Смерть под маской красоты (сборник)

– В чем дело? Мы со стюардом заняты документами.

– Вы наверняка знаете, что сейчас идут поиски сбежавшего предателя. Вы не вправе препятствовать работе полиции.

– Это вы препятствуете моей работе. Я сообщу об этом командиру экипажа. Вы не имеете права входить в американский самолет.

– Мы обыскиваем все самолеты на летном поле, – отрезал старший группы. – Отойдите в сторону. Будет очень неприятно, если нам придется войти силой.

Кэрол поняла, что спорить бесполезно, и, быстро присев рядом с мальчишкой, прижалась к нему, прикрывая его своей спиной от прямых взглядов полицейских. В тусклом свете его форма вполне годилась для беглого осмотра, а поза парня скрывала отсутствие галстука.

Кэрол взяла несколько деклараций с его коленей и сказала:

– Ладно, Джо, давай заканчивать. Кралик, Уолтер, шесть бутылок коньяка, стоимость тридцать долларов. Одни часы, стоимость…

– Кто еще на борту? – спросил старший.

– Старший стюард, он спит на койке экипажа, – нервно ответила Кэрол. – Он очень болен.

Инквизиторский взгляд без всякого интереса миновал «Джо».

– Больше никого? Это единственный американский самолет на поле. Мы предполагаем, что предатель направлялся именно сюда.

Второй полицейский проверил туалеты, одежные шкафы и пол под сиденьями. Третий вернулся из кабины экипажа.

– Там только один мужчина, спит. Для нашего парня он слишком стар.

– Его видели неподалеку отсюда пятнадцать минут назад, – резко ответил старший. – Должен же он где-то быть.

Кэрол взглянула на часы. Одна минута восьмого. Сейчас пассажиры выйдут на поле. Она должна избавиться от полиции, спрятать мальчика, и все за пару минут.

Девушка встала, старательно прикрывая собой Джо. В противоположный иллюминатор было видно, как открываются двери зала ожидания.

– Вы уже обыскали самолет, – обратилась Кэрол к старшему группы. – Пассажиры сейчас будут подниматься на борт. Не могли бы вы уйти?

– Стюардесса, вы как-то подозрительно стараетесь избавиться от нас.

– Я еще не закончила заполнять документы. Этим сложно заниматься во время обслуживания пассажиров.

По трапу прогрохотали шаги. К старшему подошел еще один полицейский.

– Сэр, комиссар хочет срочно получить отчет о розыске.

К облегчению Кэрол, все полицейские поспешно вышли.

Когда они спустились, агент авиакомпании и пассажиры были уже у подножия трапа. Экипаж поднимался в самолет через передний вход.

– Джо! – крикнула Кэрол.

Мальчишка выбрался из кресла и скорчился в проходе. Кэрол толкнула его в хвост и указала на мужскую комнату:

– Туда. Сними форму и не открывай никому, кроме меня.

Она встала у двери кабины и выдавила улыбку, обращенную к агенту и пассажирам. Агент протянул ей манифест и стал ждать, пока она поздоровается с пассажирами и покажет им места.

В манифесте значилось шесть имен. Пять напечатаны, а первое – Владимир Карлов – вписано от руки. Рядом с этим именем имелось примечание: «исключительно любезно».

– Исключительно любезно… И кто же важная персона? – быстро спросила Кэрол у агента.

– Очень большая шишка, комиссар полиции Данубии. Он один из их самых жестоких мясников, так что обращайтесь с ним как можно мягче. Он задержался поговорить с разыскной группой о сбежавшем заключенном.

Сам комиссар – в ее самолете! Кэрол затошнило, но когда тот поднялся по трапу, она с улыбкой протянула комиссару руку. Карлов оказался высоким мужчиной чуть за пятьдесят, с плотно сжатыми губами и узкими ноздрями.

– У меня сороковое место.

Кэрол не могла позволить ему усесться в задней части салона.

– Полет до Франкфурта очень красив, – с легкой улыбкой заметила она. – Глупо садиться за крылом.

– Я предпочитаю сидеть в хвосте, – ответил он. – Так полет проходит намного глаже.

– Это один из наших самых гладких перелетов. Передние сиденья не тряские, а обзор будет намного лучше.

Комиссар пожал плечами и последовал за Кэрол по проходу. Она взглянула на манифест и подумала, сажать ли его рядом с другим пассажиром. Если посадить, они могут затеять разговор, и тогда комиссар вряд ли будет оглядываться, когда она выведет Джо из мужской комнаты. Но припомнив горькие слова того пассажира о поисках, она предпочла не рисковать. Кэрол усадила комиссара на третье место, засунула его сумку на полку и попросила пристегнуть ремень.

Пассажир на седьмом месте встал и направился в хвост. Кэрол перехватила его у дверей мужской комнаты.

– Сэр, пожалуйста, займите свое место. Самолет сейчас начнет движение.

Лицо мужчины было белым.

– Стюардесса, извините, мне может стать нехорошо. Я немного боюсь взлета.

Кэрол протянула руку и отвела пассажира от двери, пока он не понял, что та заперта.

– Я принесу вам таблетки, они помогут. Все должны находиться на своих местах, пока мы не наберем высоту.

Усадив мужчину в кресло, она схватила микрофон.

– Дамы и господа, я ваша стюардесса, Кэрол Даулинг. Пожалуйста, пристегните ремни и не курите, пока не погаснет табло. Наше место назначения – Франкфурт, ориентировочное время перелета – два часа пять минут. Скоро будут поданы легкие закуски. Пожалуйста, без колебаний спрашивайте все, что пожелаете. Приятного вам полета.

Когда она подошла к кабине экипажа, самолет уже закончил рулежку и двигатели заревели. Кэрол наклонилась к Тому:

– Капитан, кабина заперта.

Том так стремительно повернулся, что задел рукой ее волосы. Кэрол почувствовала тепло его прикосновения и неосознанно подняла руку к голове.

– Спасибо, Кэрол.

Двигатели ревели, и слова было трудно разобрать. Год назад Том смотрел бы на нее, а по губам читалось: «Кэрол, я тебя люблю», но это осталось в прошлом. На мгновение она безумно пожалела, что они так и не справились со своей размолвкой. Бессонными ночами Кэрол признавалась себе, что Том пытался: он зондировал почву, но она не отступала ни на шаг. Все его попытки неизменно заканчивались новыми ссорами; потом Тома на шесть месяцев перевели в Лондон, и они больше не встречались. А сейчас работали на одном рейсе. Два вежливых сотрудника без единого намека на то, что когда-то все было иначе.

Кэрол повернулась к салону, но Том жестом подозвал ее к себе. Он кивнул второму пилоту, и двигатели чуть притихли. Когда капитан отвернулся, Кэрол вдруг ощутила невероятное одиночество. За этот рейс было несколько минут, когда Том казался дружелюбным, близким. Минут, когда ей казалось, что они смогут все наладить. «Но все уже кончено, – подумала она. – Даже если мне удастся довезти Джо до Франкфурта, Том никогда меня не простит».

– Кэрол, ты уже разговаривала с комиссаром?

– Только когда показывала ему кресло. Он не очень разговорчив.