Смерть планам не помеха. Часть вторая: Наперегонки со временем

– Рингоноки-сама, вот ваш чай.- Хинамори принесла капитан чашку заказанного чая. Как любит капитан: с молоком, двумя ложками сахара и чтобы покрепче был. Рингоноки отпивает…и вдруг кашляет.

– Хинамори, что это такое? Ты что, веник заварила? И без сахара…и без молока…

– Как так? – Хинамори подходит, отпивает, что-то осознаёт…- Рингоноки-сама, я по дороге пересеклась с Ренджи, он нёс чай своему капитану, мы тогда случайно и поменялись чашками!

– Представляю, как сейчас будет плохо Кучики.

Она была права. Только Бьякуя сделал один глоток, как тут же его чуть не затошнило: было слишком сладко, слишком! И вкус странный…неужели Ренджи получил от Рингоноки приказ отравить своего капитана?

Но сейчас не до этого. Бьякуе сейчас надо добраться хотя бы до туалета.

Поздний вечер. Кьёраку спокойно готовится спать. Не на крыше – у себя. Только он разделся и закрыл глаза, как в дверь вдруг настойчиво постучали.

– Кто там? – немного недовольно поинтересовался Шунсуй. Дверь открылась, и зашёл его племянник собственной персоной.

– Дядя, Хиноири опять…- Камасу не договаривает, но этого и не требуется: злобный занпакто опять наслал на него кошмар. Обычно Камасу идёт спать к старшей сестре, но сегодня она в походе, а в таких ситуациях он идёт к дяде. И мнение самого Шунсуя он уже не спрашивает – просто подходит, ложится рядом и затихает. И почему-то его голова всегда оказывается на самом Шунсуе, хотя подушку мальчик с собой всегда берёт. Зачем – непонятно.

А Шунсуй его не прогоняет: приятно знать, что хоть кто-то тебя любит.

====== Поколение героев. Часть вторая: Кровные узы. ======

Утром Шунсуй проснулся в хорошем настроении. Ночной приход племянника он не запомнил, поэтому решил, что вчера у него была отличная ночь с какой-нибудь девушкой. И только когда Кьёраку понял, что на нём дрыхнет его малолетний племянник, он как-то облегчённо-грустно вздохнул. Сейчас Камасу всего семь лет, а такой симпатичный…правильно тогда Кьёраку сказал: как девочка.

– Дядя, вы уже проснулись? Тогда я, наверное, пойду.- Камасу спрыгнул с Кьёраку, быстро оделся и сделал ноги прямо через окно. Как, спрашивается, он не сломал себе ноги и шею? Ну, он, в конце концов, синигами. Это раз. А во вторых…

…кровь Жизель сначала, годов до двух, не причиняла никаких неудобств. А потом Камасу однажды утром проснулся и не почувствовал своего тела. Рукой он шевелить мог, ногой тоже, двигался как надо, но чувствительность…она практически полностью исчезла. Он практически не чувствовал боли, а потому и страх покалечиться исчез. Страх исчез – Камасу развил такие способности, какими не всякий синигами сможет пользоваться. В том числе и прыжки с высоты Цитадели. Благополучные.

– Ну, не бойся, дядя Айзен не страшный.- уговаривала Елена свою единоутробную сестру пройти в подземелье Айзена. Елена и Нидихаями уже давно туда ходили, пора и Магдалине пойти.

Дядя Айзен оказался совсем не таким страшным, как думала Магдалина. Даже напротив – вполне симпатичный мужчина лет тридцати. И он прекрасно знал её, и не только по рассказам её сестры и друга. Девочка даже нашла силы подойти поближе и дотронуться до края одежды Соуске. И тут снизу послышались постукивания. Магдалина кинулась на шею самому сильному в данный момент человеку рядом – Елене. Елена объяснила, что это не землетрясение, а просто тот, кто опаснее дяди Айзена. И что мама что-то знает о том, кто снизу. Магдалине было страшно, но очень интересно.

– Елен, я только одним глазком, только гляну и вернусь, можно?

– Да иди, он сейчас не опасен. – Елена залезла на колени Айзену и начала ждать. Нидихаями было страшно за Магдалину, но он не смел идти за ней – только ждать.

На того, кто сидит под Айзеном, можно было посмотреть только сквозь небольшую решетку в двери, на манер одиночных камер. Несомненно, этот кто-то гораздо опаснее, раз туда так сложно добраться. Магдалина собрала всю свою волю в кулак, заглянула…и окаменела.

Сидел там немолодой усатый мужчина с длинными тёмно-каштановыми волосами. Такого-же оттенка, как её кудри…И тут он посмотрел на неё. Несколько минут красные глаза смотрели в оливковые. За всё это время ни один из них не проронил ни слова. Но вот взгляд как-то потеплел.

– Это ты…- прошептал узник.

Магдалина не помнила, как выбежала из Улья, как добралась до Цитадели, но помнила точно, как кинулась на шею матери с плачем. Она не знала, как объяснить причину страха. Это был даже не страх, это был ужас. Паника. Она рассказала матери о том, кто её испугал. Она ожидала выговора, разбирательств, но Рингоноки только грустно вздохнула и велела дочери сесть рядом. Вздохнув ещё раз, глава клана Куротсучи начала разговор.

– Как ты знаешь, семь лет назад закончилась Тысячелетняя кровавая война. Тогда же был свергнут Император квинси, Юха Бах, он же Яхве.

– Это его я видела?

– Да.

– А почему…почему он так себя повёл, будто узнал меня? И, когда была рядом с ним, со мной что-то происходило! Мне показалось, что я видела его раньше.

Рингоноки погрустнела. Она знала, что однажды разговор всё равно зашёл бы в эту степь, но не сейчас же! «Ладно, пора ей всё рассказать».

– Магдалина, ты его действительно видела однажды. Когда его ещё не заточили туда, я показала тебя ему. Тебе тогда и пары недель не было.

– Почему?

– Потому что отец имеет право увидеть свою дочь. Не ругай меня и не пугайся: такое бывает. Маюри принял тебя как свою дочь, кровное родство тут не при чём. Ты знаешь, что раз в месяц у меня бывает период. Тогда, семь лет назад, он внезапно начался во время моей схватки с Яхве. О своей беременности я узнала в день подписания мирного договора. Но я и не думала от тебя отказываться. Понимаешь?

– П-понимаю…- у Магдалины с трудом укладывалось в голове, что её отец – не Маюри, а бывший правитель квинси. Квинси! Зато теперь многое становится понятно: почему она так отличается от Елены и Камасу, почему не может иметь занпакто, почему дядя Юграм так подробно расспрашивает её каждый раз о здоровье…

Никто об этом разговоре так и не узнал. Кроме Нидихаями, стоявшего за дверью. «Она выше меня. Кто она, кто я – это уже большая разница. Магдалина слаба. Я должен быть ей защитником. Верным рыцарем Императрицы.»

Аска сегодня не смогла найти и поймать Камасу – тот решил находиться рядом со своей старшей сестрой. Это было весьма разумно: самая опасная и непредсказуемая из клана Куротсучи могла вскрыть кого угодно, но за младшего брата голыми руками голову открутит. Чем брат и пользовался, не отходя от сестры ни на шаг. И никто его «тряпкой» не называл: глядя в добрые-добрые глаза Елены, у сильных подкашивались ноги, а более слабым в туалет уже не хотелось. Только Маюри мог ругать сына за страхи.