Смех в Древней Руси
Шрифт:
Поистинне ты, поподья, не смыслеш и дела не знаеш.
И рад бы шол да простился, да со многими людми разбронился.
Как мне не гулять, а от цепи не отлинять.
Да прости ты, поподья, слово твое збылося, уже и приставы приволоклися,
и, яко пса, обыдоша мя ныне, толко не сыскать было им меня и во веки.
Мне начесь спалось да много видилось:
пришли ко
мы-де их вынем, сочтем и в обтеку снесем.
Али ж я спал дома на перине, проснулся, ан уш в патриаршей хлебне на рогозине,
и хожу по хлебне, покличу, ан с шелепом ко мне на встречу.
И как бы я ево не умалил, и он бы меня шелепом прибил.
О сем поп Сава дивился, как он на цепи очутился, денег у него в мошне было немало, хватился, ан нет, ни пула не стало.
А мню, те два аньела вытресли и, положа, ис обтеки назат не вынесли.
Горе мне, дураку, и великому блядину сынку, что Сава на цепь попал и во веки пропал.
Радуйся, шелной Сава, дурной поп Саво,
радуйся, в хлебне сидя, ставленнически сидне!
Радуйся, что у тебя бараденка выросла, а ума не вынесла!
Радуйся, глупы папенцо, непостриженое гуменце.
Радуйся, породны русак, по делам воистинну дурак.
Радуйся, потриарша хлебня, видя тебя, такова сидня!
Радуйся, Савы шея, что цепь великая звеня и муки сея!
Радуйся, вшивая глава, дурной поп Сава,
Радуйся, град Тула, что сидит Сава у великава стула.
Радуйся, дурны нос, на лес глядя, рос.
Радуйся, долги поп и ако боярски халоп.
Радуйся, с добрыми людми поброняся, а в хлебне сидя веселяся.
Радуйся пив вотку, а ныне и воды в честь.
Радуйся, хлебню посетив и цепь просветив!
Радуйся и веселися, а дамов не торопися.
Радуйся, попа Савы спина, что хочет быти шелепина.
Радуйся, Сава глупой, и всей глупости твоей слава,
и везде про тебя дурная слава.
А на што тебе, Савушка, кондак, блядин ты сын и так.
Конец хождению Саве болшой славе.
Скоморошина о чернеце
Ходит чернец по монастырю,
Просит чернец милостину. ,
Дайте, чернице, Дайте, черничне.
Чернцови милостину. 2 ж [бы]
2
Вынесли ему белой муки,
А он просит у них белой руки.
Дайте, чернице,
Дайте, сестрице,
Чернцови милостину. 2 ж[ды]
3
Вынесли ему белого хлеба,
А он просит у них белаго тела.
Дайте, чернице,
Дайте, сестрице,
Чернцови милостину. 2 ж[ды]
4
Вынесли ему хлеба и соли,
А он просит у них з доброй воли.
Дайте, чернице,
Дайте, сестрице,
Чернцови
милостину. 2 ж[ды]5
Вынесли ему сито маку,
А он просит у них черного знаку.
Дайте, чернице,
Дайте, сестрице,
Чернцови милостину. 2 ж[ды]
6
Вынесли ему решето гороху,
А он просит у них чернаго моху.
Дайте, чернице,
Дайте, сестрице,
Черццови милостину. 2 ок[ды]
7
Вынесли ему грешневых круп,
А он просит у них подержати за пуп.
Дайте, чернице,
Дайте, сестрице,
Чернцови милостину. 2 ою[ды]
8
Выпесли ему красного квасу,
А он просит у них без опасу.
Дайте, чернице,
Дайте, сестрице,
Чернцови милостину. 2 эю[ды]
9
Вынесли ему ягодных сластей,
А он просит у них межножных снастей.
Дайте, чернице,
Дайте, сестрице,
Чернцови милостину. 2 ж[ды]
10
Вынесли ему горску пъгпенца,
А он просит обмочить конца.
Дайте, чернице,
Дайте, сестрице,
Чернцови милостину. 2 ж[ды]
11
Вывели ему старую бабу, —
Вот тебе, чернец, спелого бобу.
Не то, чернице,
Не то, сестрице,
Чернцова милостина. 2 эю[ды]
12
Вывели ему красну девицу,
Он приял ее под власеницу.
То-то, чернице,
То-то, сестрице,
Чернцова милостина, 2 ою[ды]
Текст (в списке начала XVIII в.) публикуется по изданию: Панченко А. М. Скоморошина о чернеце. — ТОДРЛ, т. XXI. М.—Л., 1965, е. 89-93.) .
СТИХ О ЖИЗНИ ПАТРИАРШИХ ПЕВЧИХ
Иная псальма.
Монастыря подворье — о чемъ непокорье?
Монастырь бо невеликъ, да звонъ добрЪ великъ.
Чернцы бы и умны, но да нравы дурны.
На чепъ сажаютъ, да долго не спушають.
А се хлЪбня темна, и сажа добрЪ черна,
и всЪхъ мораетъ, а свЪта не имЪет.
ПоглядЪлъ бы немношко, да се одно окошко.
Нужно сЪдЪти, ей-ей, некуды глядЪти.
И добро бы мЪсто, да марает тЪсто.
Аще и вЪра не велика, только чепь велика.
Взором и не свЪтла, но довЪсомъ тяжела.
Мошно бы двумъ сЪдЪть, ей, не хочется и глядеть. Побыть бы мошно, да на сердцы тошно.
И жить есть гдЪ, да сереть нЪгдЪ.
Аще и есть гдЪ, да сЪсти нельзЪ:
стул будеть увалять и ноги обЪ переморать.
Есть ли стул обтирать, то и ноги обтирать.
Аще в хлЪбню тако внити, то всЪхь разгонити,
срама не избыти, а людей насмЪшити.
«Горе вамъ, бЪдныя воспЪваки!» — тако вамъ говорят
поляки.
Якъ же кто поет на глас, тот носит отласъ.
Патриаршим воспЪвакам, якъ дуракамъ,
велят имъ пЪть гладко, а поять и кормят их гадко. Слышати пЪние любятъ, а доброе все сами лупят.