Смерть его игрушка + эпилог

– Боишься сорваться?
– напряжённо спросил мистик. Страха в его голосе не чувствовалось… но он был.

– Не то, чтобы… Я не боюсь сорваться и сделать с ней что-нибудь. Нет, я себя контролирую. Могу. Но чувство такое, будто… Я не знаю, как это по-русски.

– А по-испански?

– Нет в испанском таких слов! Я не знаю! Но я не могу это терпеть. Не могу с этим смириться. Не причиню я ей вреда. Не убью, не покалечу или что-то такое. Просто могу её унизить. Сильно. Очень сильно. Сильнее, чем сейчас!
– почти выкрикнул он.

– Эй, успокойся. Что ты психуешь?
– спокойно ответил мистик.

– Чего ты сейчас хочешь? Выговориться?

– Ну вот ещё!
– уже более равнодушно ответил тот.
– Помоги мне. Больше некому.

– Ну-ну. В последний раз я тебе помог когда? Когда поймал твою руку в своём кармане?

– То, что ты отвёл меня к мистикам - это не совсем помощь. А вот после ты помогал мне неоднократно, хотя и не признаёшь этого. Помоги ещё раз - поговори с Дашей.

– Слушай, это уж слишком. Разбирайтесь сами в своих отношениях.

– Дюфо, она что-то от меня скрывает. Именно от меня. Тебе может сказать.

– Попроси Лану. Она не откажет.

– Не доверяю Лане.

– А зря. Она сделает, как ты попросишь.

– Она в этом не заинтересована.

– Я тоже. Я вообще считаю, что ты Даше не пара, - пожал плечами мистик.

– А кому я пара? Лане? Смешно. Как ты вообще так можешь?
– поморщился он.
– Как ты можешь подталкивать её к кому-то?

– Даша…

– Да не Даша! Я не про Дашу говорю!

– Отстань, - спокойно ответил его друг.
– Я поговорю с Дашей.

– Спроси её. Просто спроси - почему?

134.

Ночью Роман ко мне не пришёл, но часть лилий - по-моему, самыые увядшие, - утром пропали. Завтрак был на столе.

Появился он глубокой ночью, даже под утро. Весёлый и сумасшедший - как обычно. Будто ничего и не было.

Кинул мне платье:

– Одевай-ка!

– И это всё?
– отвечаю с презрением.

Смотрит с недоумением. Умный, ё!

– А бельё?

– Тебе оно не понадобится. Одевай, пойдём.

– Далеко я уйду?
– возражаю, подёргав цепь.

Он подходит и, погладив мою ногу, снимает цепь. Мне что-то кажется, что это не свобода, а всего лишь временная передышка.

Впрочем, кто знает. Настроение у него меняется каждую минуту.

Снимаю его рубашку, которую теперь таскаю постоянно - другой одежды он мне до этого не давал. Он спокойно смотрит и ждёт. В глазах - туман застилает огни страсти - но это всё. Никаких внешних проявлений. Впрочем, это не в первый раз. Грубо говоря, у него на меня не стоит. Романа гораздо больше возбуждает моё неповиновение, чем моё обнажённое тело.У нас секс не тогда, когда он захочет, а тогда, когда решит.

И ты ещё спрашиваешь - почему?

Зачем я тебе нужна? Ты даже меня не хочешь.

Я натягиваю платье и поворачиваюсь к нему:

– Ну что?

– Пошли.

Обнимает… и в следующее мгновение свет меняется.

135.

Мы сидим на какой-то арматурине. Неподалёку на ней же висит фонарь. А внизу…

Я глянула вниз.

Внизу пропасть.

Бездна огней и теней, мерцающих клоков света, линий и звёзд сияния. Тёмные контуры, сгустки тьмы и золотистых, белых и голубых сумраков. Градиент, слитый в горизонт. Марево ранней зари с одного края небесной безграничности, и крепнущий мрак - с другой.

Лёгкая прохлада от скользящего мимо ветра. И странный, непонятный вкус у воздуха.

Страх приходит вместе с осознанием, и я хватаюсь за Романа изо всех сил.

– Не бойся, милая, я тебя не отпущу, - шепчет он, обнимая меня крепче.

– Я тебе верю. Но бояться высоты - это ведь бессознательно. Где мы? Это телебашня?

– Ну-у… Только она Эйфелева.

Он усмехается. А я медленно понимаю.

– Это что… Париж? Там, внизу, Франция?

Пока ещё недоумённо. Слишком всё нереально для того, чтобы верить и удивляться.

– Да.

– За тысячи километров от Яшильтово?

Вот теперь, кажется, просыпается удивление.

Роман смеётся мне в волосы:

– Да.

– Как так? Это иллюзия?

– Это правда.

А. Я сплю. Панорама внизу - как раз картинка из сна.

– Посмотри. Там - Елисейские поля.

– Так плохо видно?
– разочаровалась я.
– И загораживает что-то. Это там, где белое пятнышко?

– Это Триумфальная Арка, Дашенька!
– засмеялся Роман.
– А от неё отходит лента огней, видишь?

– А разве Елисейские поля - это не поле?
– разочарование. Так это что, получается, дорога?

– Это улица.

– Не надо на меня так смотреть!
– предупредила я сурово.
– Что такого в том, что я не разбираюсь в Парижских достопримечательностях?

– Ты же не видишь, как я на тебя смотрю. Ты повернулась в другую сторону.

– Нет, но я знаю!

Он снова усмехнулся и прижал меня к себе крепче. Обида обидой, но здесь высоко, а на арматурине сидеть неудобно, и я не сопротивлялась.

Тёплые мягкие огоньки покачивались в волнах широкой реки, разрезающей улицы. Шелестящий гул внизу - город жил своей жизнью.

– Пойдём?
– спросил Роман.
– Я пока не могу долго.

Я не стала спрашивать, что он не может. Нет так нет, я и так с утра не поверю, что это всё было.

136.

Счастливые супруги, выходящие из кинотеатра, выглядели чуть ли не подростками, выпросившими у родителей денег на билет. Муж постоянно обнимал жену и нежно прижимал к себе. Медовый месяц миновал давным-давно, но чувства были подогреты надеждой и радостным ожиданием. Они месте работали над пополнением семьи.

– Здравствуйте, - вежливо улыбнулся Роман.
– Можно на пару слов?

– А! Вы… Роман, кажется?
– уточнил Егор.

– Или Рамон, - прибавила Алёна.

– Можно и так, и так.

– А где Даша?
– поинтересовалась девушка.

– Дома. Я насчёт неё и хотел.

– Пойдёмте только в машину. Или можно - тут есть кафе, - предложил Егор.

– В машину. Давайте на ‘ты’.

Мистик открыл дверцу и сел в машину Егора. Тот отключил сигнализацию, посадил жену и сел сам.