Смерть под занавес

– Господи, как ты вообще выживаешь?! – пробормотала она себе под нос, осматривая всю эту «роскошь».

Зато в мини-баре нашлось несколько бутылок дорогого виски, бренди и рома – скорее всего, подарки от поклонников: вряд ли Кирилл сам покупает себе такие дорогие марки! Очень хотелось есть, но даже мама Леры, отличная кухарка, которая могла бы осчастливить любой ресторан, не сумела бы приготовить из алкоголя, кетчупа и кефира приемлемый завтрак – что уж говорить о ее дочери, имевшей лишь приблизительное представление о кулинарии! Поэтому Лера даже не стала пытаться что-то сварганить, а спустилась на первый этаж, где еще накануне заметила круглосуточное кафе, и затарилась готовой едой. Еще она взяла кофе в пластиковых стаканчиках и круассаны.

Третьяков прискакал на запах кофе и прочих блюд, которые Лера, с трудом разыскав в его «буфете» несколько разномастных тарелок, попыталась разложить как можно живописнее – уж на это-то она точно чувствовала себя способной!

– Ты волшебница? – поинтересовался он, потягивая носом и с изумлением разглядывая расставленную на столе снедь: порционный омлет, греческий салат и выпечку. – Откуда, черт подери, все это взялось?!

– Уж точно не из твоего холодильника! – рассмеялась Лера. – Душ будешь принимать? А я пока вскипячу чайник: двух стаканов кофе нам явно не хватит!

Третьяков без возражений удалился в ванную. В отличие от Леры, у которой помывка и чистка зубов занимали не меньше получаса, артист справился за десять минут и вновь появился на кухне с мокрыми волосами и чисто выбритый.

– Это что? – поинтересовался он, указывая на свою тарелку.

– Омлет с моцареллой, помидорами и зеленью.

«Названья нету благородней,Приятность, звучность, сила в нем.Итак, я вижу, не умремГолодной смертью мы сегодня!» —

процитировал Третьяков, плюхаясь на стул.

– Это что сейчас было? – восхищенно спросила Лера.

– А, это из «Дурочки», которую мы репетируем. Мой приятель переработал пьесу Лопе де Вега для музыкально театра. Правда, режиссер не слишком-то доволен, по-моему, но я надеюсь, они найдут общий язык… На самом деле в оригинале речь идет о жареной свинине, но я решил, что можно и про омлет!

Несколько минут они молчали, поглощая пищу: молодые организмы требовали восполнения потерянной за ночь энергии.

– Слушай, – снова заговорила Лера, переходя к десерту, – ты говорил о женщине, которая… ну, которая тебя отвергла…

– Отвергла – не совсем правильное слово, – перебил Кирилл. – Просто она, так скажем, не отвечала на мои чувства.

По мнению Леры это означало одно и то же, но артист, похоже, видел ситуацию иначе.

– Это не Диана, случайно?

– Диана?

Неожиданно он рассмеялся, откинувшись на спинку стула.

– Не понимаю, что тут смешного! – нахмурилась она.

– В том-то и дело, что не понимаешь! Диана, она… У нее был вполне определенный жизненный план.

– Это как?

– К сорока годам она видела себя женой богатого человека, хозяйкой элитной недвижимости и, возможно, матерью. Она мечтала бросить театр.

– Бросить?! – изумилась Лера. – Мне казалось, все актеры – больные люди, мечтающие каждый вечер выскакивать на сцену в новых костюмах и играть чужую жизнь!

– По большей части так и есть, – ничуть не обидевшись, кивнул Третьяков. – Диана была исключением из правил.

– Ей не нравилось то, чем она занималась?

– Не в этом дело. Понимаешь, ей перевалило за тридцать, и диапазон ролей, которые она могла играть, грозил сильно сузиться!

– То есть роли героинь…

– …получали более молодые. Диана отлично выглядела и изо всех сил боролась за то, чтобы казаться моложе, но сознавала, что через пять или десять лет ей придется играть не героинь, а их мамаш и тетушек! В кино другое дело, там можно делать карьеру и на ролях второго плана. Кроме того, возраст для киноактрис не так важен, ведь фильмов гораздо больше, чем спектаклей, есть сериалы, в конце концов… В театре все сложнее: количество пьес ограничено, а значимых женских ролей и того меньше! Диана понимала, что у нее не так много времени, чтобы найти подходящего мужа – именно мужа, а не любовника, ведь она хотела не только денег, но и статуса в обществе, а любовница его бы не получила!

– Ты мне скажешь имя ее влиятельного папика?

– Даже если бы знал, не сказал бы.

Леру поразила неожиданная твердость, прозвучавшая в голосе Третьякова.

– Но ведь Диана мертва, и…

– Она – да, но другие-то нет!

– Правда может им навредить?

Он неопределенно пожал плечами.

– То есть ты все-таки знаешь, кто это? – продолжала напирать Лера.

– Нет.

– Хорошо, а как ты считаешь, мог ли кто-то из труппы…

– Убить ее?

– Ну да.

Кирилл задумался.

– Мне кажется, никто на это не способен, – ответил он наконец. – Чтобы решиться на убийство, нужно обладать смелостью и верить в свою безнаказанность, верно?

Лера кивнула.

– Так вот, сдается мне, в труппе таких нет, – констатировал артист.

– У Дианы ведь был непростой характер, – напомнила Лера. – Она многим насолила!

– Это как же надо насолить, чтобы быть убитым?! – развел руками Кирилл. – Честное слово, я не представляю, что нужно сделать, чтобы тебя так возненавидели!

– Мы считаем, что убийство могло носить случайный характер.

– Это как?

– Возможно, была борьба, и убийца на самом деле не имел намерения доводить дело до конца. Пока трудно сказать – патолог еще не делал вскрытия.

При слове «вскрытие» на лице артиста появилась болезненная гримаса, и Лера впервые подумала о том, что ему, должно быть, нелегко все это обсуждать, и мысленно отругала себя за бесчувственность. В конце концов, он состоял с жертвой в близких отношениях – и дело не только в постели, а в том, что они остались друзьями! Для человека, пережившего потерю, Третьяков утешился чересчур уж легко, но ведь, во-первых, все люди разные, а потом, между ним и Дианой все давно было кончено… Или все-таки нет?

Лера не могла отделаться от странного чувства, которое испытывала в присутствии артиста. С одной стороны, он ей нравился – и как мужчина, и как человек, и, наконец, как артист. С другой – она не могла понять, каков Кирилл на самом деле – носит ли маску, играя роль, или то, что она видит перед собой, и есть настоящий он? Определенно, у этого парня есть какая-то тайна, но связана ли она с убийством или вовсе не имеет к нему отношения? Лера от всей души надеялась, что нет, ведь тогда окажется, что она совершено не разбирается в людях, раз прыгнула в постель к малознакомому человеку, поддавшись его очарованию и не подумав о том, какие последствия это повлечет.