Смерть догоняет смерть

– Мужик нынче такой пошел, полчаса прошу его раздеться, а он смущается. И чего смущается, не понимаю?

– Одно из двух, моя девочка, смущаются обычно, когда или очень много, или очень мало. Как твои ощущения?
– поинтересовался Унжаков.

– По-моему, вообще ничего!
– плотно прижавшись ко мне, констатировала поганка.

– И такое бывает. Ну а если он тебе без толку, то пойдем со мной, Гончаров.

* * *

В подвале, где еще несколько часов назад я скучал, уткнувшись разбитой мордой в бетонный столб, находилась небольшая, но фешенебельная комната с зарешеченными подвальными окнами. Здесь-то теперь и обитал, томясь яростью и страхом, золотых дел мастер Вартан Саркисович Оганян. Сейчас он совсем не походил на мультимиллионера. Пиджак и брюки были перемазаны, а кое-где и порваны. Для сохранения его драгоценной жизни, на случай, если ему вздумается ее прервать, галстук и вартановскую гордость - ремень, отобрали. Должно быть, вместе с ключами. Прямой римский нос явно увеличился, впрочем, как и верхняя губа вместе с правой скулой. Но обрабатывали его, в отличие от меня, видимо, щадящими методами. Забившись в угол, он угрожающе оттуда шипел, как драный кот.

– Еще раз добрый вечер, Вартан Саркисович, - медово пропел людоед, вы все не спите? А ведь время позднее, отдыхать пора.

– Прошел ты на... Убийца!

– Как и папаня ваш, Сар кис Самвелыч, земля ему пухом да кол в окопу.

– Жаль, не получилось из него убийцы, одной тварью было бы меньше.

– Уж извини. Чему быть, того не миновать. Постояльца вот к тебе привел. Детектива твоего. А то одному-то скучно.

– Посади его себе на...

Я и не предполагал, что интеллигент и эстет Оганян владеет таким богатым словарным запасом русского фольклора.

– Ого!
– изумился даже Унжаков.
– Ну да ладно, приятной вам беседы, покойнички. Подумайте, как остаться в живых. Если надумаете, кнопка вызова над дверью.

Лязгнули замки, наступила тишина, я лег на диван думать, как остаться живым.

– Сука продажная ты, а не сыщик!
– не выдержал молчания Оганян.

– Заткнись, нас прослушивают, говори только то, что можно! Почему я сука?

– Сука, ты и есть сука, - обреченно взвыл Вартан, - подослал своих ментов.

– Не понял?
– Уже догадываясь, о чем он, я привстал с дивана. Кажется, и до него что-то стало доходить.

– А как же?.. Я... Позвонили... Двое в форме... Сказали, от вас, что в курсе всех моих дел. Я открыл дверь, они показали удостоверения и попросили меня проехать в отделение. И вот я здесь. Значит...

– Ты пальцем зачат.

– Господи! Идиот, какой я идиот!

– Почему ночью вы не дождались приезда вызванной милиции?

– А сколько можно было их ждать?

– Повторили бы вызов.

– А он и повторял, причем несколько раз.

– Как? Значит, не вы сообщили об убийстве племянника?

– Нет, часа два я вообще не мог прийти в себя, потом стал звонить вам. Милицию вызывал Арцевик.

– Вот это фокус!

– Вы что, думаете...

– Ничего я не думаю. Где эти дни провел ваш ювелир Григорий? Что делал?

– После ограбления я попросил его не появляться в "Сапфире". Но дома у меня бывал.

– А в тот день?

– Я его не видел, кажется, он застрял у своей пассии.

– У вас огромный пес, почему он не набросился на бандитов?

– Как убитый пес мог защитить хозяев?

– Его пристрелили?

– Да, он лежал рядом с Ариком.

– Как лежал? Я имею в виду положение тела, оскал пасти.

– Спокойно лежал, на боку, пасть была закрыта. Ему стрельнули в лоб, чуть выше глаз. Зачем это?

– Не знаю. Ваши племянники родные братья?

– Нет, двоюродные, а Гриша вообще седьмая вода на киселе, вы их...

– Гончаров, мне кажется, вам нужно поменять тему беседы, - прервал нас унжаковский голос откуда-то сверху.
– Если тебя, Гончаров, интересуют подробности, спроси лучше у меня.

– Непременно, господин людоед.

– Я тебя предупреждал, еще раз так обратишься, буду вынужден подтвердить это звание, шашлыком окажется твоя разлюбезная. Она уже моет свою тушку, это кстати.

– Молчу. Вас так хорошо слышно! А видимость у вас нормальная?

– Не сомневайся. Ты сидишь на диване, твой работодатель съежился в кресле. А я настоятельно советую вам разрешить интересующий меня вопрос до утра. Сейчас вам принесут легкий ужин. Хавайте, "жмурики".

Динамик замолчал - зазвенела тишина. Говорить не хотелось, да и смысла не было. Устало и равнодушно я лег.

– Да отдай ты ему эти побрякушки! Неужели жизнь четырех человек стоит дешевле этого дерьма, - спустя некоторое время сказал я.
– Они же убьют тебя, что, возможно, и справедливо, но при чем тут твоя мать и моя жена?

– Нет, никогда.
– Оганян замычал, отчаянно мотая головой.

– Эх ты, дерьмо ювелирное!
– Меня захлестнул приступ бешенства. Вскочив, я выдернул его из кресла и хлестко, наотмашь влепил пощечину. Козел, я сам удавлю тебя, подонок. Ты же не лучше этого Унжакова. Наверное, он бы не поставил свою мать на кон. Подлюга!

– А вот этого не надо. Успеешь, - остановил меня голос второго мерзавца.
– Сейчас поужинаете, потом сядете рядком, поговорите ладком. Доченьку мою, официанточку, можете оставить на десерт.

– Кушай ее сам, - все еще в бешенстве посоветовал я.
– Но этого ублюдка я угрохаю.

Загремели засовы, в дверях обозначилась харя банщика-буйвола.

– Утухни, братан, а то гасить буду, - пропищал он, пропуская девицу с сервированным столиком.

Подкатив его к дивану, она встала, выжидающе глядя на меня.

– Что вылупилась?

– Мне остаться?

– Оставайся, - почему-то согласился я.

– Полный комфорт, приятного аппетита, ханурики, - ухмыльнулась рожа, запечатывая дверь.

– Ну что встала? Пришла, так обслуживай!

– Что будете пить?

– Я водку, а этому козлу налей коньяку. Выключи свет и садись рядом.

– Он здесь не выключается, - усаживаясь на краешек дивана, ответила дева.

– При свете я не могу, да и сокамерник на нет истечет. Жорик, выруби прожектор!

– Нашел лоха, ментяра хитромудрая. Не знаю, что ты затеял, но нюхом чую двойную игру.

Итак, мой мгновенно разработанный план так же мгновенно был сорван. Чутье у старого подонка отменное. А нужно мне было немного: в темноте тихо подойти к Оганяну и в самое ухо шепнуть четыре слова.

– Тогда забирай свою шлюху, при свете я импотент.

– Вольному воля.

Когда птичка, так и не взъерошив перышки, упорхнула, я закрыл глаза и запустил ржавые шестеренки мозга на полные обороты. Где выход? Что делать? Как нам с Лелкой остаться живыми? Путь один. Заставить придурка отдать алмазы. Тогда автоматически я становлюсь членом банды и покупаю две жизни мою и Ленкину. Но как уговорить обезумевшего от блеска бриллиантов ювелира расстаться с ними? Возможно, в глубине души он догадывается, что при любом раскладе оказывается в проигрыше. Как быть? "Эх, не ходил бы ты, Ванек, во солдаты". Очень важный момент - передала ли Елена Юрке мою записку? Вряд ли. Я просил сделать это вечером, а ее взяли, очевидно, утром или днем. Собственно, даже если передала, толку мало. Там указан городской адрес, и только. Мы же находимся черт знает где. Единственное, что они могут, опросить соседей и захомутать Гришу или Арцевика. Кто из них подставил Оганяна? Кто?