Слуги зла

— Он ушел к Государыне, — пробормотал Дэни. — Как я. Ты что же, хочешь сказать, что многие эльфы — не эльфы, а просто люди? Люди, как я? Которые просто ушли в Пущу, а Государыня их приняла? Такое может быть?

— Наверное, может, — сказал Паук. — Я ведь уже сказал, друг этой Эльзы ушел в лес и пропал там с концами. А какие-то пастухи потом говорили, что видали лешачку верхом на твари. И Эльза очень горевала. Может, думала, что этот парень в беду попал, а может, жалела, что у нее детей от него теперь не будет — она с самого начала хотела, чтобы были дети. Сначала она все плакала, а потом начала его искать в лесу.

— Совершенно бесполезно, — сказал Дэни. — Кто угодно в Пущу попасть не может. Это — Закрытый Путь, через кровавый ручей. Или ты этот ручей перешел и теперь видишь дорогу, или нет, тогда ты можешь тысячу лет блуждать…

Паук согласно покивал:

— Вот-вот. Она и не могла его найти. Ходила-ходила… Громила говорил, что эта Эльза была красивая по человеческим меркам и хорошо пахла, так что ее многие хотели, но она никого к себе не подпускала, а все искала того…

Дэни вспомнил про Кэтрин и содрогнулся.

— И что? — спросил он шепотом.

— Ну что… Прошло много лет. Эльза стала старая, человеческие мужчины больше к ней не принюхивались, и о ней заговорили, что она с ума сошла. Вроде как ищет парня, который уже давным-давно умер. Но однажды эта Эльза вернулась домой вместе с ним. С живым.

— Да?! — закричал Дэни, так что Шпилька шарахнулась и фыркнула:

— Не вопи в ухо!

— Вот именно, — подтвердил Паук. — Только Эльза была уже старая, с морщинами, седая, а этот парень совершенно не изменился, будто вчера ушел. Он Эльзу обнимал, и было похоже, что она ему бабушка, а не подруга.

— Кошмар какой! — вздохнула Шпилька.

— И что дальше? — спросил Дэни, которому вдруг стало очень холодно. Он натянул одеяло, но все равно не мог согреться. — Что с ними сталось?

— Они поженились, — сказал Паук. — Их все расспрашивали, как так вышло, что они опять встретились, но Эльза почти ничего не помнила, только плакала, а этот парень отмалчивался. Он по деревне все ходил, ходил… все трогал, рассматривал, как разбуженный… и у него было такое лицо, будто он хочет вспомнить сон, но не удается. В общем, сначала он с Эльзой был ласковый, но все остальное его бесило, а потом и Эльза начала бесить. И он стал пить с людьми эту дрянь, от которой дуреют.

— Он спился? — спросил Дэни тихо.

— Не успел, — сказал Паук. — Шел вечером пьяный, упал и умер. Года не прошло. Говорят, сердце разорвалось. А Эльза, когда узнала, пошла домой, сделала петлю из веревки, надела на шею и задохнулась. И все.

— Ужасно жалко, — сказала Шпилька.

— И ты решил, что я — как он? — спросил Дэни, кутаясь в одеяло. — Но почему?

Паук толкнул его в колено:

— Громила говорил, что этот парень утверждал, будто он был солдатом королевы Маб.

Только тут Дэни почувствовал, что уже давно плачет — слезы текли сами собой, и из-за болезненной слабости он не мог остановиться. Он смутился, вытер рукавом лицо и сказал:

— Это сильно, Паук. Я понял. Ты, вероятно, прав. Я ужасно устал… но нам с тобой надо обсудить одну вещь.

— Какую? — спросил Паук с интересом.

— Пойдешь ли ты со мной в Пущу, — сказал Дэни и лег на спину. Слабость становилась совершенно непереносимой. — Прости, у меня больше нет сил слушать. Я могу только думать. Я… подумаю…

Сон навалился мягко и тяжело, как толстое ватное одеяло.

Дэни разбудили орочьи голоса и запах еды. Он открыл глаза и сделал смелую попытку сесть — попытка почти удалась, а Крыса заметила движение и подала Дэни руку.

Держась за Крысино запястье, он уселся.

— Смотрите! — завопил Задира, переходя с языка аршей на язык людей. — Эльф очухался!

— Вовсе я не эльф, — возразил Дэни. — Кажется, все узнали об этом раньше, чем я.

Заявление вызвало общий смех. Паук сказал:

— Поздно спохватился! Я знаю, что по-человечески тебя зовут Дэни, и все знают. Ты, когда бредил, орал, что ты — Дэни Лисс, только это имя ничего не значит. Так что, по-нашему, быть тебе Эльфом, пока тебе не дадут новое имя.

— Ничего себе! — возмутился Дэни. — Теперь я не хочу!

Шпилька и Крыса завизжали от восторга, Задира ткнул его в плечо и насмешливо заявил:

— Да ты сам не знаешь, чего хочешь! Ты же сам громче всех верещал, что ты — эльф, всем мозги проел, а теперь отказываешься, да? Ребята, нет, скажите, он не дурак после этого?

Дэни задумался. Шпилька воспользовалась моментом и понюхала его в шею, вызвав нервный спазм от щекотки:

— Бедняжка, — протянула она якобы сочувственно. — Это так подло с их стороны, я понимаю. Но ты же знаешь, Эльф, они такие гады. Им только дай над кем-нибудь поиздеваться. И придумать какое-нибудь подлое прозвище им ничего не стоит.

— Ага! — радостно подхватил Задира. — Слуги Зла, что возьмешь!

Паук с Пыреем переглянулись и ухмыльнулись, Клык почесал за ухом и сказал:

— Ты, Паук, интересную штуку затеял. Я в жизни не видел, чтобы кто-то из людей так отбрыкивался. Не поверите, но обычно им льстит сравнение — а этот еще и… того. Действительно якшался с лешачкой.

— Клык, — сказал Дэни, — это меня не оскорбляет. Просто я вроде бы наконец понял, что это — неправда. Это как если бы тебя назвали Эльфом.

Его слова вызвали новый приступ веселья.

— Ну, во-первых, меня-то не назовут, — возразил Клык, ухмыляясь. — Во-вторых, я сам себя так не звал. А в-третьих, мы с тобой сильно различаемся.

Орки были настроены скорее иронически, чем злорадно. Дэни смирился.

— Хорошо, — произнес он с грустной улыбкой. — Но у вас ведь не так, как бывает у людей. Имена не на всю жизнь, я хочу сказать. Возможно, это имя — ненадолго?

— Зависит от тебя, — сказал Паук. — Имена дают по делам. А твои дела пока так плохи, что, кроме Эльфа, ничего не светит.

— Паук, — вмешалась Крыса, — ты лучше дай человеку пожрать, хватит его воспитывать. Не так уж он плох на самом деле. Не хуже большинства других людей.