Смерть старого мира

Пенелопа ещё не пришла и у Агнессы было время привести себя в порядок. В конце концов, сегодня был вечер Сказок…

Эту традицию Агнесса ввела вскорости после своего устройства на работу. Людям нравилось петь, так гораздо лучше отдыхалось, они раскрепощались морально, и им становилось легче. Однажды, когда посетителей было немного, Агнесса разговорилась с одним молодым металлургом — совсем мальчишка ещё, едва за шестнадцать перевалило, - и, чтобы отвлечь и развлечь его, принялась рассказывать историю. Разумеется, главным героем был этот паренёк, а реалистичность повествования быстро сошла на нет, сменившись сказочностью и героизмом. А потом выяснилось, что слушателей намного больше, чем один человек, и по итогу все были очень довольны, но потребовали продолжения. Смущённая Агнесса, сама увлёкшаяся рассказом, полагала, что ей здорово влетит от хозяина, но тот не выказал недовольства. Уже потом, заглянув в книгу приходов, Агнесса обнаружила, что выручка за тот вечер выросла чуть ли не втрое — ушлая Пенни, видя, что слушатели увлечены не на шутку, подливала им непрерывно, и то и дело подсовывала дополнительные пункты к заказам. Первоначально Агнессе это очень не понравилось, но, поразмыслив — и не без участия Мельхиора — она решила, что здесь нет никакого особого обмана, да и слушатели были довольны. В итоге пришли к консенсусу, что выступления такого рода будут раз в неделю, в ночь с пятницы на субботу — когда публика наиболее податлива. Заодно, что было немаловажно, истории Агнессы гасили агрессию, обычно сопутствующую предвыходному кутежу, настраивая людей на миролюбивый и задумчивый лад. Паб, разумеется, от этого только выигрывал — вроде заказов на выпивку едва ли не больше, чем у прочих, а статьи расходов в виде разбитой посуды и поломанной мебели — нет. Мистер Оливер был доволен.

Переодевшись в подсобке и наскоро умывшись, Агнесса устроилась в старом кресле, что стояло в углу, дабы поразмыслить о произошедшем. По всему выходило, что Седой не поверил ей… причём, видимо, ни единому её слову. Но разве это повод злиться и угрожать расправой? Тем более, она-то точно знала, что это не пустая угроза, и убить он вполне может — ну или отдать приказ кому-то из подчинённых. В любом случае… никто в этой конторе ей помочь не мог или не захотел, что было равнозначно.

Девушка тоскливо посмотрела на кольцо и, чуть поколебавшись, сняла его и спрятала в кошелёк. Демона там не было, стало быть — какие-то чары могли исчезнуть вместе с ним. Ни к чему привлекать лишнее внимание.

Ничего. Она сама что-то придумает. Попробует разыскать книги, разобраться в них… может быть, обратиться к школьному учителю? Он, хоть и крайне посредственный маг, был куда более стабильным психически, чем тот же Седой.

Звякнул колокольчик на двери, и Агнесса услышала голос Пенни, небрежно поприветствовавшей Гарри. Взгляд девушки метнулся на часы, стоящие в уголке — уже пять! Как она могла так засидеться?! Пары часов как не бывало…

Вскочив и поспешно повязав фартук, Агнесса вышла из подсобки, едва не столкнувшись в проходе с Пенни, и быстро улыбнулась ей:

– Здравствуй.

– Смотри, куда прёшь!
– вместо приветствия буркнула блондинка, протиснувшись мимо Агнессы.

Та даже слегка опешила на секунду, но успела заметить необычную хмурость взгляда Пенелопы и крепко сжатые губы. Глаза девушки подозрительно блестели.

– Пенни, что случилось?
– Агнесса мягко тронула коллегу за плечо, но та рывком отстранилась, ударив её по руке и прошипев что-то ругательное, а затем резко захлопнула за собой дверь. Девушка качнула головой и вышла в зал, тихонько спросив у Гарри:

– Извини, ты не знаешь, что стряслось у Пенни?
– здоровяк, привычно подпирающий стенку, равнодушно пожал плечами.

– Вроде хахаль поколотил, или спёрли что-то… или то и другое вместе. Какая разница?

– Но… ей сейчас плохо, - нахмурившись, проговорила Агнесса, становясь за стойку и принимаясь расставлять стаканы.

– А кому хорошо? Брось, эта дура только жопой вертеть и умеет, и огребает на эту самую жопу проблемы — вот ведь удивительно!
– хмыкнул Гарри и, увидев изумлённый взгляд Агнессы, качнул головой:

– Что?

– Н-ничего, извини. Я… так, задумалась. У тебя всё нормально? – поспешно спросила девушка, не уточняя, что раньше Гарри никогда не позволял себе крепко выражаться при ней, да и ощущался он нынче… странновато.

Или опять паранойя разыгралась?

– Как обычно.

Разговор не клеился, но всё время, что Агнесса скользила по залу и привычно расставляла мебель, мела полы и рассыпала свежие опилки, она ощущала на себе его взгляд. Так было и в прошлый раз, но не настолько откровенно. Сейчас же Гарри её будто изучал и оценивал — поразительно неприятное чувство. Будто бы всех приключившихся проблем было мало!

В итоге она сбежала на второй этаж и остаток времени до прихода хозяина провела наверху, чрезмерно усердно наводя блеск и красоту. Мистер Оливер, судя по тому, что поднял крик от порога, также был не в духе. Кричал он, правда, на Пенни, которая то ли плевательницы не так расставила, то ли ещё чем-то провинилась, и спускаться Агнессе расхотелось окончательно – но пришлось. С её эмпатией, выходящей далеко за рамки норм, девушке было почти физически неприятно находиться сейчас здесь. Раньше эти ощущения в какой-то мере сглаживал Мельхиор, раздёргивая её внимание и не позволяя концентрироваться на чужих эмоциях, но сейчас-то она была одна.

– Добрый вечер, мистер Гилмур, - поприветствовала она хозяина, стараясь не поднимать взгляд лишний раз и не провоцировать его на новую вспышку гнева.

– А, явилась! Прохлаждалась на балконе, Баллирано?
– рыкнул мистер Оливер, заметив новую жертву.

«Да что ж вы все такие злые-то сегодня!» - отчаянно подумалось Агнессе, и она заискивающе улыбнулась, покачнув пыльной тряпкой.

– Нет, мистер Оливер, убиралась. Форточку наверху забыли закрыть и за день надуло чёрной пыли по углам.

«Чёрной пылью» называли здесь мелкую взвесь угольной, металлической и каменной крошки, и она была вездесуща в районе металлургов. Открытые окна и вентиляция без должной магической фильтрации были большой проблемой в окрестных домах, а ежедневная уборка – насущной необходимостью.

Хозяин, увидев жирный чёрный слой на тряпке, вновь разразился бранью и ушёл за стойку — видимо, распекать поваров на кухне. Агнесса же, испытывая лёгкие угрызения совести от того, что «заложила» кого-то из ребят предыдущей смены, пошла мыть тряпку. Времени до открытия оставалось совсем чуть-чуть — она едва успела всё убрать до прихода гостей.

Пробило шесть, вновь загорелась вывеска, и хотя бы люди не подвели — ровно к сроку начали прибывать те, кто заранее ждал вечер пятницы. За то время, что Агнесса вела эти пятничные вечера, у неё даже собрался некоторый круг почитателей, что было чрезвычайно лестно.

Гости приходили, рассаживались.

Пенни наконец-то взяла себя в руки и, нацепив привычную дежурную улыбку, понеслась собирать заказы. Агнесса смотрела на место рассказчика — ещё один стол, придвинутый вплотную к стене и укрытый тёмно-красной тканью. Выглядело вполне нарядно. Рядышком же был небольшой мешочек для пожертвований — довольно скромный, он, обычно, наполнялся доверху.

Агнесса тоже фланировала по залу, улыбалась знакомым лицам, кивала в ответ на стандартные вопросы — будет ли сегодня выступление, и, как всегда, обещала «нечто особенное». Держать данное слово было довольно просто, учитывая пресловутый «коэффициент» Агнессы — она могла подкреплять свой рассказ яркой и красочной визуальной составляющей, показывая фокусы при помощи заёмной у Той Стороны силы. Это умение девушка открыла сама, ещё когда развлекала своих младших. Сначала просто яркие вспышки и цветные звёздочки, а затем и полноценные картинки. Она ни за что не смогла бы объяснить — как именно это у неё получается, да, впрочем, никто особо и не интересовался. Мало ли в мире тех, кто балуется колдовством?