физиономии Ренни. Это было то место, куда он хотел попасть. Получилось!

Коридор перед эллингом, с широченным панорамным окном, оказался забит людьми. Ренни протолкался поближе к окну. И тут его кто-то схватил за локоть.

– Ничего не видно, – обиженно произнес голос Тон. – Если человек маленький, он имеет право только чужие считки смотреть, да?

– Слушай, откуда ты постоянно… – начал было Ренни, но осекся. – Хочешь, на плечи посажу?

– Ой, правда? – обрадовалась Тон. – Ренни, миленький, быстрее!

– Летят! – заорал кто-то.

Вэн Тон в мгновенье ока очутилась у Ренни на плечах.

– Смотри! – закричала она. – «Монастырь»!

И Ренни увидел. К Дому подлетала яхта – при полном параде. С поднятым гротом и стакселем. С легким креном на левый борт. С двумя яхтсменами в кокпите. Стоило ли говорить, что один из них был черным, а другой – рыжим?

Паруса, объятые как огнем закатным медным солнцем наполнялись ветром, матовый корпус с выпушенным длинным острым килем с противовесом, делила тонкая белая полоска ватерлинии, на корпусе ближе к носу сияли две буквы «ЛМ» – «Летающий монастырь». Бесполезный водный руль поднят и сложен, а вместо него какая-то совершенно незнакомая конструкция, скорее всего – руль воздушный. Когда яхта приблизилась, Ренни увидел, что паруса, как и руль, новые. Они имели скорее декоративный характер: на большой высоте дуют слишком сильные ветры и обычный парус давно бы сорвало, а эти состояли словно из мелкой сетки, по крайней мере, ветер они держали нормально. Парочка в кокпите сидела, как положено. Один на шкотах, другой на руле. Толпу, вопли, и пристальное внимание они торжественно игнорировали.

Зрелище получилось величественное и абсурдное одновременно.

Катерояхта торжественно продефилировала вдоль стены Саприи, предоставляя всем желающим посмотреть на нее, затем торжественно развернулась и пошла прочь, на закат. Немного отдалившись, она начала втягивать внутрь мачту и киль, превращаясь в обычный катер. Катер мгновенно набрал скорость и скрылся с глаз.

– Забавно, – протянул Ренни.

– Здорово, – Вэн Тон взъерошила ему волосы. – Молодцы.

– Не понятно только зачем, – заметил Ренни.

– Понятно, – отмахнулась Тон. – Это было заявлено как «не дадим запретить вылеты при ветре выше пятерки». Ладно, пошли по домам.

– А почему сегодня? – поинтересовался Ренни.

– Сегодня как раз пятерка и есть. Пошли, Ренни, я устала.

3 Случай

До зимы было пока далеко. Но короче стали дни, прозрачнее тени, листья покинули ветви, и лежали теперь на земле, скрывая ее темнеющим с каждым днем покровом. Звезды по ночам горели ярче, предвещая скорый мороз, а из окна высоких этажей Саприи по утрам можно было рассмотреть далекие горы, вершины которых уже оделись снегом.