Смерть и вечность. Обобщение новейших знаний

Как выше отмечалось, в первые минуты – если о времени вообще уместно говорить в привычном понимании этого слова – до умирающего не сразу доходит, что именно с ним произошло. Но это доходит обязательно до всех. И можно попытаться встать на место человека, который вдруг сознает, что с ним свершилось главное, что он умер. Чувство потрясения, сам этот первый внетелесный опыт, связанный с возможностью проникновения сквозь материю, обнаруживающиеся возможности ясновидения и первые «встречи», самые первые картины нового мира поглощают человека всецело, и он не сразу начинает ориентироваться в новом пространстве. Когда же «сознание» – но говорить мы можем теперь только условно – начинает с ясностью воспринимать новый окружающий мир, практически у всех возникает желание вернуться назад, к жизни.

Впрочем, и здесь есть некоторое разночтение. С другой стороны, на определенном этапе умирания, когда человек вплотную приближается к смерти, у него наоборот возникает желание не возвращаться, остаться. Это особенно характерно для случаев, когда умирающий встречается со светящимся вселюбящим существом. Этот контакт, эта встреча оказываются решающими. Возвращения желают как правило только те, кому кажется, что у них оставались какие-то невыполненные обязанности, требующие завершения жизненные задачи.

«Это произошло со мной во время моих первых родов. В течение восьми месяцев беременности у меня развивалось то, что врач назвал интоксикацией, и меня положили в больницу. Сразу же после выхода плода у меня началось сильнейшее кровотечение, которое доктору никак не удавалось остановить. Я поняла, что произошло, так как сама по профессии медсестра, поэтому я отчетливо понимала, какая опасность мне грозит. Я потеряла сознание, после чего услышала неприятное жужжание и звон. Затем я помню, как я оказалась на корабле или небольшой лодке, переплывающей на другой берег большого водного пространства, а на том берегу я видела всех, кого я любила в своей жизни,– я не готова присоединиться к вам. Я не хочу умирать, я еще не готова".

Теперь я понимаю, что это в высшей степени странное переживание, потому что все это время я видела всех врачей и сестер, видела также все, что они делали с моим телом. Как мне казалось, я была скорее в роли зрителя, чем больной, лежащей на столе в этом теле, которое доктора и сестры пытались привести в чувство. Я изо всех сил пыталась внушить доктору,– врачи, сестры, операционная, лодка, вода и далекий берег составляли некий конгломерат. Впечатление было такое, как будто эти сцены накладываются друг на друга.

Наконец, моя лодка почти достигла того берега, но как раз перед тем чтобы пристать, она вдруг повернула обратно. Мне наконец, удалось сделать так, что доктор меня услышал, и я сказала: "Я не собираюсь умирать". Мне кажется, что именно в этот момент я пришла в себя, и доктор объяснил мне, что случилось, – что у меня открылось послеродовое кровотечение и им едва удалось меня спасти, но что теперь уже все в порядке». [24]

Желание вернуться назад в жизнь часто возникает у женщин, у которых есть маленькие дети. Эти женщины рассказывают о том, что у них было желание остаться «там», но они всё же понимали, что им лучше вернуться, чтобы поставить на ноги, вырастить своих детей. И они возвращались.

24

Raymond A. Moody, Life after Life, 1975.

«Я думала,останусь ли я здесь, но потом я вспомнила о моих детях и муже. Теперь мне трудно точно изложить ему эту часть моего опыта. Когда я переживала эти удивительные ощущения в присутствии света, я действительно не желала возвращаться. Но я всерьез помню о своей ответственности, о моих обязанностях по отношению к семье. Так что я решила постараться вернуться обратно». [25]

Еще одна довольно неоднозначная картина возвращения:

25

Raymond A. Moody, Life after Life, 1975.

«Я находился вне моего физического тела и чувствовал, что должен принять решение. Я понимал, что не могу долго оставаться вот так, рядом с моим физическим телом,– либо двигаться прочь отсюда, либо вернуться обратно.

С другой стороны, все это было довольно странно и я отчасти всё же хотел остаться. Было совершенно удивительным сознание того, что я должен буду делать на земле добро. Итак, я подумал и решил: "Да, я должен вернуться и жить", после чего я вернулся в свое физическое тело. Я, можно сказать, почувствовал, как моя страшная слабость вдруг оставила меня. Во всяком случае, после этого события я стал выздоравливать». [26]

26

Raymond A. Moody, Life after Life, 1975.

Предложение вернуться исходит как правило от самого «светящегося существа», или от Бога, если речь идет о каком-то важном деле жизни, которое оказывается для умирающего незаконченным, подвисшим. Эти невероятные переживания во многих случаях еще и связаны, как оказывается, с получением своего рода «разрешения» на возвращение в жизнь, – это описывают многие. «Разрешение» исходит либо от «светящегося существа», либо, опять же, от Бога, как «очевидцы» утверждают, и оно дается при условии отсутствия какой-либо корыстной причины для возвращения. Такие мотивы, как «просто хочется еще пожить», или «мне слишком страшно» веса не имеют. В этот момент умирающие часто слышат членораздельный, наполненный понимания и добра, вопрос: «Готов ли ты умереть?»

Разрешение на возвращение иногда сопровождается поручением или миссией на земле. И здесь мы уже в двух шагах от всего того, что оккультизм считает своей законной территорией.

Вспоминает мужчина:

«Я бы сказал, что Бог очень добр ко мне, потому что я умирал, а он позволил врачам вернуть меня с определенной целью. Эта цель состояла в том, чтобы помогать моей жене, потому что она страдала от запоев, и я знал, что без меня она просто ничего не сможет сделать с собой. Сейчас она гораздо лучше, и я думаю, что во многом это благодаря тому, что мне пришлось пережить». [27]

27

Raymond A. Moody, Life after Life, 1975.

А вот что говорит молодая мать:

«Господь послал меня обратно, но я не знаю почему. Я несомненно чувствовала Его присутствие там, и я знаю, что Он узнал меня. Он знал, кто я. И все же он не позволил мне уйти на небо. Почему – я не знаю. С тех пор я много раз думала об этом, и я решила, что это случилось либо потому, что у меня двое маленьких детей, которых надо растить или же потому, что я еще не была готова к тому, чтобы идти туда. Я по-прежнему ищу ответа на этот вопрос…» [28]

28

Raymond A. Moody, Life after Life, 1975.

Молитвы близких, нужда близких людей в возвращении умирающего к жизни, оказываются часто куда более решающим фактором, чем его собственные желания.

«Я была рядом с моей старой теткой во время ее последней болезни, которая была очень тяжелой. Я помогала ухаживать за ней. В течение всей ее болезни кто-нибудь из членов ее семьи молился о ее выздоровлении. Несколько раз она прекращала дышать, но мы как бы возвращали ее обратно. Как-то раз она посмотрела на меня и сказала: "Джоан, я должна уйти, уйти туда, там так прекрасно. Я хочу там остаться, но не могу, пока вы молитесь о том, чтобы я была с вами. Пожалуйста, не молитесь больше". Мы перестали, и вскоре она умерла». [29]

29

Raymond A. Moody, Life after Life, 1975.