Смерть online

– Что ищешь?

– Иди.

– Не могу. Мне здесь нравится. Гудящие лампы дневного света, застарелый запах пота, сексуальное возбуждение… Никак не могу до конца насладиться.

Холлоран еще чуть отодвинулся в кресле, глядя на нее.

– Скажи, как от тебя отделаться?

– Что это? – кивнула она на бумаги.

Он вздохнул.

– Документы, которые нашлись в доме Клейнфельдтов. В основном счета, квитанции, расписки, налоговые декларации.

– И все?

– Все.

– А банковские бумаги, чеки, корреспонденция?..

Холлоран покачал головой:

– Ничего. Они за все платили наличными. Ничего не обнаружив в доме, я проверил кредитную историю и выяснил, что они просто не значатся ни в одной окружной базе данных.

– Такого быть не может.

– До нынешнего дня я бы сказал то же самое, а теперь все уже перелопатил. Даже в дорожном управлении нет ничего, что меня по-настоящему испугало. Насколько могу судить, десять последних лет Клейнфельдты разъезжали по моему округу, не имея водительских прав.

Теперь Шарон сильно заинтересовалась. Наклонилась над столом, разглядывая разложенные бумаги, пытаясь прочесть перевернутый текст.

– Похоже, в самом деле от кого-то скрывались.

– Похоже.

– И видно, тот, от кого они прятались, их отыскал.

– Если не согласиться с теорией комиссара Хаймке, что это либо гангстерская разборка, либо дело рук разъездного маньяка.

– Шутишь.

– Не шучу. – Он ткнул пальцем в бумагу, лежавшую сверху одной стопки: налоговая декларация пятилетней давности. – В любом случае, если ты исключаешь разгневанных прихожан, я должен найти кого-то, кто хотя бы знал Клейнфельдтов настолько, чтоб пойти на убийство, а под это определение явно никто в нашем округе не подпадает. Они жили затворниками, отшельниками.

– Старые адреса можно установить по налоговым декларациям.

– Была такая мысль, но копии хранятся всего десять лет, а все эти годы они жили здесь. Поэтому я обратился во внутреннюю налоговую службу Соединенных Штатов, от души наслушался всяких песен насчет конфиденциальной информации, особом разрешении, а когда пригрозил ордером, сукин сын на другом конце провода пожелал мне удачи в Федеральном суде, обещая со мной побеседовать лет через пятьдесят.

– Слизняк.

– Я думал, это католики слизняки.

– Широкая категория, всем места хватит. Дай мне одну минуту.

– Зачем? – Холлоран проследовал за Шарон в главный офис, сощурился в неожиданном ярком свете, впервые обратив внимание на назойливое гудение флуоресцентных ламп. Оглянулся вокруг на пустые столы. – Где Клитон и Биллингс?

– Внизу. – Шарон села в свое кресло, схватила телефон, вызвала номер из памяти. – Сегодня Мелисса дежурит в диспетчерской. В ее дежурство тут больше никто не работает. Ты когда-нибудь был здесь в третью смену?

– Даже не припомню. – Холлоран опустился в кресло Клитона за соседним столом, стараясь мысленно представить Мелиссу Клемке, копию Мэрилин Монро, исполняющую сегодня обязанности диспетчера. – Пристают они к ней?

– Нет, если смерти себе не желают, – фыркнула Шарон. – Просто смотрят. А это ее забавляет.

– Правда?

– Конечно.

Конечно. Снова он чего-то не понимает в женщинах.

– Кстати, кому ты звонишь в такой час?

– Тому, кто никогда не спит… Джимми? Это Шарон. Слушай, мы ищем прежние адреса Клейнфельдтов. Слышал про них? Ну, ваши ребята ткнули нас носом в стенку. Несут какую-то чушь насчет специального допуска… – Она минуту внимательно слушала, потом сказала: – Можешь устроить? Банзай.

Разъединилась и повернулась в кресле.

– У тебя есть крот во внутренней налоговой службе? – полюбопытствовал Холлоран.

Шарон пропустила вопрос мимо ушей.

– Очевидно, что в особых обстоятельствах можно не указывать адрес в анкетах и бланках. Например, в рамках программы защиты свидетелей, работников розыска и так далее. Может, Клейнфельдты чем-то таким занимались, а подобные данные не разглашаются даже по судебному постановлению. Налоговая служба их держит в строжайшем секрете. Однако в данном случае, когда они мертвы и прочее, можно их получить, преодолев тысячу с чем-то преград, расставленных на федеральном уровне, о чем и говорил твой собеседник, но на это уйдет много месяцев.

– Проклятие!

– Ну, Джимми перезвонит. Скоро.

Холлоран заморгал, глядя на нее:

– Найдет адреса? Сейчас?

– Разумеется.

– Разве это не противозаконно?

– Естественно, но он очень порядочный хакер. Влезает в базу данных с домашнего компьютера, оставив обратный адрес где-нибудь в Тимбукту. Никто в жизни не догадается. Именно к нему обращаются за помощью, когда такой фокус проделывает кто-то другой.

– Видно, Джимми многим тебе обязан.

– Вроде того, – пожала она плечами. – Я сплю с ним время от времени.

Холлоран просто сидел, стараясь не выдавать изумления.

– Превосходно изображаешь бесстрастного игрока в покер, Майк, – заметила Шарон.

– Спасибо. Очень долго учился. – Пусть милые висконсинские женщины никогда не скажут грубого слова, ведут они себя вольно.

– Если ты живешь монахом, это не означает, что и остальные должны… – Она схватила зазвонивший телефон. – Да, Джимми… – Немного послушала, переспросила: – Не шутишь? Сколько? Ох. Ладно. Спасибо. Нет, круглый дурак, я тебе ничего не должна. – Шарон захлопнула трубку мобильника, пошла к факсу. – Сейчас пришлет список.

В ответ на реплику аппарат загудел, из щели поползла страница. Шарон, склонив голову, читала строчки по мере появления.

– Странно… – пробормотала она. – Во-первых, Клейнфельдт фамилия не настоящая.

Холлоран ждал, вздернув брови.

– Похоже… Господи помилуй… они при каждом переезде меняли имена и фамилии, а переезжали часто. – Шарон протянула шерифу первую страницу, начала читать вторую. – Так. Кажется, это первая совместная декларация, поданная почти сорок лет назад в Атланте. Тогда они звались Бредфордами. Прожили в Атланте четыре года, переехали в Нью-Йорк на двенадцать лет, потом вынырнули в Чикаго под фамилией Сэндфорд… М-м-м. Там пробыли всего девять месяцев и начали прыгать с места на место. – Она передала второй лист, принялась за третий. – Майеры в Далласе, Бимисы в Денвере, Читтеринги в Калифорнии, за год нет сведений, возможно, выезжали из страны, потом обосновались здесь, как Клейнфельдты.

– И прожили десять лет.

– Точно. Видимо, хорошо и надежно устроились.

– До поры до времени, – буркнул Холлоран, взял у Шарон последний листок, слегка выпрямился, чувствуя прилив сил. – Потрясающе. Спасибо. Теперь иди домой, отдыхай. – Он взглянул на телефон Клитона, подумал, не надеть ли резиновые перчатки, прежде чем хвататься за трубку, потом сказал себе «черт с ним» и подтащил аппарат через стол.

– Куда хочешь звонить?

– В местные отделения по всем адресам.