Служба Дружеских Связей

Ричардин поджала губы, ожидая развязки.

– Эшсен Джайн, кажется. Про него была родительская рассылка: блестящий выпускник и все такое… – начал Ларти и осекся на полуслове, посмотрев на дочь.

– Есть некоторая вероятность, – продолжила Иверин, – сексуальных отношений между нами, – с облегчением выдохнула она, передавая информацию в надежные руки. – Наверное, лучше, чтобы вы были в курсе. И мне нужно понять, к каким последствиям это может привести.

Ларти поставил чашку на стол и поднес руку к виску.

– Но у вас же разница… Сколько ему? – спросил он, ни к кому конкретно не обращаясь.

– Двадцать шесть, – вместе ответили Иверин и Ричардин.

– Семь лет разницы… – грустно подытожил Ларти и вопросительно посмотрел на Ричардин в поисках поддержки.

– Ты посещаешь его курс?

– Закончила эту программу в прошлом году.

Ларти взял кружку, потом снова поставил ее и с тревогой посмотрел на дочь.

Ричардин молчала, Иверин знала, что означает это молчание. В ее голове прокладывались разные линии развития событий, затем оценивались как деструктивные, нейтральные и оптимальные, оценивалась их вероятность, сопутствующие запускающие факторы. Но поделившись с матерью, она словно передала проделанную ею ту же работу на проверку.

– Детка, ну почему он? – задал риторический вопрос Ларти. – У вас столько замечательных ребят на вашем потоке и… А как же Арен? Через год вы разъедетесь по профессиональным корпусам, появятся новые знакомства.

– Иверин, – начала Ричардин, и они с Ларти повернулись к ней, обратившись в слух. – Ты права, ситуация нетипичная. Формально вы ничего не нарушаете, возраст согласия пройден, тебе девятнадцать. Но этически картина другая. Начав отношения с курсанткой, он создает плохой прецедент. Что если другие преподаватели последуют его примеру? Что если ему разонравится эта курсантка и он захочет сменить ее на другую? – Иверин опустила глаза, послушно играя скромность. – Да, это неприятно, но фантазии отличаются от реальности, – продолжила она. – Для корпуса эта ситуация не желательна, они постараются устранить ее и не допустить повторения. У него и у тебя в личном деле появится соответствующая запись. Я не буду спрашивать, стоит ли оно того. Но я прошу, чтобы ты хорошо подумала.

Вердикт был вынесен.

– Ив, подумай о профессиональном распределении. Вдруг для направления, которое ты выберешь, это окажется критичным? – поделился своими опасениями Папа Лари.

– Спасибо. Это все, что мне нужно было услышать, – Иверин улыбнулась. – Мам, как думаешь, сколько мы сможем встречаться до того, как корпус узнает?

Ричардин задумалась, раскидывая в уме очередную сеть подсчетов.

– Если вы не будете пересекаться в корпусе, встречаться только у него… Насколько я помню, у Вудсона, которого сменил Джайн, была стойкая неприязнь к учебному городку, и коттедж он снимал ближе к выезду из городской зоны…

– Из-за пасеки, – улыбнулась Иверин, вспомнив чудаковатого преподавателя.

– … позитивный расклад – около двух месяцев. Потом регулярность ваших встреч вызовет внимание в учебном корпусе, а до этого, естественно, у Службы Дружеских Связей.

– Значит, я рассчитываю на полтора, – подвела итог Иверин. – Мам, а что у него со здоровьем?

– Информация закрыта для обсуждения, – покачала головой Ричардин.

Это означало, что настаивать бесполезно.

– И что, мы будем делать вид, что все в порядке? – уточнил Ларти.

– Решать Иверин.

В своей комнате, в мессенджере, ее ждало сообщение

«Спокойной ночи, Иверин»

«Мог найти мой ник в мессенджере в общей учительской базе», – успокоила себя она, отгоняя мысли о том, где и что еще он мог найти. «Не буду отвечать», – она перевернула коммуникатор экраном вниз, решив проигнорировать его самовольное вторжение.

Но спустя минуту передумала.

«Спокойной ночи, Эшсен»

Глава 9

Суббота – день творческой работы и волонтерства. Нужно было связаться с Люкой, скоординироваться на сегодня. Сделать свои обычные дела по дому.

Позавтракав, она уехала к Люке. Волонтерство в Садовом центре до трех, приобщение к природе и ценности чистых продуктов. Подруги с удовольствием выбирали овощи из мягкой земли, взяв задание у кураторов. Чтобы избежать рассказов о себе, Иверин расспрашивала Люку о покупках для ее нового творческого проекта, стараясь незаметно проверять, который час. В три они попрощались с сотрудниками центра, пообещав приехать на следующей неделе. В три тридцать она уже была дома, пытаясь одновременно съесть тост и принять душ.

Остановившись на шортах, майке и рубашке, выехала к нему. По договоренности он ждал ее у себя в коттедже. Она прислонила велосипед к забору когда-то белого, заросшего домика, входя на его территорию. Он сидел на крыльце, ожидая ее. Она подошла и села рядом.

– Привет, – поздоровалась она.

Эшсен не ответил. Она подвинулась ближе. Он хотел обнять ее, но не был уверен что это уместно. Поэтому он сделал лишь небольшое встречное движение, пересев плотнее к ней.

– Зеркалишь? – спросила она.

Эшсен подумал, что она права, он чувствует себя менее виноватым, когда инициатива исходит от нее.

– Боюсь тебя спугнуть, – улыбнулся он.

Она положила свою руку на его, переплетая их пальцы в замок. Ей понравилось ощущение и то, как их руки выглядят вместе.

– А что бы сделал, если бы не боялся? – спросила она.

Он посмотрел на нее. Она почувствовала, как он сжимает сильнее ее пальцы, сплетенные с его. Она выдержала его взгляд, не убирая руку, разрешая ему делать то, что он хочет.

– Дальше, – тихо попросила она.

Он встал, не выпуская ее руки, так что ей пришлось встать вместе с ним.

– Еще дальше? – уточнил он.

Она медленно кивнула. Эшсен подошел к двери и также за руку провел ее в дом. Иверин шла за ним, осматриваясь.

Пустующие полки намекали, что у бывшего владельца имущества было значительно больше, чем у настоящего. Маленькая гостиная и кухня с легкостью могли выглядеть столь же нетронутыми в нежилом доме. Спальня выходила окнами в сад, стеклянная дверь отсюда вела на небольшую террасу. Ни одной фотографии или брошенной книги, а ведь он живет здесь уже несколько месяцев. По-военному безупречно заправленная постель с темно-зеленым покрывалом. Гардероб с зеркалом на дверце. Единственное украшение – замершие часы на стене напротив кровати.

Эшсен остановился. «Если бы у меня были мозги, я бы ее отпустил», – подумал он. Выпустил ее руку и отошел к стене.

Она увидела на его лице уже знакомое выражение.

– Иверин… – начал он.

Она не дала ему продолжить, подошла к нему и поцеловала. Он ответил на поцелуй, обнимая, прижимая ее к себе, стараясь запомнить ощущение ее присутствия в своих руках.

Конец ознакомительного фрагмента.