Смерть после бала

— Хорошо, не знаю, я так всем этим ошарашена, что у меня нет сил сопротивляться. У меня такое впечатление, что моя жизнь рушится. Я поступлю так, как вы мне скажете, Родерик.

— Вам не нужно будет много говорить. — И он перешел к деталям.

Она внимательно выслушала и повторила его инструкции. Когда с этим было покончено, он поднялся и взглянул на нее сверху вниз.

— Мне очень жаль, — сказал он. — Не стану притворяться, что все это пустяки. Соберитесь с духом. Это очень тяжелое испытание для вас. Бриджит не обязательно знать обо всем, но на вашем месте я бы ей рассказал. У нее достаточно мужества, к тому же молодежь совсем не так, как наше поколение, смотрит на подобные вещи. Моя племянница Сара все время болтает о законнорожденных и незаконнорожденных так, словно это просто дело случая. Клянусь, Ивлин, я бы не удивился, если бы ваша дочь обнаружила в этой истории, которую вы всячески старались скрыть от нее, некоторый романтический ореол.

— Это будет почти смешно, не правда ли? — Леди Каррадос взглянула в полные сочувствия глаза Аллейна, потом протянула ему руку, и он крепко сжал ее в обеих руках.

— Родерик, — спросила она, — сколько вам лет?

— Сорок три, дорогая.

— Мне почти сорок. — И тут же чисто по-женски рассеянно добавила: — Разве это не ужасно?

— Кошмарно, — согласился Аллейн, улыбаясь ей.

— Почему вы не женились?

— Моя мама утверждает, что пыталась сосватать нас. Но потом появился Пэдди О'Брайен, и у меня не осталось никаких шансов.

— Все это кажется теперь таким странным, не так ли? Если это правда. Что-то я не помню, чтобы вы обращали на меня особое внимание.

Он видел, что она достигла состояния умиротворения, которое обычно следует за сильным эмоциональным напряжением. В ее словах слышался отголосок обычной ласковой оживленности. Казалось, что ее мозг в эти минуты был таким же обессилевшим, как и рука, которую он все еще держал.

— Вам нужно жениться, — рассеянно сказала она и добавила: — Мне пора идти.

— Я спущусь с вами, провожу вас до машины.

Когда ее машина отъехала, он несколько секунд смотрел ей вслед, потом с сомнением покачал головой и отправился на Чейн-Уок.

27. Антракт — любовная сцена

Аллейн знал, что тело его друга уже перевезено домой. «Может быть, — подумал он, — мне лишь поэтому кажется, будто я чувствую его присутствие. Может быть, безмолвие, царящее в доме, не стало более глубоким по сравнению с сегодняшним утром. Может быть, на самом деле мертвые не создают вокруг себя такую магическую атмосферу». Но тут он почувствовал запах лилий, и его сердце невольно сжалось от нестерпимого холода погребального обряда. Он повернулся к старому дворецкому Банчи, который находился в состоянии, обычном среди стойких приверженцев викторианской мелодрамы. Было видно, что он только что плакал. Глаза его покраснели, лицо покрылось пятнами, губы дрожали. Он проводил Аллейна в гостиную к Милдред.

Когда она поднялась ему навстречу в своем тусклом черном платье, он увидел на ее лице те же малопривлекательные признаки горя. Вся ее поза выражала приличествующую случаю скорбь, и хотя он знал, что горе ее неподдельно, все равно почувствовал легкое раздражение. Он ненавидел все эти формальности, связанные со смертью. Мертвое тело было не чем иным, как жалкой карикатурой на человека, которого ты когда-то любил. В самой смерти было что-то нестерпимо унизительное, и тем не менее люди окружали своих мертвых какой-то идиотской торжественностью, особым, приглушенным голосом предлагая вам, как сейчас делала Милдред, взглянуть на них.

— Я знаю, ты захочешь посмотреть на него, Родерик.

Она проводила его в комнату, расположенную на первом этаже. Безжалостный запах цветов был здесь таким сильным, что казался почти осязаемым. Вся комната утопала в цветах. В самом центре на трех задрапированных подставках стоял гроб, в котором покоилось тело Роберта Госпелла.

Это было лицо старого ребенка, значительное в своем приобщении к какой-то страшной тайне. Оно не взволновало Аллейна. Все мертвые лица похожи одно на другое. Но маленькие пухлые ручки, при жизни непрерывно находившиеся в движении, были теперь послушно сложены, и, когда он увидел это, слезы навернулись ему на глаза. Он поспешно сунул руку в карман за носовым платком, и его пальцы наткнулись на букетик розмарина из сада мистера Харриса. Серо-зеленые острые листья были жесткими, безыскусными и пахли солнцем. Когда Милдред отвернулась, он положил их в гроб.

Они вернулись в гостиную, и она принялась рассказывать ему о приготовлениях к похоронам.

— Брумфильду, который, как вы знаете, теперь глава семьи, всего шестнадцать. Он сейчас за границей со своим наставником и не успеет приехать на похороны. Мы не хотим нарушать его планы. Получается, что ближайшими родственниками остаемся мы с Дональдом. Дональд ведет себя замечательно. Он был для меня такой опорой в эти дни. Совсем изменился. К тому же милая Трой приехала немного пожить у меня, она отвечает на письма и все такое.

Она все говорила и говорила тем же особым, приглушенным голосом, но Аллейн, после упоминания о Трой, с большим усилием заставлял себя прислушиваться к ее словам. Когда она закончила, он предложил ей рассказать все, что ее заинтересует, о ходе расследования, но выяснил, что она просто не хочет ничего знать об обстоятельствах смерти своего брата. Что касалось самого убийства, Милдред, подобно страусу, предпочитала прятать голову в песок, и у Аллейна сложилось впечатление, что подсознательно она даже надеялась, что убийца не будет пойман. Она хотела забыть обо всем этом, и Аллейн подумал, как это было умно и мило с ее стороны, что она нашла в себе силы тепло встречать его в доме в качестве друга, игнорируя при этом тот факт, что он полицейский.

Прошло еще несколько минут, и, не зная, о чем еще говорить с Милдред, Аллейн попрощался с ней, пообещав, что приедет на похороны к одиннадцати и сделает все, что от него требуется.

Выйдя в холл, в дверях он столкнулся с Трой. Он услышал свой голос:

— Привет, вы как раз вовремя. Вы должны спасти мне жизнь.

— Что вы имеете в виду?

— Уже около пяти. За последние пятьдесят восемь часов я спал всего шесть. Для нас, закаленных полицейских, это пустяки, но почему-то мне вдруг стало очень жаль себя. Выпьете со мной чаю, или чего-нибудь покрепче, или того и другого? Ради Бога, соглашайтесь!

Ему самому показалось, что его голос звучит отвратительно фальшиво и развязно. Словно он неожиданно заговорил в манере уверенного в себе волокиты, не чувствуя, однако, его уверенности. Он был поражен, когда Трой ответила:

— Очень хорошо, куда мы пойдем?

— Я подумал, — сказал Аллейн, который ни о чем подобном и не думал до этой минуты, — что мы могли бы выпить чаю у меня. Конечно, если вы ничего не имеете против того, чтобы отправиться ко мне на квартиру.

— Я не дебютантка, — ответила Трой, — и мне не нужно беспокоиться о своей репутации. Пусть будет ваша квартира.

— Прекрасно, — сказал Аллейн. — Я на машине. Я только предупрежу моего слугу и сообщу в Ярд, где меня искать. Как вы думаете, могу я воспользоваться телефоном?

— Уверена, что никто не станет возражать.

Он поспешно направился к телефону и через минуту вернулся.

— Василий ужасно разволновался, — сообщил он. — Дама у нас в гостях! Пойдемте.