Смерть под псевдонимом
Шрифт:
Надежда поставила пустую банку на место, закрыла шкафчик, и они вместе с Марией покинули квартиру.
Выйдя на улицу, Надежда медленно двинулась в направлении, куда указывал навигатор.
– Через сто метров поворот направо! – услышала она приятный женский голос.
– Понятно! – отозвалась Надежда.
Через сто метров был мост через Смоленку. За этим мостом виднелась ограда лютеранского кладбища.
– Через двадцать метров поворот налево! – сообщил навигатор, когда Надежда и Мария перешли реку.
Пройдя двадцать метров, женщины оказались перед проломом в кладбищенской ограде.
– Как-то мне неуютно! – вполголоса проговорила Мария
– Раз уж сказали «А», надо говорить «Б»! – ответила Надежда и решительно шагнула в пролом. – Пойдем, пойдем, нужно же, наконец, узнать, что за всем этим скрывается!
Мария нехотя последовала за ней.
За кладбищенской оградой началась узкая тропинка. По сторонам от нее темнели осенние кусты, среди них тут и там виднелись старые надгробья.
– Федор Карлович Авелан… – прочитала Надежда надпись на серой каменной плите, – Василий Петрович Авенариус… надо же, это детский писатель, мне бабушка читала его книги…
– Это, конечно, очень интересно, – напряженным голосом проговорила Мария. – Но сейчас, по-моему, не самое подходящее время для экскурсии по кладбищу.
Действительно, уже начинало темнеть. На кладбище не было ни души. В ранних осенних сумерках старинные надгробные памятники выглядели мрачно и настороженно.
Надежда испуганно попятилась: ей показалось, что справа из кустов на нее кто-то смотрит, однако, приглядевшись, она поняла, что это – каменный ангел, склонившийся над одной из могил.
– Через двадцать метров поворот направо! – проговорил навигатор. В настороженной тишине пустынного кладбища этот голос прозвучал зловеще.
Через двадцать метров дорожка раздвоилась. Надежда повернула направо. Теперь они шли между двумя рядами внушительных каменных саркофагов и дорогих надгробий. Одни из них напоминали античные храмы, другие – готические башни. Тут и там виднелись хорошо сохранившиеся статуи.
– Через десять метров конец маршрута! – жизнерадостно объявил навигатор.
Надежда увидела впереди, в конце дорожки, каменный портал большой семейной усыпальницы. В глубине этого портала светился маленький живой огонек.
– Кажется, мы пришли! – проговорила Надежда, невольно понизив голос.
– Имейте в виду, Петухов, – незаменимых у нас нет! – проговорил невысокий человек с самодовольным начальственным видом, которому несколько не соответствовали розовые оттопыренные уши. – Вахтанг Мерабович пока относится к вам снисходительно, но если вы не наведете порядок во вверенном вам хозяйстве, он не станет смотреть на это сквозь пальцы…
– Я наведу, непременно наведу, – ответил Николай Федорович. – Так и передайте Вахтангу Мерабовичу…
– Передам, непременно передам! – лопоухий развернулся и засеменил прочь по коридору.
Петухов дождался, пока тот скроется за поворотом, усмехнулся, поправил свои редкие волосики и, слегка прихрамывая на левую ногу, пошел в обратном направлении. Дойдя до конца коридора, он повел себя несколько странно: приподнял край плаката, на котором мускулистый пловец в плавках и резиновой шапочке вытаскивал из воды другого пловца, такого же мускулистого. Под этим плакатом обнаружилась потайная дверь. Петухов вставил ключ в замочную скважину, повернул ручку – и оказался в небольшой, очень странной комнате. Посредине этой комнаты находилось сложное устройство, напоминающее пульт управления звездолета из какого-то фантастического фильма. Дальняя стена комнаты от пола до потолка была уставлена
экранами мониторов. Большинство экранов были темными, но некоторые светились, на них ходили и разговаривали какие-то люди.Петухов подошел к пульту управления, нажал на нем какие-то кнопки.
Засветился еще один экран.
На нем были видны темные кусты, среди них – старинные каменные надгробья. В центре экрана возвышалось сооружение, напоминающее портал античного храма. В глубине портала горел маленький живой огонек.
Петухов набрал на пульте управления какой-то код, и перед ним высветились шестизначные координаты.
– Вот и славно! – проговорил Николай Федорович, потирая руки.
Надежда Николаевна вошла в каменный портал усыпальницы. Перед ней оказалась гладкая гранитная глыба саркофага. На эту глыбу можно было подняться по таким же гранитным ступеням. На крышке саркофага стояла масляная лампада, в которой как живой мотылек бился и трепетал язычок пламени. Это пламя не освещало внутренность усыпальницы, но лишь делало тьму внутри нее более мрачной и таинственной.
Вдруг гранитная плита медленно, с тяжелым скрипом сдвинулась в сторону. Под ней открылась каменная лестница, уходящая в подземную часть усыпальницы. Снизу, из-под земли, пробивался слабый, бледный, колеблющийся свет.
– Не полезем же мы внутрь?.. – испуганно прошептала Мария.
– А что еще нам остается? – ответила Надежда Николаевна. – Не зря же мы с таким трудом нашли это место…
Ей и самой было страшно – но она ни за что не призналась бы в этом Марии. И кроме того, любопытство в ней было сильнее страха.
– Ты как хочешь, – сказала она девушке. – А я полезу…
И с этими словами она начала спускаться по лестнице.
Мария несколько секунд колебалась, но потом представила себе, что останется совершенно одна на безлюдном кладбище, – и полезла вслед за Надеждой Николаевной.
Спуск был недолгим. Скоро женщины оказались перед тяжелой чугунной дверью, по обе стороны которой горели масляные светильники. Не успела Надежда подумать, что делать дальше, как эта дверь с жутким скрипом отворилась.
Перед ними оказалось довольно большое помещение. Скорее всего, это был склеп. Но склеп этот не выглядел мрачным и не вызывал ассоциаций со смертью. Он был превращен в жилую комнату, освещенную несколькими яркими светильниками. Только мраморная статуя скорбного ангела, пристроившаяся в углу, напоминала о том, что это склеп, а не жилая квартира.
Возле одной из стен располагался шкаф, рядом с ним – диван, покрытый мягким шерстяным пледом, напротив него – письменный стол с компьютером и несколькими мониторами. В дальнем углу, на низкой черной тумбе, стоял допотопный телевизор с крошечным экраном и прикрепленной к нему линзой. Такой телевизор Надежда видела много лет назад у своей престарелой тетки. Телевизор и тогда уже считался безнадежно устаревшим, но тетка его не выкидывала, поскольку старый прибор напоминал ей о покойном муже.
Только оглядев всю комнату, Надежда увидела ее обитателя.
Это был высокий худощавый мужчина с пышными седоватыми волосами. Он стоял в углу за шкафом, пристально глядя на вошедших. На лице его было напряженное внимание. Наконец его лицо разгладилось, и он улыбнулся:
– Да, Надя, хоть ты и сильно изменилась, но узнать тебя можно…
– Ленька?! Ленька Кондрашов?! – выпалила в ответ Надежда. – Ну, а ты почти не изменился!
– Ну, ты уж скажешь! – улыбнулся мужчина. – Все мы очень изменились, но это не страшно!