Смерть online
Шрифт:
– Какие?
Диана презрительным жестом сунула ему газету.
– Просто хороших газет больше нет. Одна желтая пресса, описывающая всякие омерзительные подробности…
Возможно, она говорила и дальше, но Митч ее больше не слышал. Начал читать статью, которой раньше пренебрег, пробегая строчки глазами, вдруг застыл, кровь с лица полностью схлынула.
– Ужас, правда?
Он заморгал, на миг растерявшись, потом вспомнил, что надо кивнуть.
– Да. Ужас.
– Ну, пойду в душ. – Она вскочила со стула, мимоходом чмокнула его в макушку. – Спасибо за завтрак, милый. Это было просто потрясающе.
Митч
– Пожалуйста, – пробормотал он, но Диана была уже в душе.
12
На чердаке компании «Манкиренч», напоминавшем пещеру, стояла сонная тишина, как почти во всем городе. Солнце только начинало выползать на восточном горизонте, его слабый свет пытался пробиться в окна на дальней стене.
В темном хаосе столов в центре помещения с треском ожил компьютерный монитор, в полумраке ярко засветилось сверхъестественное голубое окно. Красные пиксели медленно собирались в буквы, одну за другой, из которых складывалась надпись:
ХОЧЕШЬ СЫГРАТЬ В ИГРУ?
Внизу загромыхал, заскрипел грузовой лифт, со скрежетом остановился наверху. Из кабины вышел Родраннер, прошел к компьютерам, прочитал надпись, нахмурился, нажал несколько клавишей, но слова не исчезли, и он помрачнел еще больше. Вновь пробежался по клавиатуре, пожал плечами, направился к кофеваркам.
Начал молоть зерна, глядя в окно на просыпавшийся город. Вдалеке лениво течет Миссисипи, как бы готовясь к зимнему ледоставу, и даже первые потоки пассажиров движутся медленней морозным утром. В Миннеаполисе всегда задолго до первого снега воцаряется зимнее настроение.
Он тщательно отмеривал чайные ложечки свежемолотого кофе, аккуратно засыпая в новый фильтр. Полностью сосредоточившись на сиюминутной задаче, не заметил скрытно и молча подкравшуюся из темноты массивную фигуру.
– Би-бип!
Родраннер конвульсивно дернулся, рассыпав кофе.
– Черт возьми, Харлей, это не что-нибудь, а «Джамайка блу»!
– Выше нос, приятель. – Харлей сбросил потертую кожаную мотоциклетную куртку, повесив ее на спинку кресла.
Родраннер принялся сердито сметать коричневый порошок.
– Где ты был, между прочим? Я думал, тут нет никого.
– Отлить ходил. А ты чуть-чуть расслабился, исполняя дикий ритуал с кофеваркой. Как только подойдешь к ней на пять шагов, начинаешь фугу танцевать. Меня это тревожит. – Харлей взглянул на монитор с мерцавшей красной надписью. – Работал на компьютере Грейс?
Родраннер оглянулся через плечо.
– Разве я похож на самоубийцу? Сам включился к моему приходу. Проверь. Я не смог разобраться.
Харлей перебрал клавиши толстыми пальцами-сардельками, хмыкнул, пожал плечами.
– Снова проблема. – Он изумленно моргнул, когда буквы внезапно исчезли. – Пропало. Наверно, Грейс из дома перебросила. Знаешь что?
– У тебя член не встал.
– Всю ночь об этом думал, не спал, задница? Слушай сюда. Я поутру на сайт заходил. Почти шестьсот посещений, больше пятисот предварительных заказов на диск. Кое-кто заказывает по две-три штуки. Мы будем чудовищно, безобразно богатыми.
Через час за своими компьютерами сидели Энни и Грейс, колдуя
на языке программирования, который машина со временем переведет в сценарий двенадцатого убийства. Харлей загружал лазерный диск в гудевший системный блок, Родраннер бегал вокруг него, щелкая цифровой фотокамерой.– Черт возьми, что ты делаешь с моим аппаратом?
– Смотрю, как ты складываешься из пикселей. Сразу сделаем снимки, начну их вводить.
Харлей покачал головой:
– Не собираюсь изображать мертвеца.
– Ничего не поделаешь. Я уж тремя прикинулся, а на этот раз он должен быть мужчиной.
В подземном гараже зарокотал лифт. Грейс подняла глаза:
– Попроси Митча.
– Правильно, – фыркнула Энни. – Только сначала придется вколоть ему добрую дозу наркотиков. Что за чертова музыка?
Грейс прислушалась, скорчила гримасу:
– «Зет-Зет Топ». Харлей, выключи.
– Идиотки. «Зет-Зет Топ» была самой раскрученной группой восьмидесятых годов. – Он съежился под грозным взглядом Грейс. – Ладно, ладно, только никакой больше классики. Я под нее засыпаю.
Харлей запустил инструментальный джаз, вернулся в свое кресло, крутнулся, закинув ноги в тяжелых ботинках на чистый стол Родраннера.
– Знаете, что я сделаю на свою долю бабок?
– Сбрось копыта с моего стола.
– Куплю домишко на Каймановых островах. Или на Багамах. Соломенная крыша, чудный кусок пляжа, большой гамак под пальмой, цыпочки в плавках с огромными сиськами… Ребята, приезжайте в гости в любое время, когда пожелаете. Mi casa, su casa. [14]
Грейс закатила глаза:
– Не могу дождаться.
– Харлей, если не снимешь ноги с моего стола…
Он зубасто оскалился на Родраннера и спустил ноги на пол.
– А ты, Грейс? На что потратишься?
– Не знаю, – пожала она плечами. – Может, устрою подземный бункер где-нибудь в горах Айдахо, начну запасаться оружием, соберу местных петушков в плавках с огромными…
14
Мой дом – ваш дом (ит.).
Они хором расхохотались, лифт остановился, вошел Митч, крепко стиснув в правом кулаке газету.
Грейс махнула ему рукой:
– Ну-ка, улыбнись в камеру. Будешь покойником номер двенадцать… Господи, что с тобой?
Все оглянулись, смущенно затихли. Вид у Митча был нехороший. На лице решительно нездоровый серый налет, вместо костюма рубашка-поло и хлопчатобумажные брюки, волосы не причесаны. Для него все равно что выйти на улицу голым.
Он бросил на стол Грейс газету:
– Кто-нибудь видел?
– С девяносто второго года газет не читаю, – заявил Харлей. – Чего там?
– Смотрите. – Митч ткнул пальцем в статью и шагнул в сторону.
Остальные сгрудились у стола Грейс, заглядывая ей через плечо.
Она начала читать вслух:
– «Сегодня рано утром обнаружен труп молодой женщины…» – и умолкла на полуслове.
– Ох, боже, – прошептала Энни.
Минуту партнеры молча читали, застыв каждый на своем месте. Харлей первым поднял голову:
– Господи Иисусе Христе.