Смех баньши

Мы замолчали, и надолго. Он продолжал держать меня за руку, и напряжение потихоньку меня отпустило, хотя и не совсем.

— Ладно, — выдохнул я наконец. В конце концов, меня волновал еще и вопрос, не осуждает ли он меня за то, чего я еще даже не сделал. — Я просто намекнул, что все пойму, если что. По крайней мере, понимаю сейчас. Хотя могу перестать понимать потом. Но я предупредил.

— Я тебя понял, — фыркнул он с деланным возмущением, будто хотел меня рассмешить. — Хорошенькое предложение — «не доверяй мне»! А кому же мне еще доверять, как самому себе?! — Он ждал этого, и мне пришлось выдавить из себя смешок.

— Но я же сам себе не доверяю!..

Он покачал головой.

— Я звал тебя не за тем, чтобы обсуждать такие вещи. Как раз хотел показать последние расчеты, которых ты еще не видел. Вот, взгляни.

Он отодвинулся от компьютера, чтобы мне было видно, и свернул пару каких-то параллельно включенных программ.

— Поскольку круглые числа удобнее, мы решили, что три тысячи лет нам отлично подойдут… Ну, плюс еще немножко.

— Плюс еще немножко? Какое же это круглое число? Мы собираемся в конкретный период? Это шестой век или пятый?

— Конец пятого. Вот точный день пока не скажу. С перемещением всей этой махины мы можем и промахнуться без «пристрелки». Такое ведь мы никогда еще не пробовали. Впрочем, несколько дней погоды не сделают. Нам ведь все равно, куда попасть, лишь бы уровень развития был выше каменного века, а до технической революции еще века и века. Но ты проникся идеей?

— Конца пятого века? — Я бросил взгляд на монитор. Там маячило нечто подозрительно напоминающее карту Британских островов. — Четыреста девяностый год. Уж не хочешь ли ты сказать, что мы собрались к королю Артуру?

— Именно. По-моему, у некоторых это была любимая сказка… Вот-вот, вижу, глаза уже заблестели!

— Ну… На самом деле, конечно, ничего такого не было… Но все равно ведь интересно. Да еще так далеко от нашего настоящего прошлого… Посмотрим, что могло бы быть, напишем мемуары… Черт! Это здорово!

— Я знал, что ты оценишь! Только, пожалуйста, без всяких там подвигов в духе Хэнка Моргана.

— Да как ты мог такое подумать?! — возмутился я. — Это же худшее, что может примерещиться историку после обжорства на ночь!

— Поглядим! — шутливо усмехнулся он. — Я знал, что это поднимет тебе настроение.

Что-то запищало. Он замолчал и посмотрел на компьютер, как на дохлую гадюку на подушке.

— В чем дело? — не понял я.

— Это она, — прошипел он ненавидяще. — То самое время.

— А… Ясно. — Почему-то у меня внезапно пересохло в горле.

— По-моему, она собирается блефовать. Видно, попалась на твой трюк, верит, что вы погибли и уличить ее не можете. Что бы ей сказать поласковей?..

— Мне уйти?

— Зачем?

— Чтобы оставлять ее в неведении и дальше. Мы можем поставить союзников под удар, если она узнает, что побег удался.

— Может быть. Хотя она может решить, что с некоторыми из них мы исчезли вместе. И все равно заподозрит то, что есть, если мы ее проигнорируем, или даже не проигнорируем, а просто исчезнем…

— Так ты собираешься с ней разговаривать?

— Еще чего, — фыркнув, решил отец. — Пусть хоть повесится на телефонном проводе. Неважно, что это не телефон. Провод всегда можно где-нибудь отыскать. Пусть считает, что я всерьез отнесся к твоему предложению прервать связь и, может быть, хочу «помариновать» ее в ответ. Она ни в чем сейчас не может быть уверена.

— Ну раз так… — Я побарабанил пальцами по столу, маниакально созерцая подмигивающий сигнал. — Нет. Не буду. Хотя жаль… Она бы ночами не смогла спать от такого унижения — как мы посмели ее бросить, да еще остаться в живых? Если бы повезло, случился бы припадок… — Боюсь, мне было интересней, не случится ли какого-нибудь припадка у меня. Именно поэтому очень хотелось включить связь и посмотреть, что будет. Чтобы доказать всем и каждому, что все закончилось, и что я ее не боюсь. Но придется отложить на потом. Ей и правда лучше пока оставаться в неведении. Нашим друзьям нужно спокойно отсюда улететь.

Я взял себя в руки и с сожалением вздохнул.

— Хорошо. Пусть повесится. Что бы там ни было, это будет избыточная информация.

— Правильное решение, — отец улыбнулся и отключил сигнал. — Что-то не так? — спросил он через некоторое время.

— Нет. Просто теперь я не уверен до конца, почему именно отказался. Вообще-то, это пат. В любом случае я был бы недоволен. Даже если бы спросил ее, чем она намерена заняться вечером, и запаслась ли уже ледяным шампанским. Это, наверное, было бы весело…

— Ну, по крайней мере, ты удержался от искушения.

— И какая от этого радость? — усмехнулся я.

Он ведь не знал, какие последние слова я от нее услышал.

Прощание с гостями показалось стремительным, почти не оставляющим следа в сознании. Я и опомниться не успел, как мы остались на «Янусе» одни, готовые к собственному отбытию, волновавшему нас не меньше, а может и сильнее, чем первая в жизни экспедиция в прошлое. Нет, точно сильнее. Тогда до нас этим путем кто-то уже прошел, и мы чувствовали себя защищенными, уверенные в своей конечной безопасности. А теперь, если мы вдруг ошиблись, мы узнаем об этом слишком поздно, чтобы что-то исправить.

— Меня тут вчера спросили, — сказал Олаф. — Почему, собственно, «Янус», а не «Хронос»? А я ответил, что очень надеюсь на то, что Янус двулик, и поэтому мы всегда возвращаемся. А Хронос — это же просто Смерть с косой, которой нужно топать тупо в одну сторону.

— А еще Янус бог календаря и входов и выходов. Он открывает двери в другие миры, — патетически вздохнул Гамлет. — Подумать только! Мы прикоснемся к новым тайнам бытия!..

— Как пить дать, — сочувственно согласился Фризиан и, делая вид, что ничего особенного не происходит, зашел Гамлету за спину и запустил ему за шиворот кубик льда из своего коктейля.

Маленький, но шумный скандал согнал с нас серьезность и слегка развеял напряженность. Гамлет, правда, никак не соглашался признать гнусное нападение хорошей шуткой. Но мое воспоминание, что Янус еще и бог войны и двери в его храм закрыты в дни мира, оказалось благополучно замято.

Вскоре первичный остов Станции был полностью загерметизирован. Чувство при этом возникало такое, как сказал бы Шекспир, как если бы вам предложили править Вселенной, замкнув в скорлупе ореха.

Когда это ядро комплекса исчезнет, тут многое рухнет.