Смерть композитора. Хроника подлинного расследования

Однако, рассказ о поведении родителей композитора этим не ограничился, и позднее Светлана сделала следующую любопытную добавку: «Жукова не была на похоронах и я также по той причине, что его сестра или мать [Владимира Ивасюка – прим. А.Р.] позвонили моей начальнице и сказали, чтобы мы на похороны не ходили, т.к. будет нам плохо. Мы боялись и решили не идти, так как могли быть неприятности.» И в этой части никаких сомнений в правдивости свидетельницы не возникает: факт телефонного звонка третьему лицу проверялся безо всяких затруднений, так что врать подобным образом на месте Светланы было бы верхом глупости.

Нельзя не признать того, что родители Владимира проявили себя нетерпимыми и недобрыми людьми. Смерть обычно объединяет и примиряет, но не в этом случае. Тяжёлая, конечно, история. Интересно, думал ли Владимир Ивасюк, что его смерть подобным рикошетом ударит по Татьяне Жуковой? Вопрос, впрочем, риторический.

Предоставим слово Светлане Федорчук далее: «Когда Таня узнала, что наши мертвого Ивасюка, то она почти неделю болела, мы даже вызывали „скорую помощь“. Каковы причины смерти Ивасюка мне неизвестно. На второй день мы ходили на могилу с Таней и Басистюк, положили цветы.»

Значительная часть протокола допроса посвящена инциденту, произошедшему 15 апреля 1979 г., т.е. за 9 дней до исчезновения Владимира. Случившееся тогда представляется немаловажным, поэтому приведём посвященный ему фрагмент полностью: «Вышли мы в 17:30 из дома. Володя выпил бокал пива до этого. На ул. Институтской зашли в кафе, но вышли, т.к. было занято. Мы вышли. Впереди нас шло трое парней, двое было кавказцев, а один львовянин. Один нёс бутылку „шампанского“ и эту бутылку бросил об каменный выступ, т.к. были пьяны. Она разбилась, а там игрались дети и Таня сделала замечание, а затем Володя, что здесь дети. Тогда они стали ругаться и мы ушли в другую сторону. На остановке трамвая мы с ними встретились. Все они стали спрашивать, чего мы хотели, стали Володю таскать за куртку. Я сказала, что позову милицию. Один из них держал руку в кармане и говорил, что может зарезать. Затем все сели в трамвай. В трамвае они стали толкаться и затем мы разошлись. Володя говорил, что он увидит этого парня в городе и ему „врежет“.»

Итак, за несколько дней до исчезновения Владимира Ивасюка произошёл уличный конфликт с его участием. Конфликт очень неприятный, унизительный, случившийся на глазах девушек, в обществе которых находился Ивасюк. Вряд ли он мог такое быстро забыть! А стало быть, при следующей встрече с кем-то из пьяной троицы, конфликт мог получить продолжение. Не находилось ли исчезновение Владимира 24 апреля в причинно-следственной связи со случившимся 15 числа инцидентом?

Следствию надлежало это выяснить.

«Мы увидели, что навстречу нашему автобусу с левой стороны дороги по обочине шёл Ивасюк»

Однако имелось и кое-что ещё, на что правоохранительным органам следовало обратить внимание. 1 июня, т.е. на следующий после допросов Ивасюка-старшего, Федорченко и Заславской день, в кабинете Гнатива появился Мирон Петрович Фуртак.

Это был студент консерватории 1955 г рождения, обучавшийся вместе с Владимиром Ивасюком. Что немаловажно, жена свидетеля также училась в консерватории и хорошо знала Ивасюка. Показания, которые Михаил Петрович сообщил следователю, носили поначалу форму самого обыкновенного бытового доноса. Из серии «мой сосед что-то ест, мой сосед что-то пьёт»… Например, свидетель рассказал, что Ивасюк за пару месяцев до своего исчезновения купил у цыган, появившихся в консерватории, скрипку за 1,5 тыс.рублей. Сообщение это, конечно, было интересно, но единственно тем, что опровергало сообщение Федорчук о том, будто все деньги композитора контролировал отец.

Рассказал Мирон об употреблении Владимиром спиртного: «Я лично не видел, чтобы Ивасюк был пьяным, но ребята рассказывали, что он мог много выпить и любил выпивать.»

Потом Мирон Петрович посетовал на то, что администрация консерватории предоставляла Владимиру Ивасюку всевозможные преференции, в частности, позволяло прогуливать занятия. Фуртак, в частности, сказал: «Ивасюк пропускал много занятий, а ему прощали. За пропуск 12 часов занятий выключают с консерватории [так в оригинале – прим. А.Р.], а Ивасюк на занятиях бывал раз в месяц. У него, как композитора, был ещё недостаток профессионализму».

В принципе, это сообщение тоже можно было считать не лишенным интереса, поскольку оно напрочь разбивало любые утверждения о «гонениях» или «недооценке» таланта композитора. Понятно, что настоящие гонения выглядели бы совсем иначе! Всё, сказанное свидетелем, выглядит поначалу совершеннейшей чепухой и непонятно, почему тот вообще оказался в кабинете следователя. Но это недоумение моментально исчезает, едва Мирон Фуртак переходит к рассказу о событиях 25 апреля 1979 г. Напомним, что Владимир Ивасюк исчез во второй половине дня 24 апреля.

Итак, слово Мирону Петровичу: «Когда мы ехали с женой в автобусе „Львов-Винники“ в г. Львов и сидели мы с левой стороны на предпоследнем сидении, то не доезжая 30—40 метров остановки „Забава“ – это примерно метров 200 от Винниковской больницы – около таблицы „Винники“ и на иностранном языке „Винники“ написано, мы увидели, что навстречу нашему автобусу с левой стороны дороги по обочине шёл Ивасюк. Мы подумали, что он вышел с автобуса. Стали мы [с женой] говорить, чего он здесь появился и подумали, что он может идти в больницу или же здесь прохаживается, а может, шёл в Винники к знакомым».

Неожиданный поворот, верно? Что-то такое мы уже встречали ранее, только тогда речь шла в встрече 3 мая 1979 г. в г. Ровно за 210 км от Львова. Свидетель Прымачок, утверждавшая, будто она видела пропавшего композитора, не знала Ивасюка лично, хотя сообщила детали его внешности, весьма близкие тому, как в действительности выглядел Ивасюк. Она даже портфель в его руках описала верно! И вот теперь появляется новый свидетель, утверждающий, что он видел Владимира Ивасюка спустя сутки со времени его исчезновения. В отличие от Светланы Прымачок этот свидетель лично знал Владимира. И что ещё важнее – он был не один, с ним была жена, также знавшая Ивасюка лично. Тут уже рукой не махнёшь и не скажешь «свидетель обознался!»

Как выглядел пропавший сутками ранее композитор? Мирон Петрович дал такое описание: «Шёл он с опущенной головой. Одет он был в сероватый или же белом плаще [так в оригинале – прим. А.Р.] нараспашку, без головного убора. Рубашка была вроде бы голубоватого оттенка, галстука не видел. В руках у него был портфель тёмного цвета.» Сравните с тем, как был одет Ивасюк в момент обнаружения его тела. А также с тем, в какой одежде он уходил из дома. Нельзя не признать – эти описания очень близки. < image l:href="#"/>

Рассказ Мирона Фуртака о замеченном возле Винниковского леса Владимире Ивасюке. Последний появился там в середине дня 25 апреля 1979 г, т.е. спустя сутки со времени исчезновения.

Может быть, Мирон Петрович обознался и увидел Ивасюка вовсе не 25 апреля, а раньше? Скажем, 16 или 17 апреля, до отъезда Ивасюка на музыкальный конкурс? Нет, ошибки никакой быть не может, потому что Фуртак очень хорошо запомнил тот день и в деталях его описал – ему пришлось ездить домой за нотами и брать для этого такси, урок начался в 16 часов, но он успел «обернуться» туда-обратно.