Смерть под занавес

* * *

Через полтора часа Лера стояла в кабинете судмедэксперта, который предварял «разделочную», как опера негласно именовали прозекторскую. В отличие от большинства коллег, она ничего не имела против посещения прозекторской, но здесь распоряжался судмедэксперт, и он не предложил посетительнице войти в «святая святых».

– Вот отчет, – сказал он, стуча указательным пальцем по тонкой пластиковой папке. – Электронная версия уже на вашем компьютере.

– Не могли бы вы вкратце объяснить, что к чему? – мило улыбнувшись, попросила Лера.

На пожилого судмедэксперта улыбка следователя не подействовала: он явно старался поскорее избавиться от нее, считая, что выполнил свой долг и вовсе не обязан разъяснять кому-то азы своей работы!

– Я о причине смерти, – не обращая внимания на его недовольство, добавила Лера.

– Механическая асфиксия.

– Значит, жертва умерла не от удара по голове?

– Именно от удара.

– Но как тогда…

– В результате травмы произошла блокировка дыхательных путей, – с обреченным вздохом ответил патолог, словно объясняя материал нерадивому двоечнику.

Ну почему Суркова обычно работает с Сурдиной, которая «разжевывает» каждый свой вывод, делая его понятным неспециалисту в медицине, а ей, Лере, достаются люди, предпочитающие иметь дело с бумагой и компьютером?!

– То есть…

– То есть душить ее не имело смысла, но убийца этого не знал.

– Что-то еще? – поинтересовалась Лера, чертыхаясь про себя, что каждое слово приходится буквально вытягивать из эксперта.

– Перед самой смертью у нее был половой акт.

– Изнасилование?

– Скорее всего.

– Как это?

– Она почти не сопротивлялась – разрывов нет, только несколько синяков.

– И?

– И это может означать как изнасилование, так и просто жесткий секс.

– То есть у потерпевшей был секс с кем-то, кто впоследствии ее убил?

– Или так, или все гораздо хуже: пока она умирала, убийца ее изнасиловал. Отсюда и почти полное отсутствие травм: жертва просто не могла оказать достойного сопротивления!

– ДНК?

– Он пользовался презервативом.

– Черт!

– Но я обнаружил на ее нижнем белье несколько волосков, определенно мужских: как бы умен ни был преступник, он не может контролировать естественные процессы – выделение пота и слюны, выпадение волос и ресниц, поэтому что-то всегда находится.

– Этих волосков достаточно, чтобы выделить ДНК?

– Тащите сюда злодея, и я скажу вам, того ли вы поймали!

* * *

– Алла Гурьевна, эта тетка сюда явно по какому-то делу приехала! – изрек Шеин, не успела Суркова войти в кабинет, где ее поджидали опера.

– Да, только вот по какому именно, узнать не удалось, – кисло добавил Ахметов. – Антон администраторшу только что замуж не позвал, но ей, по-видимому, действительно ничего не известно!

– Надеюсь, кольцо не пришлось покупать? – вздернула бровь Алла. – На такие расходы нам денег не выделяют!

– Нет, обошлось, – криво усмехнулся Шеин. – К Дорофеевой никто не являлся – во всяком случае, администраторша никого не видела, и тетка всегда приходила одна. Ее сумки и мобильного в номере не оказалось – видимо, взяла с собой, а убивец наш вещички-то и умыкнул!

– Надо выяснить, какой у нее оператор сотовой связи, и «пробить» последние звонки, – сказала Алла.

– Вы считаете, что она связывалась с убийцей? – недоверчиво спросил Белкин.

– Чем черт не шутит? – пожала плечами Алла. – В любом случае должны же мы понять, что привело пенсионерку в такую даль!

– Может, у нее здесь родня? – предположил Белкин.

– Если так, то почему она остановилась не у них? – задал резонный вопрос Дамир.

– А может, они ее и грохнули? – не сдавался молодой оперативник.

– И этого нельзя исключать, – терпеливо проговорила Алла. – Надо проверить наличие родных и знакомых в Питере!

– И как же нам это сделать? – поинтересовался Антон. – «Симка» Дорофеевой наверняка зарегистрирована по месту жительства – это же настоящий геморрой, Алла Гурьевна!

– «Нет ничего невозможного для человека с интеллектом!» – процитировала Алла фразу секретарши из фильма «Служебный роман». – У вас есть данные паспорта жертвы, по которому она регистрировалась в гостинице, – значит, вычислите и оператора связи! Неужели вы не нашли никаких зацепок в ее номере?

– Ну почему же не нашли, – возразил Дамир. – Вот, гляньте, что у нас есть!

И он выложил на стол толстую тетрадь.

– И что это?

– Похоже, дневник.

– Дорофеевой?

– Скорее всего, – пожал плечами Ахметов. – Вряд ли она держала бы у себя чужой дневник!

– Вы правы, – согласилась Алла. – Читали?

– Да когда б я успел-то?

– Хорошо, полистаю на досуге – будем надеяться, найду что-то интересное…

– Например, имя убийцы? – обрадовался Белкин.

– Кстати, Александр, как насчет свалки и «ночных» машинок?

– Пока глухо, Алла Гурьевна, но я работаю, – вздохнул он. – Есть пара «наколок»…

– Отлично! Значит, коллеги, я займусь приятным чтением, а вы попробуйте проследить путь Дорофеевой в день гибели от гостиницы. У нас, конечно, не Москва, но камеры все же кое-где понатыканы: вдруг она «засветилась» где-то и, если повезет, вместе с кем-то еще, кто сможет пролить свет на причину ее убийства. И, разумеется, сим-карта: попытайтесь узнать, кому звонила Дорофеева.

* * *

«Подобен шахматной доскеМадрид, а люди там – фигуры.Владеют всем ферзи и туры,А пешки бродят налегке.Ты ход неверный сделал – вон!Тотчас тебя с доски снимают.Ферзей, слонов, коней – все знают,А пешкам имя – легион…» [3]

– Звучит довольно современно, хоть и написано почти шестьсот лет назад, – пробормотала Лера. – Наверное, так можно сказать о любом большом городе!

3

Лопе де Вега. Дурочка.