Смерть экзекутора

Сергей прислушался к себе. А черт его знает, влияет или не влияет. И как он должен это почувствовать? Он никогда не был в такой ситуации, перед таким выбором. На самом деле, выбора не было. Но это странное существо предлагало ему, возможно, способ получить свободу. Потом. И вызывало жалость. Нет, не так, чтобы прямо пожалеть хотелось, сиротинку убогую, но эти пустые безликие комнаты, поименование вещью... Это всё было как-то неправильно. И мальчик, вроде, старается. Если не дурит его глюками.

– Хорошо. Попробуем. Ты обещаешь отпустить меня совсем? И больше не вмешиваться в наши жизни? Ни в мою жизнь, ни в жизнь моей сестры Елены?

– Обещаю! Я не хочу тебе плохого. Но объясни, - Стив сполз на пол и зашипел на грани слышимости.
– Объясни мне, почему ты был готов простить меня вчера, когда я отрастил себе сиськи и оказался девкой? Даже это твое изнасилование не казалось тебе таким страшным. А сегодня ты снова меня ненавидишь и продумываешь варианты мести? Я все та же личность. Я это я! Сиськи у меня или член! Но тебе важны сиськи?! Тебе плевать на меня! И я не лезу к тебе в башку, ты сам фонишь на километр!

– мальчишка уже кричал.

– Ты больной. Псих ненормальный. Ты что, не понимаешь?!
– Сергей тоже заорал.
– Нормальные люди не трахаются с захватчиками и убийцами, и пол не меняют! Это же противоестественно. За это стрелять надо! Да я сам бы застрелился, только чем?!

– Ладно, - Стив встал и дверь открылась.
– Пошли. И не ори.

*

Они летали уже часа три. Степь была залита солнцем, воздух упоительно прозрачен и по небу разбросаны легкие росчерки облаков. Казалось, весь мир состоит из степи и бездонного неба. Стив обожал летать в такую погоду или, что было еще лучше, просто отлететь куда подальше в степь, где нет даже следов разумной жизни. Лечь навзничь, раскинувшись на холмике, утонуть в небе и развеяться в сознании каких-нибудь зверюшек, в их незатейливых желаниях и простых ощущениях.

Погода была просто чудесная, но настроение во флаере еле дышало у точки замерзания. Стив чувствовал себя карабкающимся на скользкую, разъезжающуюся под ногами лысую гору, где даже рукой схватиться не за что. Сергей молчал и пялился сквозь прозрачный купол флаера в бескрайние дали и совершенно не помогал создать легкую прогулочную атмосферу. Прямо каторжанин на галере. А, нет. Если быть честным, то Сергей тоже пытался общаться, но корявые технические вопросы, задаваемые убитым голосом, были ничуть не лучше. 'Как летает флаер и где у него мотор?' И примерно через полчаса: 'Как это им можно управлять без руля и кнопок, только положив руку на экран?'

Стив не умел вразумительно отвечать на такое - еще одна неприятно царапающая душу пакость. Хотя он был рад, что Сергей пытается с ним общаться, но не все ли равно, почему эта хрень летает, когда можно в нее залезть и полететь? Нет, он помнил неопределенные куски из своего куцего образования, что мотор флаера или, что там у него, экранирует притяжение планеты и флаер в результате как бы скользит над ее поверхностью в бесконечном падении. Или флаер сам генерирует поле, отталкивающее его от планеты? Стив честно не помнил и помнить не хотел. Он выкинул всю эту техническую галиматью из головы сразу же после того, как она в его голову попала. Превращаться во флаер ему не грозило, так зачем ему знать, как он устроен? А управляет он им так же, как и своим телом. Кладет руку на экран, проникает своим сознанием в ту часть системы, что заключена во флаере, и так делает каждый сноваживущий. А потом уже просто взлетает, летает и поворачивает, как будто флаер - это часть его самого. Для него это было подобно управлению людьми или движению его собственного тела. Стив задумался. Он бы мог нарисовать схемы и рассказать, как сигналы бегают по нервам, как душа пронизывает тело, объединяя и оживляя его, но как эти сигналы возникают? Что заставляет возникнуть самый первый импульс? А ведь он тоже давным давно учил все это во время зубрёжки основ биологии! Только теория спокойно покинула его мозг, вытесненная практикой. А теперь он не мог ответить на детские вопросы, загонял сам себя в тупик и злился.

– Я не знаю, как тебе это рассказать. Стяну в инкубатор, если хочешь. Я летаю на флаере так же, как хожу, я просто становлюсь частью флаера. Спросить тебя, как ты разговариваешь, ты, наверное, тоже объяснить не сможешь. Вот вернемся домой, я положу тебя в инкубатор, а интересные тебе знания вложу в тебя. Обо всем, что ты хочешь узнать.

– Как убить императора, ты же мне не скажешь!
– бросил Сергей.

– Ну вот что тебя заело? Да, можно убить императора. Но зачем? Ты только себя уничтожишь. Император оживет, система будет существовать. В этом нет смысла ни для тебя, ни для Земли.

Сергей бросил на него мрачный взгляд.

– И как здесь живут люди? Каждого за руку водит такой, как ты?

Стив вытаращил глаза и даже онемел ненадолго.

– Ты что?! Все живут нормально. Обычно, как везде. Сами. Это я, - Стив постарался примиряюще улыбнуться.
– Я один такой ненормальный, и мне разрешили немного закон нарушить. И спасти своего убийцу.

– То есть тебе закон нарушать можно?

– Прошу тебя! Мне тоже нарушать нельзя, но я стараюсь вести себя хорошо, а ты мой подарок. Это вряд ли еще когда повторится, поэтому я с тобой очень осторожен. И перестань придираться, все будет хорошо. Мне всякой гадости на работе хватает.

Сергей напряженно смотрел. Стиву очень хотелось проникнуть в него и успокоить. Или дать ему по голове! Что же он так нехорошо смотрит? Но обещал же не лезть в голову? Обещал. И не полезет. По крайней мере пока.

– А чтобы флаером управлять, надо стать ажлисс?
– сменил тему Сергей.

– Нет конечно, - обрадовался продолжению разговора Стив.
– Люди могут управлять всем, только флаер должен быть оборудован для людей. У нас на базе таких нет, но наша техника скорее исключение. У нас и людей на базе почти нет. Eсть, но немного. А если хочешь, я потом найду для тебя флаер и ты полетаешь. Хорошо?

– И куда я полечу?

– Да куда хочешь!

Сергей смерил его тусклым взглядом и снова отвернулся. И снова как погас.

Стив вздохнул. Кажется, он сегодня поставит рекорд по вздохам. Как сложно-то! И без этих дурацких вопросов чувствовал себя безногой клячей, которая по собственной инициативе решила танцевать на тонкой проволоке приручения человека. Конь не приспособлен к подобным вывертам, а тут еще и ноги явно перебиты. Конечно, надо набраться терпения, хотя это совершенно не его добродетель. И как с ним общаться, если нельзя его сканировать? Стив недоумевал: ему никогда не нужно было ни с кем говорить или поддерживать бесцельную светскую беседу. Насколько удобнее послать фантом, овладеть мыслями и чувствами, но потом он покинет чужое сознание и человек вернется к прежнему состоянию. И все вспомнит. Но это всегда было неважно. Стива это уже никаким боком не касалось. А тут надо вести себя так, чтобы ничего не испортить.

Стив оборвал метания и протянул руку в сторону бокового сидения:

– Сергей? Могу я тебя попросить? Дай мне руку, пожалуйста.

– Зачем?
– отвлекшись от разглядывания горизонтов и неосознанно сжимая кулаки, насторожился человек.

Ну вот, пожалуйста! Даже простому прикосновению, и то сопротивляется!

– Просто так, я подержу и отпущу сразу. Я ничего не буду делать, честно! Я же обещал.

Сергей сунул ему руку, и Стив медленно, как будто пытаясь поймать хрупкую снежинку, слегка приподнял его кисть на своей ладони. Прогладил по тыльной стороне большим пальцем и медленно выпустил, пропуская пальцы Сергея между своими, прикрыв глаза и сосредотачиваясь только на осязании, на тепле и форме рук человека, которого хотел сделать родным. И выпустил.

– Спасибо.

Сергей на этот раз задержал на нём взгляд дольше, но снова отвернулся.

А Стив размышлял. Джи говорил, что он никогда не сможет ни с кем сблизится. Но как люди находят себе пару? Как люди соприкасаются душами, если не умеют чувствовать один другого? Как им может быть достаточно разговоров и такого соприкосновения только поверхностью тела? Как можно объяснить свои чувства и намерения? Как можно сказать так, чтобы другой поверил, и при этом не открываться сознанием, прятать душу?