Смерть его игрушка + эпилог

Она посадила меня на край ванны и распустила волосы. Разбирала их Лана осторожно, по прядке, как будто не намыливала, а красила. Спина затекла задолго до того, как она начала смывать, но попытки сменить позу она пресекала. Выпрямиться дала мне только после того, как нанесла кондиционер.

– Посиди так две минуты.

Потом так же долго и тщательно смывала, чтобы не запутать пряди. В конце зашёл Роман. Он что-то держал в руках, но я не разглядела, а голову повернуть мне не дали.

– Подними их, - велел он Лане и протиснулся к ванне.

Я не успела догадаться, надо волноваться или нет, как мою голову окатили чем-то холодным и ароматным.

– Ай!

– Спокойно, Даш, это очень полезно. Лана, сразу не суши, дай запаху впитаться. И полотенцем не обматывай.

– С них же лужи натекут!

– Просто вытри.

Он вышел.

– Лана, а чем это он?

– Отвар трав. Каких - я не знаю, по запаху - тут целый букет. Хмель, крапива, донник, чабрец… много чего. И все свежие. А сейчас май. Хмель, например, только осенью созревает, - она вздохнула.
– Ни один мистик больше не может одновременно искажать и время, и пространство. А Рамон никого не желает учить, разумеется.

Она вытерла мне голову.

– Пошли.

Время и пространство. Что значит - искажать? Даже думать не хочу - страшно.

В четыре руки они перебирали мне волосы, поглаживали и расчёсывали. Я не знаю как, но высохла голова полностью за пятнадцать минут. Это называется ‘сразу не суши’? Вот почему у Ланы сроду не видели фена. Даже у меня был - на всякий случай, хотя, конечно, обычно я обходилась без него.

– Давай сделаем нечто грандиозное с причёской?
– предложила Лана. Я думала, она спрашивает меня, но ответил Роман:

– Просто распусти их. Не надо ничего грандиозного. Они сами по себе грандиозны. Гляди, они немного вьются.

– Тогда я просто набросаю вот этих заколок?

– Звёздочки?
– его голос потеплел.
– Очень красиво.

Я не выдержала и повернулась.

– Даша!
– в один голос воскликнули оба. Сильные руки развернули мою голову обратно к зеркалу.

– Посиди смирно. Потом посмотришь.

Нет, ну что это такое? Я правда кукла. Как только за сотни лет не наигрались ещё?

– Ладно, Даш, - Лана сколола волосы.
– Одевайся.

Я открыла ящик шкафа.

Что-то не так, а?

Тут же было полно ношеных колготок?

Окуда взялось столько нераспакованных?

Догадываюсь.

Стала перебирать пакетики. Наверное, надо к этому платью простые бежевые.

Вот оно что. Колготок не осталось совсем. Только чулки. Несколько десятков. Разных.

– Тебе они идут, - Роман невинно улыбнулся, когда я повернулась к нему.

Глаза метать молнии не перестали, и я набрала воздуха для гнева…

Он быстро нагнулся, обхватил мою голову ладонями и поцеловал. Страстный крепкий поцелуй - я теряю голову от таких, он знает.

Ну нет, хватит. Он должен был хотя бы спросить меня.

Ещё один поцелуй. Гораздо более долгий.

Всё. Он добился своего.

– Рамон, это жестоко по отношению ко мне, - жалобным голосом сказала Лана.

– Ничуть. Давай, Даш, одевайся.

И, глядя, как я копаюсь в ящике с бельём, добавил:

– Лифчиков под это платье не предусмотрено.

Улыбается. Доволен? Чем? Что я при всех буду без бюстгальтера?

Когда Лана меня стала красить, Роман куда-то исчез. Вернулся только под конец и отодвинул мою подругу в сторону.

На грудь легло холодное и тяжёлое колье.

Золото. Это точно золото. Туева хуча золота. И крупные чёрные камни.

– Сапфиры?
– с интересом спросила Лана.

Чёрные?

– Да, они.

– Я всегда считала, что чёрный сапфир смотрится куда хуже, чем синий, - подруга надула губки мне в зеркало.

– Они смотрятся сапфирами, - отрезал Роман и застегнул мне в ушах такие же серёжки.

Я не сразу обрела дар речи.

– Ром, но они же жутко дорогие!
– тихий протест. Плевал он на такие протесты, да.

– И что?

– А если я их потеряю?

– Пожалуйста, теряй, если хочешь. Только сначала сходи с ними на вечер.

– А если их украдут?

– Долго не проживут, - заверил он меня ласково. Мурашки пробежали по коже, и я не стала развивать тему.
– Заканчивайте и пойдём.

Перед выходом решительно направилась к зеркалу. Имею я право знать, что со мной сделали?

Это было шикарное зрелище. Вроде бы я, нельзя сказать, что эта богиня в зеркале неузнаваема. Но в то же время - поразительно яркая и красивая. Лана как-то уложила волосы, что при каждом вдохе они переливались и мерцали многочисленными заколками. Плечи сами собой распрямились, шея гордо вытянулась. Ну что же, вряд ли кто-то на этом вечере будет красивей меня!

98.

Роман молчал, пока вёл меня вниз и сажал в машину. Некоторое время он ещё молчал, положив руки на руль. Потом резко повернулся.

– Не уверен, довезу ли я тебя до места теперь, - вдохнул он и вжал меня в сиденье. Я потянулась навстречу его губам…

Нас прервала лихорадочная дробь по крыше машины. Лана?

Роман открыл окно.

– Да, дорогая?
– протянул он с раздражением - но и с неизменной улыбкой.

– Эльвильяр, ты соображаешь?!
– возмущённо закричала она.
– Я полтора часа возилась с этой причёской и макияжем, а теперь ты хочешь всё начать заново?

– Ладно, понял, - спокойно ответил он и погладил мою шею.

– Там тоже напудрено!
– Лана стукнула кулачком по крыше автомобиля.
– Даша, не подпускай его к себе! Иначе, Золушка, твой макияж превратится в тыкву. Потерпите до конца вечера, это не смертельно.

Роман пристально посмотрел на меня.

– Ладно, я потом своё возьму, - вкрадчиво сказал он и плавно завёл машину.

– Ром… Может, мне стоит тоже звать тебя Рамоном?
– спросила я, помахав Лане в окно.
– Это же твоё настоящее имя.

Давно хотела узнать.

Он широко улыбнулся - знакомой дьявольской улыбкой.