Смерть под маской красоты (сборник)
Шрифт:
Дженни. Восемнадцать, и никогда не исполнится девятнадцать.
Дженни. Восемнадцать, навечно.
Дженни. Восемнадцать, и принята в Джорджтаун, колледж, в который они с Лайзой собирались ходить и который мечтали завоевать.
«Когда она умерла, мне казалось, что я больше не смогу вставать по утрам», – думала Хелен. В ее голове все еще плескалась боль, спровоцированная звонком Фреда. В то время чудовищная неспособность мужа принять или смириться вынудила Хелен быть сильной ради него. До тех пор, пока она не перестала мириться с его… «Назови это, – подумала она, – его… бесчестностью».
Женщина неосознанно пошла быстрее, будто надеясь обогнать свои мысли. Она решительно заставила себя думать о своей нынешней жизни. Атланта, новые
Рейли. Ренвуд. Рейнс. Как же звали этого психиатра? Что-то подсказывало ей срочно с ним связаться. Хелен знала, как поступить. Должен быть список психиатров, практикующих в больнице Сент-Огастина или поблизости от нее. Она попросит Джина узнать, не может ли кто-то из врачей психиатрического отделения посмотреть для нее этот список. Если им удастся найти нужного, Хелен позвонит ему и объяснит, что она бывшая жена Фреда Рэнда и беспокоится, что ее муж может быть на грани срыва.
Если она поговорит с доктором Фреда, тот позвонит ее бывшему на мобильный телефон. По крайней мере, стоит попробовать.
А может, ей нужно просто остаться в стороне? Фред всегда рано или поздно успокаивается, а она даже не знает, где он живет. Скорее всего, он и не станет брать свой мобильный. Он почти никогда его не берет.
Ранним утром следующего дня Стюарт Клинг задержался в зале на лишних полчаса. Затем принял душ и переоделся. Отсюда он собирался ехать прямо в управление. Сегодня Стюарт был особенно доволен собой, поскольку наконец избавился от пяти фунтов, которые старался сбросить с Рождества. Клинг бодро вышел из бокового выхода зала на парковку, держа в руке ключи от машины.
Он скорее услышал, чем увидел, как в стоящем рядом с его машиной микроавтобусе опускается стекло. Ощущение близкой угрозы заставило его резко обернуться. У Стюарта Клинга была отличная память на лица, и в последние мгновения жизни он узнал своего убийцу. Палец Клинга непроизвольно вдавил кнопку, багажник его машины распахнулся, а ее хозяин рухнул на землю. Из окна микроавтобуса выпорхнул лист бумаги и приземлился прямо на кровавую рану в груди Клинга.
«Квитанция в ад», – успел прочитать потрясенный служитель спортзала, который выбежал на звук выстрела. Потом печатные буквы расплылись от крови. Служитель лихорадочно бросился следом за микроавтобусом, выезжавшим с парковки, надеясь разглядеть номер машины. Но на микроавтобусе не было номерного знака.
Через три дня после встречи с детективом Джо О’Коннором Марк Бакстер обнаружил в сумке матери квитанцию от депозитного счета, на которой был написан номер машины. Мать регулярно брала эту сумку с собой, если не переодевалась к конкретному событию.
Мятая квитанция лежала во внутреннем кармашке, который застегивался на молнию. Мать хранила там свою чековую книжку и кошелек. За последние несколько дней Марк звонил О’Коннору – не считая звонка о странной фразе матери – по поводу нового разнорабочего, который, по словам соседа, был у его матери, нового курьера из химчистки и нескольких электронных писем, найденных в ее компьютере. Писал дальний родственник; он предлагал встретиться, когда будет в городе.
Марк начинал чувствовать себя глупо, поскольку О’Коннор всякий раз проверял след, и все они вели в никуда. Скорее всего, квитанция давным-давно затерялась в сумке, подумал Марк, смутно припоминая, как соседский мальчишка оставил вмятину на машине матери, когда припарковался слишком близко на церковной стоянке. Но мать решила махнуть на это рукой, поскольку все равно собиралась продавать машину и не хотела, чтобы у мальчишки были проблемы с родителями.
Марк смял квитанцию, бросил ее в мусорную корзину и ушел. Дом, в
котором он вырос, в котором всегда было тепло и уютно, стал местом убийства матери, и Марку хотелось оставаться в нем как можно меньше. По дороге в юридическую контору он слушал радио; в новостях сообщили об убийстве лейтенанта полиции округа Нассау Стюарта Клинга. Лейтенанта застрелили, когда он выходил из спортзала, где регулярно тренировался.«Клинг, – подумал Марк. – Бедняга. Откуда я знаю эту фамилию?» Ведущий сообщил, что главным подозреваемым считают человека, которого Клинг арестовал шесть лет назад. Он только что вышел из психиатрической лечебницы. «Никогда не считал, что мы живем в паршивом мире, – подумал Марк, – но сейчас начинаю склоняться к этому».
Его первый прием был назначен на одиннадцать. Из-за перестановок расписания, связанных со смертью матери, день для Марка выдался нелегким, но во время всех встреч где-то на уровне подсознания подрагивали две мысли. Нужно было передать номер, который он нашел на квитанции в материнской сумочке, Джо О’Коннору. И почему имя Стюарта Клинга кажется ему таким важным?
Завтрашний день окажется последним. Лайза Монро Скэнлон. Послезавтра она уже не вернется в свой красивый дом в Локаст-Вэлли, символ раннего успеха двух талантливых молодых людей. Тим Скэнлон был биржевым маклером и в тридцать восемь уже стал вице-президентом престижного финансового гиганта. Фред заглядывал в окно студии интерьерного дизайна, принадлежащей Лайзе. Диваны с образцами дорогой обивки, кресла и антикварные столы. Каминные полки с подсвечниками, искусно раскрашенные часы. Цветочные гравюры на стенах.
«Она хорошо постаралась для себя, – думал Фред. – Муж, семья, бизнес… Ее родители радуются чудесным внукам… А у меня никогда не будет внуков».
В тот день Дженни собиралась захватить Лайзу. Они планировали вместе поехать за покупками, но потом Лайза передумала.
Если б она поехала с Дженни, если б они были в машине вдвоем, когда спустило колесо, сегодня Дженни была бы жива.
Тем вечером Фред, слушая новости об убийстве лейтенанта Стюарта Клинга, чистил и заряжал пистолет, которым воспользуется, чтобы завершить свою миссию. Он точно знал, когда отправится в тот дом. Завтра утром. Тим Скэнлон уйдет в четверть восьмого. Близнецы уедут на школьном автобусе в 8.05. Автобус останавливался на углу их улицы, всего в нескольких домах оттуда. Все три утра, которые он наблюдал, Лайза Скэнлон провожала детей до угла, а потом торопилась домой. И она всегда оставляла дверь приоткрытой.
Если так будет и завтра, он проскользнет внутрь и станет ее ждать. Если нет, то позвонит в дверь и скажет, что заглянул с подарком для нее. Она откроет ему. В конце концов, он был мистером Рэндом, отцом Дженни.
А потом в девять придет няня и найдет тело Дженни.
«А я поеду домой, – подумал Фред. – Зайду к доктору Роулстону, моему психиатру, и скажу, что достиг заметного прогресса в своих попытках принять смерть дочери. Скажу, что при виде ее могилы на меня сошел мир и я уверен, что он останется со мной. Скажу, что перестал ненавидеть людей, виновных в смерти Дженни».
«Я назвал ему их имена», – подумал он. Это было неразумно. Внезапно ему стало неуютно. Эйфория, охватившая его в ту секунду, когда он нажал на спуск и увидел, как падает на землю Стюарт Клинг, исчезла. Ему показалось, что какие-то люди поджидают его в тенях, подкрадываются ближе.
Зазвонил мобильник. Фред не стал отвечать. Наверное, это Хелен. Он знал: она подозревала, что внутри его что-то происходит. Он слишком много говорил с ней о людях, из-за которых погибла Дженни.
Хелен призывала его позвонить психиатру. Станет ли она звонить доктору Роулстону? Не могут ли они решить, что им нужно позвонить в полицию и сказать: Фред Рэнд – человек с серьезными проблемами и, возможно, полиции следует предупредить определенных людей, что он может попытаться связаться с ними? А потом полиция выяснит, что трое из этих людей уже мертвы…