Служу Советскому Союзу

— Так в Америке джинсы это штаны для работяг, — ответил я. — Может быть ещё сапоги из крокодиловой кожи нацепишь и ковбойскую шляпу по фамилии стетсон? И на поясе с двух сторон по револьверу… А ковбои переводятся, как пастухи коров.

Почему-то перед глазами появилась картинка мальчика, сына героя Никулина из фильма "Бриллиантовая рука". Ведь примерно такой образ и описывал сейчас Лёха. Ведь американское кино весь мир убедило, что грязные и вонючие пастухи на самом деле являются голубоглазыми красавцами с идеально ровными и белыми зубами. И это если учесть, что там постоянно жевали и сплевывали табак…

— А что же мне, как и всем другим в штанах и рубашке? — хмыкнул Лёха.

— Ну да, если тебе нравится американский стиль, то одевайся строго, ботиночки чтобы блестели, чтобы брючки с иголочки и на рубашке ни одной лишней складки, а ещё… Не мучай голову — когда ты в форме и с девушкой, то на тебя больше внимания обращают. А когда пародируешь пастуха, то выглядишь смешно, — фыркнул я в ответ.

— Да это же стильно и современно!

— Лёха! Это грубая одежда низших слоев американского общества. Она сделана специально для долгой носки и чтобы хорошо отстирывалась. И сперва джинсы были массово изготовлены в семнадцатом веке моряками из отходов прорвавшихся парусов почти одновременно во всех странах, ходивших под парусами. Изначально были некрашеными, в основном белыми, а после того, как самым дешёвым красителем стал цвет «индиго» — стали синими. Также были изготовлены в качестве рабочей одежды для фермеров. Первоначально джинсы шили из конопляной парусины английского или американского производства, значительно подешевевшей ввиду упадка парусного флота. Именно благодаря этому материалу джинсы завоевали славу исключительно прочной одежды. В дальнейшем конопля была вытеснена хлопком, — неторопливо провел я ликбез среди своих друзей.

— И откуда же ты это узнал? — поинтересовался Мишка.

— Юлия рассказала, — пожал я плечами. — Когда гуляли и встретили похожего на попугая пацана в этих самых джинсах.

— Не, всё-таки джинса это вещь, — проговорил Лёха.

— Лёха, я тебе одно говорю, а ты меня даже слушать не хочешь, — покачал я головой. — И вот как после этого внутри тебя вести разъяснительную беседу? Джинсы сейчас редки из-за того, что их трудно достать, но попроси сшить брюки из синей ткани, отгладь их и повесь рядом с джинсами — сам увидишь разницу. Штаны грузчика рядом с брюками дипломата… Ну и что ты выберешь?

— Да ну тебя, Сенька, вот даже помечтать нормально не дашь, — отмахнулся Лёха. — Всегда тебе надо мечту изгадить.

— Да не гажу я твою мечту, просто говорю, что ты не о том мечтаешь. Есть же вещи гораздо лучшие, чем простые шмотки.

— Лёха, а между тем Сеня прав, — поддержал Мишка. — Ведь если подруге ты нравишься только из-за джинсов, то вряд ли понравишься уже без них…

— А знаете что? — фыркнул Лёха. — Идите-ка вы оба в баню. А то начали мне тут выговаривать, моралисты хреновы!

На том и порешили…

Глава 42

Во вторник третьего октября нас с Мишкой вызвали к капитану Драчуку. Как и все исполнительные курсанты, мы тут же помчались в начальственный кабинет. Возле кабинета чуть отдышались, оправились, после чего я постучал костяшками в дверь.

— Заходите! — раздался голос Драчука.

— Разрешите? — спросил я, открыв дверь.

Капитан за столом кивнул. Мы с Мишкой дружно шагнули вперед. Козырнули:

— Курсант Епифанов и курсант Ерин по вашему приказанию прибыли!

Кроме капитана в небольшом кабинете сидели майор Зинчуков и ещё какой-то человек с такой неприметной наружностью, что его лицо можно было забыть сразу, как только отведешь взгляд. Пепельно-серые волосы, обычные скулы, небольшие глаза — вот вроде бы всё помнишь, но чуть только перевел взгляд на капитана или майора, то сразу же забыл про сидящего. Неприметный костюм, такие же стандартные ботинки. Подобные ребята зачастую работают в спецслужбах, чтобы мелькнуть и пропасть.

Он сидел на стуле в углу и неторопливо читал папку с досье. Папка была наклонена так, что заглавия не увидать. Что там за информация?

У меня ёкнуло сердце — неужели нас нашли? Неужели поверили маньяку и смогли вычислить?

— Вольно, — отмахнулся капитан. — Я вас вызвал вот по какому вопросу… Скажите, что вы делали в прошлое увольнение?

— Гуляли с девушками! — тут же отчеканил я. — Смотрели спектакль по книге Симонова, а потом гуляли по улице до самого вечера. После этого проводили знакомых и отправились в казарму.

— Значит, по улице гуляли? — хмыкнул майор. — А по какой именно улице проходила ваша прогулка?

— Да я точно уже и не вспомню, — пожал я плечами. — Мы же не местные, помню только, что она широкой была…

Если юлить, то до последнего. Сначала нужно узнать предмет интереса. Вдруг это вовсе не из-за моих действия, а из-за чего-нибудь другого? Мало ли что могло случиться, Москва — большой город, и улиц в нем не пересчитать. Но…

— Мы по улице Гоголя гуляли, — сказал Мишка.

— Вот как… И не видели ничего необычного? — поднял бровь майор.

— Так точно, видел, — сверкнул я на Мишку глазами. — Неподалеку от метро мальчишка швырял в голубей камешки. Пришлось подойти и сделать ему словесное внушение. После этого мальчишка ретировался.

— Хм, — многозначительно хмыкнул майор. — И больше ничего не произошло?

— Так точно, — выпрямился я. — Больше ничего не происходило. Всё остальное было в порядке вещей.

Ну да, остановка сексуального маньяка — это же так банально и обыденно. Вот как только зубы почистил, так сразу же троих остановил…

Майор Зинчуков усмехнулся и взглянул на сидящего в углу «серого» товарища. Тот продолжал листать папку. Он совершенно не обращал на нас внимания, сосредоточившись на исписанных листах.

— А во время вашего увольнения месяц назад… После принятия присяги… Там тоже не было ничего необычного? — сделал ещё один заход майор.

Ясно. Точно по мою душу. Теперь нужно только активнее хлопать глазами и делать вид, что вообще тупой сибирский валенок и ничего не отдупляешь.

Судя по всему, они всё-таки смогли зацепить струнки души Макара и его друзей, а те уже сдали меня. Ну да, ребята из спецслужб всегда умели разговаривать по душам. Влезали в душу, а потом вытаскивали на свет любое барахло.

— Конечно же было! — от всей души улыбнулся я. — Приезд маршала Гречко для всех был полной неожиданностью.

Майор снова усмехнулся, глядя на меня.

— Разрешите вопрос, товарищ майор? — подал голос Мишка. — А что случилось? К чему эти расспросы?

— Да вот, случилось кое-что из ряда вон выходящее, а мы склонны предполагать, что без вашего участия там не обошлось, — сказал майор.

— Ну да, всё верно, мы же прогнали мальчишку от голубей. Неужели он оказался сыном партийного работника, и я должен извиниться за ту оплеуху, которую ему отвесил? — спросил я.