Смерть экзекутора

– Можно подумать, тебя волнует моя задница, - мальчишка хихикнул и пожал плечами.
– Никто тебя убивать не собирается, если не натворишь еще что-нибудь. Джи приказал мне заняться твоей адаптацией, я и занимаюсь. В пределах его приказа и моих возможностей. Император вернется через месяц, тебя уже тут не будет.

– А где я буду?

– В Лаксторе. Всё. Генри пришёл. Бери там на складе, что хочешь...

*

Тогда Сергей не спросил, следил ли экзекутор за ним мысленно. Экипировался на складе под завязку. Словно в долгий поход. Тонкий и легкий супер-спальник, изолирующую подстилку, палатку, ветровку из какой-то необыкновенной и необмерзающей теплой ткани. Одежду, бельё... Миниатюрную печку кубиком размером пятнадцать на пятнадцать сантиметров, неясно почему легкую, но по словам андроида способную работать месяц без перебоя, а батарейки к ней будто бы есть везде. Глаза разбегались и хотелось утащить всё. Но решил ограничится только тем, что сможет упереть на себе. Отлететь со склада на флаере ему же не дадут... Даже набрал сублимированого мяса, рыбы и фруктов с герметично упакованными галетами. Андроид равнодушно водил, куда просили и только отмечал на маленьких калькуляторах, вделанных в боковые стойки стеллажей, что они где взяли.

Сергей на всякий случай попросил и получил две бухты тонкой веревки, которая на разрыв выдержит и танк, и даже охотничий нож. Нож! Ему! Обнаглев, попросил ружье.

– Стрелковое оружие, а также всё, что может быть использовано для охоты или убийства людей на большом расстоянии, запрещено, - невозмутимо продекламировал андроид.

– А оно тут есть?

– На складе всё есть, но тебе не позволено брать.

– А нож?
– не выдержал Сергей.
– Убить на расстоянии можно и ножом.

– Это правило, - флегматично ответил андроид.

– А что еще не позволено?

– Проходить куда-либо вне мест общего отдыха и твоей работы, а также переходов между ними. То есть одному на складе тоже быть запрещено, но это посещение на приказ экзекутора и в сопровождении меня.

– Думаешь, экзекутор может мне подарить ружье?

– Спроси его.

Мальчишка четыре дня скрывался. Потом был выходной. Вместе с сигналом будильника пришло сообщение от экзекутора, что он доверяет своему подопечному съездить в Лакстор самостоятельно. Сергей использовал прогулку, чтобы найти терминал и получить новый коммуникатор. Но как только он взял в руки новый аппарат, старый сразу же издох. Выключился.

По дороге домой так же провалилась попытка просочиться в портальный зал с группой туристов. На первый взгляд никаких билетов не проверяли, никаких паспортов никто никому не показывал. Но после узкого коридорчика, где каждый прошел самостоятельно, а Сергей подозревал просветку рентгеном, его выловили. Здоровенный андроид нежно взял его под руку и, ласково улыбаясь, назвал по имени и направил в обратную сторону. При этом сердечно извинялся и просил обратиться к куратору. К куратору Сергей обращаться не стал. Мальчишка никак не проявлялся, а Сергей еще несколько дней понемногу разбирал свой первый коммуникатор. Нашел массу интересного. Список новых знаний, ради которых он точно обратится к куратору и попросит о вливании, заметно пополнился.

А потом вдруг, посреди рабочей смены, куратор прискакал сам. Сияющий, как именинник, и потащил к себе в комнату.

– Сейчас привезут твою сестру!

*

Глава 17. Утренняя Звезда. Лена

*

Стасик помог перенести вещи из больницы, да так и остался.

Днем он 'вкалывал' на стройке: втыкал узкий наконечник-'иглу' в пазы между стенами и заполнял их расширяющимся и мгновенно застывающим клеем из баллона, который целый день таскал за спиной. Бездумная и однообразная работа его полностью устраивала. Команда молчаливых андроидов срезала лишнее, заглаживала дырки и ямки, наводила лоск и закрепляла бытовую технику.

Городок рос с фантастической быстротой. Начала работать мебельная фабрика - туда взяли директором отца Стасика. В Москве у него была большая фирма, и он с радостью ухватился за возможность организовать новое дело. Фабрика набирала резчиков и собиралась выпускать детские деревянные игрушки.

Однажды пришел как всегда заботливый и внимательный Кин, сел рядом с Леной на диван и обнял. И как всегда Лену охватила уверенность, что всё страшное осталось далеко и не сможет к ней прорваться сквозь мягкие, но надежные объятия ажлисс. Кин тихо говорил, что, наконец, он нашёл информацию. Сережа - военный и поэтому не смог сразу приехать или зайти к дознавателю, а просто воевал. Если бы он сделал что-либо ужасное по собственному решению против Империи, против человечества, то его бы убили. Но в Империи убивают только неисправимых преступников, а Сережа не злодей. Он просто воевал как солдат и, видимо, вовремя не получил приказа перейти к мирной жизни, так как его начальство не могло с ним связаться. Сережа не имел коммуникатора. Поэтому он по закону отработает свой проступок и потом приедет. А если его куратор разрешит, то и позвонит гораздо раньше. Кин сразу же, как только нашел Сережу, послал письмо его куратору. Печально, что мама умерла, но Сережа её сразу и уже давным-давно похоронил. Но, насколько Кин понимает, у Лениной матери был поврежден мозг, а мозг чинить очень сложно. Надо, чтобы личность была здорова, изолирована в крилод, и тогда с помощью инкубатора можно обновить тело целиком под постоянным воздействием изолированной личности. Но это значит делать из человека ажлисс, а для перехода в ажлисс надо сначала пройти комиссию дознавателей и иметь заслуги перед цивилизацией... Лена поняла, что маму бы все равно не вылечили, и заплакала. Кин побыл с ней и всё-таки ушел, а Лена осталась одна в пустом доме. И снова плакала. Она убежала, бросила маму, и мама умерла. Одна. Но, может, Сережа все-таки успел к ней приехать?..

Вечером пришел Стасик и потащил ее по друзьям: праздновать нашедшегося брата. Лена не решилась рассказать, что Сережа арестован. Придумала, что брат случайно попал на другую планету и у него рабочий контракт на полгода. Все равно прямой связи нет, а искать и перепроверять Стасик не будет. Веселый и шебутной, он изо всех сил заталкивал смерть Лениной матери в прошлое, упирая на то, что всегда есть причина для радости. И всегда есть будущее. Лена была ему благодарна, что он не грустит с ней, как сыч. Иначе было бы совсем плохо.

Комната, которую Лена продолжала про себя называть маминой, превратилась в портняжную. Рис, порыкивая и покряхтывая, двигал мебель, хотя Стасик был сильно против: зачем тащить домой работу? Будут ежедневно таскаться какие-то тётки, трясти телесами, да ещё, не дай боже, бегать с визгами в неглиже, когда он доползет в родную хату весь уставший после целого дня на ногах? Это всё Стасик говорил, когда Рис уже ушел. Ругаться рядом с здоровенным йети он побаивался.

Лена пообещала встречаться с клиентками по утрам, и, посмеиваясь, играла сама с собой в бойцов подполья, шьющих транспаранты и лозунги для свержения власти "стасиков". Но шить было вообще забавно. Отсканировать специальным приспособлением фигуру, а потом рисовать в программе разные красоты. Вытягивать стилусом юбки и рукава, воротники-воланчики... Одним щелчком менять ткани, вставлять кружева и вышивку. Швейная машинка сама конструировала выкройки и печатала шаблон на тонких и упругих пластиковых листах. Оставалось только сбегать в магазин, купить ткань, застежки и отделку - все стоило недорого и почти одинаково - вырезать по шаблону и сшить. Хотя машинка умела не только шить, а хитрым способом соединять ткани в торец, склеивая их так, что потом невозможно было найти стык. Словно сращивала. Это было не шитье, а игра-конструктор, только как бы наоборот: сначала на экране создавалось целое, а потом складывалось из частей в натуральную величину. И наконец-то свершилась мечта детства - широченная и цветастая юбка-солнце из восхитительного щелка! Как у цыганки! Только она, оказывается, тут слегка растолстела. 'На зиму жирами обросла', - похихикала Лена. На всякий случай подвернула пояс, чтобы было куда распускать, если еще больше выкормится от такой благостной жизни и убрала юбку в шкаф - до весны.

Долго собиралась, но решилась и зашла к Катеньке: навязалась сшить что-нибудь для её дочек. И для самой Кати. И для знакомой той знакомой, что живёт в голубом доме на соседней улице. А потом пришлось составлять очередь. А потом Лена с удивлением узнала, что Кин наставил ей бонусы за каждое сшитое платье.

– Кин, зачем? Я не собираюсь идти на косметические операции, меня вполне устраивает моя физиономия. Да и ездить пока всё равно некуда. Я шью для удовольствия, ты сам говорил: работа нужна не для заработка, а для счастья!

– Ты не всегда будешь молодая и здоровая, бонусы пригодятся не только для путешествий и наведения красоты. Но и исправления возможных генетических дефектов.
– Кин на экране комма был строг и отдален. Кажется, обижается, что она давно у него не была. Или нет, просто устал? Могут ли уставать бессмертные?
– Ты с Рисом по лесам гуляешь, мало ли, провалишься в какую яму и покалечишься слишком сильно для стандартного лечения. А тут у тебя как раз будут бонусы, доказывающие твою пользу обществу.

– А ты меня не будешь спасать просто так, по знакомству?

– Я не могу нарушать закон.

– Ой, ладно! У Риса капсула первой помощи с собой! Если что, он меня всегда законсервировать может.

– Это не шутки! Мне еще законсервированных в дозене не хватало лечить. Приходи через час. Я зарядил инкубатор. Будет готова биособачка для Натальи Ивановны, как ты просила.

В больнице было очередное пополнение. В бывшей Лениной комнатке жил резкий и громогласный медбрат Саша. Кин его хвалил и язвительно добавлял, что дорога на склад и обратно не занимает у него столько времени, сколько у его предшественницы.