Смерть его игрушка + эпилог

Арджун вошёл, улыбаясь.

– Ладно, Даша, ваша взяла. Пойдём.

– Лана?
– что взяла? Не пойду.

– Я договорился, ей сохранят жизнь. Но ещё и свобода - это чересчур. Пошли.

– Куда?

– Домой.

– Домой?

Он улыбнулся мне ласково:

– Столько пережить - тяжкое испытание.

И подхватил меня на руки.

– Отдохните. Я отведу вас домой.

– Стоп!
– я задёргалась.
– Пустите меня! А как я могу быть уверена, что вы не убьёте Лану, когда я уйду?

– Видео?
– мрачно и презрительно предложил Валерий Степанович.

– И не просто видео. Видео с сегодняшней газетой, я непосредственно перед скажу - с какой. По Скайпу. Раз в неделю - личная встреча. Потрогать!

Я не стала наглеть, но хотелось каждый день проверять, жива ли Лана.

– А она наглая. Думаешь, тебе повезло?

– Я же говорил, она не дура.

– Дура. Умная бы давно поняла, что не может ставить условия.

Арджун чуть сжал меня, словно успокаивая, и кивнул:

– Как угодно. Я отведу её домой.

– Это тебе как угодно.

Только мы вышли за дверь, я задала самый насущный вопрос в мире:

– Что вы сделали с Романом?

Он вздохнул:

– Вам нельзя этого знать. Не спрашивайте.

Вариации этого ответа я получала неизменно, пытаясь вызнать, что случилось с моим самым дорогим человеком. Да, отвечал Арджун вежливо, мягко, но злость только возрастала.

Мистики думают, я это так оставлю?

Мы вышли на улицу и он осторожно посадил меня на заднее сиденье машины. Я даже не успела глянуть - какой. Сел сам, завёл мотор.

Ладно, зайдём издалека.

Итак, Арджун говорил, что хочет меня. Насколько? Могу ли я на этом сыграть?

Причём, сыграть так, чтобы мистики не поняли, что я играю?

Попробуем.

Я начала тихо всхлипывать. Усилий к этому прилагать не пришлось. Пережитое выплёскивалось вместе со слезами.

– Даша, простите. Не бойтесь, всё уже позади.

– Я вас боюсь, - выдавила я.
– Что вы сделаете со мной?

Арджун смотрел вперёд, не отрываясь.

– Ничего такого, чего бы вы не захотели сами.

Я хочу Романа. И больше ничего.

– И вы ожидаете, что я прямо сейчас брошусь вам на шею со словами: ‘приз должен достаться победителю’?
– спросила сердито.

– Я ожидаю, что вы не станете отталкивать меня и позволите показать себя. Вот и всё. Остальное - мои проблемы.

– Скажите, где Роман!
– потребовала я снова.

– Нет. Лану я вам отвоевал, а вот это - нет, - спокойно отозвался Арджун.

Я свернулась калачиком на сиденье и замолчала. Мужчина тоже молчал всю дорогу.

151.

Мы ехали слишком долго - я уже привыкла к быстрым перемещениям с Романом. Но потом машина, наконец, остановилась - в моём дворе. Арджун вынес меня на руках. Вот будет сплетен соседям… Ещё и одета как… как-то.

Ну их. Соседи - вовсе не проблема.

– Я хотел бы остаться с вами, Даша, но - несомненно, вам надо побыть одной. Я зайду завтра.

Он толкнул дверь.

Заперто. К счастью.

– Минуту.

Арджун поводил руками по замку так, будто орудовал отмычками. Щёлкнуло, и дверь поддалась.

– Готово. До завтра.

Он улыбнулся ещё раз, но думала я не о нём.

А о том, например, что Роман вообще не стал бы водить руками. Замок поддался бы даже его мыслям.

Я прошла внутрь.

Очень хотелось принять ванну, поесть и отдохнуть. Но можно ли позволить себе терять время?

Я срочно позвонила Андрею.

Он отозвался сразу взволнованным: ‘Дашка! Дашка, слава богу!’

Не могу ничего объяснять так.

‘Быстро ко мне’, велела я.

Он ничего не ответил.

И знаю - будет через двадцать минут.

152.

За это время я успела только в душ ненадолго. Андрей прибежал и начал за мной ухаживать. Приготовил ужин - на улице уже темнело, расчесал волосы, покормил животных. Жизелька, счастливая от внимания, устроилась на моих коленях, мурлыча. Я сама готова была замурлыкать над вкусной овсянкой. Даже настроение пыталось подняться…

Но я вспоминала о Романе, и оно снова падало.

Андрей молчал, но как-то мрачно и напряжённо. Мне тоже не хотелось говорить первой.

После длительного переглядывания он спросил наконец:

– Лана?

– Она у мистиков, но пока живая. Кажется, её пока не будут убивать.

– А Рамон?
– как-то уже более спокойно.

Я тщательно соскребала с тарелки кашу.

– Они говорят, что разобрались с ним.

– Что?!
– недоверчиво воскликнул Андрей.

– Они же не могли с ним договориться, да?
– с тревогой спросила я.
– Разобрались - это значит что-то нехорошее, да?

Что-то я не понимаю себя. Жутко боюсь, что с Романом что-то случилось. Но того, чтобы он договорился с мистиками - не желаю!

Хотя да, выбирая между его жизнью и верностью нам… Всё сделаю, чтобы с ним было всё хорошо.

Нет, нет. Просто не может быть.

– Дашк, боюсь, именно так. Еретик бы не стал с ними договариваться.

Плохо. И хорошо. И плохо.

– У вас у всех есть прозвища?

Просто какая-то ерунда не значащая. Просто давно хотела спросить.

– Да.

Доскребла остатки овсянки. Андрей забрал тарелку и стал наливать чай.

– А какое у Рольсена?

Любопытно.

– Янки. От ‘Янки Дудль’.

– Он янки?

– Да.

– А что, других янки нет среди мистиков?

– Просто мы поражались его манерам.

– Плохие манеры?
– криво усмехнулась. Не похоже.

– Да нет… Просто так принято - поражаться манерам американцев.

Странно, что это основание сочли достаточным для прозвища.

– А у Валерия Степановича какое прозвище?

– Палач.

Всё. Мне больше неохота спрашивать.

Я поставила чашку на стол и стала рассказывать. Андрей хороший слушатель. Он внимал каждому слову, не перебивал.