Смерть его игрушка + эпилог
Шрифт:
Подумать мне удалось только вечером, дома. Он проводил меня и ушёл, не приняв даже приглашения на чай. Мне упорно казалось, что я его чем-то обидела. Мысль я от себя гнала - ну ничего такого не делала и не говорила. Да и не верилось, что его так легко обидеть.
Андрей меня удивил больше. Близкий друг, ровесник оказался… Кем? Магом, йогом, экстрасенсом? Нет, экстрасенс - это не то. Йог тоже, представила себе их обоих в позе лотоса в набедренной повязке и прыснула. Андрей смотрелся бы потешно. А вот Роман… Роман мог быть любым, я ожида от него всего. Маги? Не видела что-то, чтобы мой друг колдовал.
Всё больше казалось,
Буду умирать от рака.
Зато у Ланки не будет проблем, серьёзность которых превышает все остальные для подруги.
Так эгоистично желать, чтобы всё было правдой.
Но я желала.
Очень, очень сильно кажется сном. Просто не верится. Столько бреда в реальной жизни не бывает. Но я не хочу проснуться!
Но боюсь этого.
Я взяла в руки мобильник. Так хотелось, чтобы меня выслушали, успокоили. Хотелось выговориться.
Подержала телефон и опустила обратно на стол.
Как я могла снова не взять номер Романа?! Почему-то хотелось слышать именно его.
Андрею звонить не хотелось. Это уже не тот Андрей, и надо привыкнуть к этому новому Андрею. Не хотелось бы, чтобы он подумал, что я испугалась.
У Ланки своих проблем…
А Алёна с Егором… Ну просто не могла говорить с ними так, как будто ничего не случилось, и я ничего не знаю про нашего общего друга. А рассказать тоже не могла. Пусть Андрей сам…
Тревога нарастала, и я включила свет, телевизор, подумала - и прибавила к ним радио. Надо отвлечься. И хочется что-то сделать с этой тревогой и пустотой.
Всё-таки я заснула, хотя и боялась. Вернее, боялась проснуться. Проснуться совсем - и обнаружить, что мне надо идти в онкодиспансер.
Невыносимо. У меня же должно быть хорошее настроение, так?
Снились мне кошмары.
29.
Андрэ Доминик де Дюфо раздевался у кровати, собираясь ложится спать, когда его окликнули:
– Эй, Монах!
– Стучаться не учили?
– Стесняешься?
– вошедший усмехнулся и уселся на пол спиной к стене.
– Чего тебе?
– Мы давно не встречались.
– Пришёл повидаться?
– Соскучился!
– рассмеялся тот.
Андрей забрался в кровать:
– Слушай, - ты же не возражаешь, если я лягу?
– так вот, серьёзно, спасибо за Дашу. Мы не знали, что она больна, она пряталась от нас, говорила, что плохое настроение и хочет побыть одна. У неё такое бывает. Но в любом случае, ты же знаешь, я потерял почти всю силу. Еле поддерживаю себя.
– Я говорил, нельзя рассчитывать только на что-то одно. Это логично, что как только аскеза перестаёт быть усилием, она перестаёт быть полезной.
– Тебе стоило сказать мне это раньше. Я пытаюсь освоить энергетические практики.
– Я с этого начинал.
– Ты начинал с энерговампиризма.
Тот пожал плечами.
– Еретик, что ты хочешь от Даши?
– Я перешёл тебе дорогу, Андрэ. Так?
‘Андрэ’ он сказал по-французски, с грассирующим ‘р’.
– Нет, Еретик, вовсе нет. По крайней мере, сейчас. Даша - просто замечательный человек. Ты знаешь, она ведь написала на нас завещание. Оказывается. Алёне с Егором оставила квартиру - у них как раз проблемы с жильём. Живут у родителей. Причём тёща не любит Егора, а свёкор - Алёну.
Деньги - нам с Ланой. Готовилась умереть, а думала о нас - это для неё нормально. Постоянно таскает с улицы котят и щенят, пристраивает всех. Если что-то надо - её можно попросить, она бросит свои дела, и даже ничего не скажет. Было дело, взяла отгул на работе, чтобы посидеть с ребёнком знакомой, пока та загранпаспорт собирала. Потом вышла в субботу, просто, без оплаты, чтобы доделать то, что не успела.– Монах, - мягко ответил Роман, - я вижу, что она замечательный человек. Я хочу её. Насовсем.
– Насовсем? А что ты можешь ей дать?
– Возможно, бессмертие.
– Это уж как договоришься.
Тот усмехнулся.
– Договорюсь.
– Она ведь даже не сможет иметь детей от тебя.
– Детей не надо иметь, их надо любить!
– отозвался Роман.
– Еретик, я серьёзно. Если ты её действительно ценишь, подумай о ней.
– Непременно, - с едкой улыбочкой ответил он.
– Она будет моей. Точка.
– А если она не захочет?
– Я не предоставляю ей особенного выбора.
– Тебе не кажется, что любимого человека стоит прежде всего уважать?
– Я уважаю. Но я хочу её. И получу. Монах, это - не обсуждается.
– Что ж ещё не получил?
– едко спросил Андрей.
– Если ты имеешь в виду физическую сторону отношений, то ей пока нельзя.
– Но ты же вылечил её?
– Она ослаблена сейчас. Никаких приземлённых отношений, пока не окрепнет. Девочка думает, что это её выбор, - он зажмурился, как довольный кот.
– Она восхитительна!
– Эльвильяр, если ты её обидишь, я жизнь положу на то, чтобы отправить тебя обратно!
30.
Утром его не было на кровати.
Всю ночь я смотрела кошмары. В них от рака умирали Лана и Андрей, потом я сама. Ещё я видела Романа, больного раком. Он не умирал, но весь выглядел разъеденным болезнью, как в фильмах ужасов. Я просыпалась и лежала, не в силах не только пошевелиться, но даже глубоко вздохнуть. Потом снова скатывалась в вязкое чрево сна.
Только утреннее солнце спасло в последний раз. Тёплый луч лёг на лицо, прогоняя кошмары, и я сбросила их оковы.
Ум прояснился, появилась резкость, наступила реальность.
Романа в ней не было.
Села и осмотрелась.
Последние два утра он сидел на моей постели и ждал, когда я проснусь. Сейчас его нет. Из кухни не тянет ничем вкусным и свежим.
Проснулась?
Совсем проснулась?
Не бывает такого в жизни. Просто сон. Всё был сон?
Нет!
Сжалось сердце, и тут же кольнуло где-то в груди. Такая слабая боль… и такая знакомая.
Самый страшный кошмар. Внутри меня нарастало отчаяние.
– Даша? Доброе утро, милая.
Я всем телом вздрогнула и резко повернулась.
Роман стоял у окна, в солнечном свете был отчасти нечётким силуэтом.
Я бросилась к нему, обняла крепко, зарываясь лицом в рубашку, сжимая его плечи, спину.
– Ну что такое, малышка?
– тихо спрашивал он.
– Что случилось? Чего ты так напугалась? Я тебя не оставлю. Не бойся. Я всегда рядом.
– Всё хорошо, - всхлипнула я.
– Просто кошмары.
– Это из-за них ты так себя довела?
– строго спросил он и подхватил меня на руки.
– Я же только что разобрался с этим. Иди-ка сюда.