Смерть в Поместье Дьявола

Питт решил, что следующий логичный ход — вновь вернуться в Девилз-акр, чтобы еще раз побеседовать с Визгуном Харрисом. Он нашел его на том же грязном чердаке, склонившимся над столом — там поддерживалась относительная чистота — у окна, где зимний свет мог падать на бумагу. Слишком много внимательных, подозрительных глаз обозревало его работу. Только соответствие высочайшим стандартам позволяло ему оставаться в профессии.

Визгун злобно глянул на Питта.

— Нетуть у тя правое врываться в дом человека! — воскликнул он, прикрывая рукой бумагу, над которой трудился. — Я могу подать в суд… енто… за нарушение границы, во! Енто вне закону, миста Питт. Низзя ентого делать, енто неправильно.

— Это визит вежливости, — ответил Томас, садясь на перевернутый ящик, который опасно под ним покачнулся. — Твои бумаги меня не интересуют.

— Правдочка? — недоверчиво спросил Визгун.

— Почему бы тебе их не убрать? — предложил Питт. — Чтобы не попачкала пыль. Тебе же это ни к чему.

Харрис искоса глянул на него. Подобная снисходительность вызывала замешательство. Полицейские обычно так себя не вели. Теперь непонятно, чего ждать… Однако он порадовался возможности убрать с глаз долой незаконченные фальшивки. Вернулся за стол и сел, заметно приободрившись.

— Ну? — спросил он. — Чё ты хотишь? Ты ж пришел не просто так!

— Разумеется, нет, — ответил Питт. — Что говорят об этих убийствах? Что здесь говорят, Визгун?

— Об Акрском рубаке? Ничё. Нихто ничё не знат и нихто ничё не грит.

— Чушь. Ты говоришь мне, что после четырех убийств с кастрацией в Акре никто не имеет понятия, кто так с ними обошелся и почему? Ты это брось, Визгун, я не вчера родился.

— Я тож, миста Питт. И я ничё не хочу об ентом знать. Я куды больше боюсь того, хто енто исделал, чем даж ты! Твои приходы сюды — ерунда. Бог свидетель, они мешают мене и мешают бизнесу, и некоторые из вас иногда такие злючие! Но вы не безумцы — уж по-всякому, не носитесь с ножами по улицам и не выделываете такое! Я, мобыть, понимаю, с чего один человек убивает другого, с головой у мене порядок. Но ентого не понимаю и думаю, нихто не понимает!

Питт наклонился вперед, чуть не свалившись с ящика.

— Тогда помоги мне найти его, Визгун. Помоги избавиться от него!

— Ты хошь его вздернуть! — Визгун скорчил гримасу. — Я ничё не знаю и не хочу знать! Нет смысла спрашивать меня, миста Питт. Он не один из нас.

— Тогда кто эти чужаки? Какие новые люди появились в Акре?

Визгун покачал головой.

— Да откуль мене знать? Мобыть, он приходит тока ночью. Мобыть, он и не человек вовсе. Я думаю, нихто ничё об ентом не знает. Ни сутенеры, ни нищие, ни воры, которых я знаю, ничё такого ни в жисть не сделают… И те известно, шо такие, как мы, на мокруху не идем. Я художник, вот хто я есть. Какое там насилие! Только руки попорчу, а мене ими работать! — Он выразительно пошевелил пальцами, словно пианист. — Никода, — добавил он, подводя черту.

Питт смотрел на все это с улыбкой. Против своей воли он верил Визгуну. И все же предпринял еще одну попытку.

— А как насчет Амброза Меркатта? Макс забирал его бизнес.

— А то, — согласился Визгун. — У его получалось лучше, сечешь? Амброз, в натуре, мерзкий маленький ублюдок, когда злицца, енто те скажут его девки. Но он не псих! Если б хто поставил Макса на перо, а потом упрятал под воду или отправил плыть по течению, я бы сказал — да, енто Амброз, и к гадалке не ходи. — Визгун пожевал губу. — Но вы бы никода его не нашли. Макс бы просто ищщез, и вы ентого и не заметили бы. Тока дурак и псих привлекают к себе внимание, разрезая людей на куски и оставляя в канавах, где об них спотыкаются. — Его топорщащиеся брови поднялись. — Я спрашиваю тя, миста Питт, теперича, кода какой-то дурак оставляет труп перед приютом, в котором живут старухи, у его все в порядке с тыквой?

— Амброз предлагает детей в своем борделе, Визгун?

Тот скорчил гримасу.

— Мне енто не нравится. Енто грязно, во как. Нормальный мущщина хочет нормальную бабу, а не испуганного ребенка.

— Предлагает, Визгун?

— Хосподи! Откуль я знаю? Ты думаешь, у мене есть такие деньги?

— Предлагает, Визгун? — настаивал Питт, его голос стал жестче.

— Да! Использует! Маленький жадный гад! Поди и повесь его, миста Питт, все будут тока довольны! — От отвращения Харрис плюнул на пол.

— Спасибо. Очень тебе признателен. — Питт поднялся, и ящик под ним развалился.

Визгун посмотрел на обломки и тяжело вздохнул.

— Не след тебе на его садицца, миста Питт. Ты больно тяжек. А теперь, вона, гля, шо наделал! Я должен взять с тебя за поломку, ага!

Питт достал шестипенсовик и протянул Визгуну.

— Не хочу оставаться у тебя в долгу.

Харрис замялся, не донеся монету до рта.

Мысль о том, что Питт будет у него в долгу, очень ему понравилась, даже искушала. Но шестипенсовик лучше долга, о котором инспектор с его дырявой памятью мог и забыть.

— Енто прально, миста Питт, — согласился он. — Енто плохо — быть у кого-то в долгу. Потому как вернуть долг могут потребовать в самый неудобный момент. — Он вскинул на Питта искренние глаза. — Короче, коли я что-то услышу о том, хто енто сделал с ентими бедолагами, я обзально тебе сообчу.

— Да? — скептически спросил Питт. — Обязательно сообщи, Визгун.

Тот снова плюнул.

— Шоб я сдох, ага!.. Ох, Божже… зря я енто сказал! Черт! Пусть Господь поразит мене, ежли я не сообчу! — поправился он, полагая, что у Всевышнего ему будет проще испросить милосердия, чем у Акрского рубаки.

— Он сможет забрать тебя к себе после того, как я с тобой покончу. — Питт оглядел его с головы до ног. — Если он захочет возиться с тем, что останется.

— Не, миста Питт, вот енто некрасиво. Ты злопребляешь моим гостеприством. — Визгун вроде бы сердился, но как-то весело; похоже, ситуация ему нравилась. — Мы же не паримся, шо вы нас достаете.

Питт улыбнулся и направился к двери. Осторожно спустился вниз по лестнице, не наступая на прогнившие ступени. Вышел в холодный, зловонный воздух проулка. К следующему дню он рассчитывал заполучить нарисованное полицейским художником изображение Эрнеста Поумроя и показать рисунок в борделях Девилз-акр.

Когда он прибыл домой, Шарлотта его уже ждала — красивая, с сияющим лицом и мягкими, пушистыми волосами, расточая сладкий аромат духов. Она крепко прижалась к нему, бурля энергией.

— Где ты была? — спросил Томас, обнимая жену.

— Только повидалась с Эмили, — она вроде бы говорила о пустячке, но он прекрасно знала, зачем она туда ездила.

Шарлотта легонько поцеловала его и отстранилась.

— Ты замерз. Присядь и согрейся. Грейс подаст обед через полчаса. Твое пальто выглядит таким грязным… Где ты бродил?

— По Девилз-акр, — сухо ответил Питт, снимая башмаки и шевеля пальцами. Откинулся на спинку кресла. Протянул ноги к огню.

Шарлотта подала ему шлепанцы.

— Узнал что-нибудь?

— Нет, — солгал он. Если на то пошло, ничего определенного он и впрямь не узнал.

На ее лице отразилось сочувствие.

— Как жаль. — Но тут же она просияла, словно в этот самый момент ее осенила блестящая идея. — Может, заходить следует с другой стороны?