Смерть Несущая

Фрида легко улыбнулась своим мыслям и поправила прозрачный пеньюар, что превращал ее тело в соблазнительную конфетку, которую так и хочется избавить от обертки. Девушка встряхнула копной рыжих волос и легкой походкой направилась к своему мальчику.

– Ты такая красивая, – сказал парень, не пытаясь погасить искорки восхищения во взгляде.

«А ты такой вкусный, малыш», – подумала вампирша, а вслух сказала то, что он хотел от нее услышать:

– Ты моя любовь, Ким, ты же знаешь это.

Лицо юноши засияло счастьем, и Фрида почувствовала, что ее маленькая вкусняшка вновь полна сил и совсем не против ими с нею поделиться.

Невероятно, что человек обладает подобной мощью. Как же такое может быть? Любой человеческий мужчина уже едва передвигал бы ноги после того, как несколько ночей подряд провел в ее объятиях, а тут… Она выпивает его практически до капли, но уже через несколько часов он вновь полон жизненной энергии.

Юноша, как ему казалось, резко вскинулся и, ухватив девушку за талию, подмял под себя. Фрида не возражала, хотя его медлительность порой раздражала ее.

– Мне до сих пор не верится, что ты выбрала меня, – с придыханием сказал парень перед тем, как припасть к ее губам.

«Идиот, – беззлобно подумала девушка, отвечая на ласку. – Но питательный идиот», – мысленно хмыкнула она.

Белесый туман клубился у моих ног, так что я совершенно не видела, куда ступаю. Но шла я уверенно, и с каждым моим шагом дымка становилась все гуще, уже буквально цепляясь за подол простого белого платья. Сначала мне казалось, что я бреду по ночному лесу. Ветки раскидистых елей порой ощутимо хлестали меня по лицу, время от времени невесомая паутина противно касалась кожи. Но я все равно шла вперед. Зачем? Куда? Не знаю, но идти было необходимо. В какой-то момент лес расступился, и я оказалась на огромном каменистом плато. Сильный ветер ударил в лицо. Казалось, этот воздушный поток с неистовством пытался оттеснить меня обратно в чащу леса. Но я, собрав волю в кулак, продолжала идти шаг за шагом вперед.

В какой-то момент ветер стал утихать, и вот уже совершенно невесомые воздушные потоки играют с моими волосами. А я пытаюсь понять, где нахожусь. Вокруг царит ночь, густой мрак которой разгоняют россыпи звезд. Я делаю еще один шаг вперед и застываю. На самом краю плато стоит мужчина. Он высокого роста, его каштановые волосы развеваются на легком ветру. Но я, как ни стараюсь, не могу разглядеть, кто это. Вместо брюк и рубашки этот человек одет в свободный белый балахон. Саван?

Неожиданно мне становится очень страшно, сердце падает куда-то в пятки, а за ним летит и все мое спокойствие, потому как я знаю, кто сейчас готовится шагнуть в разверзшуюся перед ним бездну.

– Ки-и-им! – кричу я во всю силу своих легких и не могу более ступить и шагу, чтобы остановить его. Он не слышит меня, как я ни стараюсь, он продолжает с немым обожанием вглядываться во мрак, что раскинулся у его ног.

Отчаянно сжимаю кулаки и чувствую, как по пальцам бегут горячие кровавые капли, но продолжаю кричать. В какой-то момент он оборачивается. На бесцветных губах застыла горькая улыбка, а под глазами залегли черные тени.

– Прости, – шепчут его губы, а ноги делают последний, все изменяющий в моей жизни шаг.

Я не поняла, когда закончился сон и началась реальность, но через какой-то момент я почувствовала, что лежу на своей кровати и задыхаюсь от душащих меня рыданий. Потому я не сразу услышала голос, что настойчиво звал меня.

«Шаи, шаи, – шептало у меня в голове. – Что случилось, шаи моя?»

«Каа’Лим?» – боясь ошибиться, я мысленно потянулась к звавшему меня существу.

«Конечно я, малышка моя».

«О Каа’Лим», – облегченно выдохнула я и, больше не говоря ни слова, начала показывать то, что произошло со мной за последние недели. Мой дэйург не перебивал меня, внимательно следя за каждым моментом моей жизни. Последней картинкой, что я показала ему, был сон, эмоциональные последствия которого он и уловил.

Некоторое время мы просто молчали. Я – потому, что все еще была под впечатлением от сна, а Каа’Лим о чем-то сосредоточенно думал. Наконец в какой-то момент он заговорил.

«Ну и дура же ты», – в своей излюбленной манере припечатал он, вытаскивая меня тем самым из-под навалившегося каменной плиты отчаяния.

Как-то между нами так повелось, что чем хуже было у меня на душе, тем более откровенными словами он начинал меня крыть, заставляя тем самым приходить в себя, злиться и одновременно с этим оживать.

«Сколько времени я потратил, рассказывая тебе о расах, что населяют этот мир, а ты так ничего и не поняла! Могла бы хоть мозгами пораскинуть, а то сидит там, слезы переводит! – забухтел дэйург, в то время как я внутренне подобралась и уже приготовила настоящую речь, чтобы обрушить на голову этого кошака! – Постой, не злись, давай рассуждать», – примирительно сказал Каа’Лим.

«Давай», – без особого энтузиазма буркнула я, поудобнее устраиваясь на подушках.

«Первостепенная проблема – это не твой турнир, дорогая, а твой брат».

«Это еще почему? То есть я, конечно, скучаю по нему и все такое, но…»

Я не успела договорить, как нетерпеливый дэйург перебил меня:

«Потому, моя милая, что турнир будет еще нескоро, а наш похотливый друг доставляет неприятности уже сейчас».

«Ну, не приувеличивай. Он просто со мной не разговаривает, а неприятностей от него особых нет», – не согласилась я.

«А давай-ка повторим пройденный материал. Вампиры – древняя разумная раса, отличающаяся повышенной агрессивностью, силой, скоростью, так?»

«Ну», – информативно высказалась я.

«Хорошо хоть не споришь, – хмыкнул Каа’Лим. – Далее, переходим к источникам силы для них. И вот тут начинается самое интересное. Если демоны, драконы и мы – дэйурги способны не только впитывать окружающую энергию, но и генерировать ее, отдавая излишки окружающему миру и питая его, то наши друзья-вампиры такими характеристиками не обладают. Они могут только потреблять. Должно быть, это беда их происхождения… Ну да не важно! Чем сильнее вампир, тем сильнее голод, который он испытывает изо дня в день. И голод этот не только телесный, но и энергетический. Одним словом, жрать этим существам хочется постоянно и все, что только можно. Кровь питает тело, эмоции – душу, внутренние силы идут на прокорм магической оболочки. Обычно они могут кормиться неосознанно, для этого им и надо-то посетить место, где много людей, и посидеть там часок-другой. Это как небольшой перекус между трапезами, притупляет голод, но полностью не заглушает. Но бывают моменты, когда сильный вампир встречает в человеке силу, мимо которой он просто не может пройти. И вот тогда он говорит себе: «Кушать подано, стол накрыт!» – извини за такое сравнение», – сказал дэйург и замолчал на какое-то время.

С трудом верилось в подобный холодный расчет. Неужели такое может быть? Неужели мой Ким – всего лишь еда для этой рыжеволосой дряни?

«Даже не сомневайся, – хмыкнул Каа’Лим. – Любовь вампиров к людям – это то, чего просто физически быть не может. Ты можешь себе представить, что влюбилась в хорошо прожаренную отбивную?»

«Нет», – тихо ответила я.

«И правильно, потому как это невозможно. Вот тут-то и начинаются наши, да, Мара, наши проблемы».

«Я все еще не совсем понимаю…»