Смерть найдёт каждого

– Саша, Юля, поймите, – медоточивым голосом начал Вольский, – я ваш друг. Но я – офицер полиции. И я могу – и должен – заявить о вас в отделение. А там, среди прочих, служат гораздо более циничные и намного менее дружелюбные сотрудники. И что-то мне подсказывает: именно к ним вы и попадёте. А они умеют вытрясать из людей правду.

«Все мы хотим знать правду».

– Мне бы совершенно не хотелось, чтобы это произошло. И подобного легко избежать, если вы сами мне всё расскажете.

Он многозначительно умолк.

Юлия с Александром испуганно переглянулись.

«В яблочко!»…

…Стоя на улице возле многоквартирного дома, где жили Александр и Юлия, Вольский набрал на смартфоне номер Герера.

– Толя?

– Да?

– Есть новости?

– Найдутся.

– Аналогично. Заезжай за мной – поговорим.

Когда Вольский оказался в машине Анатолия, Герер рассказал ему о том, что ему удалось выяснить у Раисы Медянкиной.

– Выходит, Медянкин был гулякой, – подытожил Вольский.

– А ты сомневался?

– Ни секунды. Но нам ещё предстоит как-то отыскать эту кралю.

– Отыщем. И не таких отыскивали.

– Мне бы твою уверенность. Медянкин был очень осторожный человек…

– Только умер.

– Впрочем, когда речь идёт о любви и всяких плотских удовольствиях, почти все резко теряют осторожность.

– Будем надеяться. А что у тебя?

– Тоже неплохие новости, – ответил Вольский. – Правь к ломбарду на улице О.

– А что мы там забыли?

– Бриллиант.

– Бриллиант?

– Во всяком случае, так утверждают обнаружившие его ребята.

Сидящий за рулём Анатолий нахмурился – его мозги, получив очередную порцию информации, заработали в усиленном режиме.

Вольский решил ему помочь:

– Наши Сашка с Юлькой не такие пугливые, как может показаться. Это всё для отвода глаз. Наоборот, они очень смелые, даже безрассудные. И не совсем понимают, кому что можно говорить. Рядом с трупом они нашли бриллиант – и, разумеется, оставили себе. А нам всё это время пудрили мозги.

– А почему не взяли часы тоже?

– Часы перестали идти после контакта с водой. Удалось бы их починить и сколько бы это стоило – неизвестно. Да и если бы они пошли с ними в починку, это вызвало бы подозрения. Кроме того, они не мародёры. И не хотели оставлять мертвеца, так сказать, без каких-либо признаков, по которым можно определить, кто он такой был.

– Как благородно, – сыронизировал Анатолий.

– Но в итоге, нам же это помогло.

– Почти. Ждём результата генетической экспертизы. И золотой зуб, значит, они тоже не брали?

– Нет.

– Уверен?

– Я надавил на них. Они были напуганы до смерти и не стали бы ничего скрывать. Да и зачем им какой-то там зуб, когда есть бриллиант?

– Тоже верно. И что, большой камушек?

– В каратах они не разбираются…

– Было бы удивительно, если б разбирались.

– …Но, судя по их описанию, размером с ноготь на моём большом пальце.

Анатолий присвистнул.

– То-то и оно, – сказал Вольский. – Так что правь к ломбарду, где они заложили камень. Чувствую, мы напали на верный след.

«Хочется верить», – подумал Герер, езжая кратчайшей дорогой на улицу О.

Глава 9

Среда

Вильсон закончил очередной разговор и отложил смартфон в сторону.

Ну вот, звонки сделаны. Теперь все будут в курсе и вести себя станут более чем осторожно. А в случае осложнений примут меры. Тут, главное, не упустить момент, сообщить вовремя, что Константин и сделал.

– Включи музыку, – сказал Вильсон, откидываясь на спинку кресла.

Продолжая вести машину по оживлённой дороге, Карим правой рукой дотянулся до плеера и включил его. Полилась расслабляющая мелодия без слов.

Вильсон закрыл глаза и постарался представить что-нибудь приятное. Они справятся с этой ситуацией. Ведь уже не раз, когда возникали сложности, им удавалось решать насущные проблемы, и всегда – без осложнений.

Осталось только дождаться отчёта Меченого. А в том, что он скоро последует, Вильсон не сомневался: Меченый – сотрудник исполнительный. Кроме того, Константин был знаком с его способом вести важные дела…

Машина Меченого ехала по направлению к моргу. В багажнике лежали форма полицейского и халат врача и соответствующие бумаги: удостоверение и прочие необходимые документы… Меченый давно вращался в том обществе, которое не сказать чтобы благодарно, но с желанием его приняло, и потому обладал нужными связями. Один из знакомых когда-то, за справедливую плату, сделал ему нужную документацию. Качество – первоклассное, да и работа была проделана оперативно. А что касается формы и халата, раздобыть их гораздо проще: мало, что ли, в стране К фабрик по пошиву одежды? И увлечение косплеем никто не отменял…

Меченый беззвучно фыркнул: это у него сходило за смех. Смеялся он так не из-за снобизма или по какой-то иной, столь же глупой причине, а потому что предпочитал сохранять предельные концентрацию и настороженность, тем более когда находился на задании.

Этому он научился ещё в армии. Его первым и главным учителем стал сержант Прохоров. Невзирая на грубые манеры, Прохоров отличался проницательностью и умом и старался развить их в солдатах, которые попадали под его командование. На войне все средства хороши, и если, чтобы научить «духа» уму-разуму, приходилось отвесить ему пару пинков да подзатыльников, сопроводив это поминанием всем известной матушки, сержант так и поступал.

И Меченый был ему признателен. Вначале он, салага, ненавидел Прохорова, поскольку не понимал. Но возмужав и разобравшись в поведении старшего по званию, принял его точку зрения и согласился с ней. Если бы не Прохоров, Меченого, с его образом жизни, давно бы уже не было в живых. В армии, в сухопутных войсках, он дослужился до младшего лейтенанта; на новом поприще обрёл влиятельных знакомых. А раны… раны заживут. Шрамы же, как давно известно, только украшают мужчину.

Он остановился на пустынной улице, за пару кварталов от морга, и внимательно осмотрелся: ничего подозрительного. Расстояние, разделявшее место, где он припарковался, и здание морга, Меченый прошёл пешком. В руке он держал взятый из багажника свёрток с врачебной маскировкой.