Смерть возрожденная

– Ищейки маркиза исследовали округу? – спросил барон. Военачальник кивнул. – Соседние города проверяли? Выжившие не могли скрыться там?

– Бегло изучили, города сейчас закрыты, – громыхнул командир. – Только телеги с провиантом из уцелевших хозяйств принимают. Крестьянство вымирает, хозяйства пустеют. Скоро в городах начнётся голод. Но дело не в этом.

– Их не похоронили, – продолжил его мысль Плод. – Если города закрыты, а вокруг только пустые хозяйства из-за начавшихся боёв, то куда делись тела? И что за царапины на черепах? На диких животных не похоже, клыков не вижу.

– Морриз, – обратился комтур к одному из разведчиков, – какие свежие следы нашли?

– Сир, чужих следов нет! – ответил тот, переглянувшись с сослуживцами. – Тут только люди и кони наследили! Даже собачьих и волчьих следов нет!

– Что за дрянь… – пробубнил Лорбели. – Кулес, ты гораздо опытнее меня в охотничьем деле. Твоё мнение?

Старший барон медленно огляделся. На востоке вдоль линии горизонта тянулся тракт, по которому они приехали сюда. Далеко на северо-востоке маячили шпили безымянного городка, а к северу, по левой стороне тракта, виднелась сторожевая башня, что с такого расстояния показалась башней мага. К западу и югу располагались пустоши с редколесьем. Ничего, к чему мог привязаться глаз.

– Карта есть? Я эти земли плохо знаю, – ответил он.

– Не нужно карты, я вырос в здешних местах, – сказал комтур. – Какие мысли?

– Совсем свежих следов действительно нет, – Кулес продолжал осматриваться. – Пару дней назад здесь прошёл ливень, грунтовку и побоище хорошо подмыло. Давность последних присутствующих на таком узком пятачке не определить. Но кое-что смущает меня. Плод, увидел?

– У меня нет орлиной зоркости, как у тебя.

– На бортах телег такие же следы скобления, как на черепах, – старший барон указал латной перчаткой на разгромленную баррикаду. – Заметили?

– Это говорит о том, что кто-то пытался прорваться с места побоища? – комтур показал разведчику на однй из повозок, тот кивнул. Лорбели продолжил: – Этих следов действительно мы не запомнили, но ощущение… Дьявол, узнаю оперение у одной из стрел. Мародёры. Лига Тейбара гадит не только нам, но и фанатикам. Тут других крупных банд не водится, мы всех передушили.

– Где они могут хорониться? – Кулескор подтянул поясной гарнитур. – Полагаю, кто-то напал на них здесь. Если они выжили, то должны остаться свидетели. Или какие-то следы.

– Знали бы, расправились бы уже. Но зацепки искать долго не придётся, – Лорбели указал на возвышающийся вдали к северо-востоку каменный лесок о дюжине шпилей. – Морайсне, главный торговый партнёр Наркивьи. У нас там только агентурная сеть в местном ордене, следят за бурмистром. Всё ещё проверяем его лояльность общему делу.

– Командуй, сир, – Кулес подозвал оруженосца, надел шлем и седлал коня. – Найдём ублюдков, клянусь Вечным Светом. Найдём и отомстим, кто бы не перебил наших.

– В тебе просыпается волк, друг мой, – великан позволил себе улыбку.

– Орден – та же семья, – проговорил старший барон. – Та же стая. За стаю полагается рвать.

– Ты мыслишь правильно, – нечто патетическое прокралось в его голову из уст Лорбели.

Глава 2. Желания и ничего

Клайла проснулась в холодном поту. Каждый кошмар казался кровавее и тяжелее предыдущего. На этот раз в кошмаре её безэмоционально рассматривали родные дети. Глаза их наполняла блёклость, лица казались не только уставшими, но и жаждущими. Отдыха? Покоя? Или дети мечтали о новых приключениях после сна? Ответа не нашлось. Единственным ответом послужили проблески в их глазах.

Корст напоминал отца: короткие прямые волоски каштаново-орехового оттенка, голубые глаза и крепкое телосложение, хотя ростом юноша пошёл в невысокую мать. Найлиа не отличалась от самой Клайлы ничем, кроме родинки под подбородком: тонкая талией, рыжеволосая с двумя роскошными косами до лопаток, ясноглазая. По-летнему живой, страстный, наполненный трепетом взгляд её в этом кошмаре улетучился, оставив холодные зимние тона в одиночестве.

Сон закончился скверно: дети набросились на мать, яростно клацая зубами. Тёмное пространство, где всё происходило, наполняла мгла. Ни стен, ни потолка, ни ветра – только едва освещённая городским фонарём мощённая дорога. Бесконечно прямая, но в тоже время пустая. Лишь они трое: двое грызут третью, она не сопротивляется. Кулескор старался делиться своими странными кошмарами о загадочной женщине в тёмных одеждах, но подобные зверства ещё ни разу не посещали дражайшего супруга. Клайле показалось, будто он обманывал её. Видел и другие сны. Проснувшись, она заплакала. Возобладал страх, что муж – благородный и честный, верный и отзывчивый – скрыл от неё что-то.

На всхлипывания и стоны пришла одна из служанок, её выдавали осторожные шаги. Казалось, девушка подслушивала за дверью.

– Миледи, дурной сон? – в свете лампады показалось приятное треугольное личико под чепчиком с невероятно живыми глазами.

– Как только всё закрутилось, едва я рассталась с супругом, так это началось, Нейри, – ответила Клайла. – Мои дети спят?

– Только что проверяла. Её милость леди Найлиа не шевелится, сон её крепок. Однако его милость милорд Корст упражняется с мечом на заднем дворе. Поэтому я и ожидала вас под дверью, прошу простить, госпожа, – девушка поклонилась, но случайно стукнулась о столб балдахина. – Ох… вы велели докладывать обо всех действиях своих детей.

– Благодарю, Нейри. Хозяйка спит?

– Не могу знать, – она вновь поклонилась. На этот раз без ущерба лбу.

– Пойдём к ней, помоги одеться…

– Смею ли я будить госпожу маркизу без согласия членов её семьи? – при тусклом освещении Клайла увидела, насколько большие у девушки карие глаза. Диковинка для севера материка.

– Всю ответственность держи на мне. Мне твоя хозяйка не причинит вреда, сколь своенравной дамой бы она ни казалась. Других же членов её семьи всё равно нет рядом. Помоги встать, ничего не вижу…

Вдвоём двигались по омертвевшему особняку. Только гуляющий в пустых коридорах и залах ветер властвовал над когда-то богатым поместьем законным хозяином. Гостевые палаты располагались в противоположном крыле. Клайлу, что за свою жизнь поменяла отцовский замок на замок мужа, с момента укрытия у давней подруги удивляло, как такой громадный ансамбль мог поместиться на узких городских улочках. Но подруга напоминала, что это город возник вокруг этого и некоторых других поместий.

Дошли до хозяйской опочивальни. Служанка не возвращалась долго. Стражник, узорчатой одеждой больше напоминающий лакея, чем военного, молчаливо поглядывал на дверь. Всякую попытку Клайлы прикоснуться к дверной ручке он пресекал. В очередной раз не выдержал и пробубнил:

– Не нужно, госпожа… не сердите миледи.

Послышался треск посуды. Служанка вылетела, едва не прибив лакея дверью.

– Можете войти, леди Клайла, – в свете настенного фонаря гостья увидела, насколько побледнело и без того белое лицо. – Пожалуйста, отдайте фонарь. Умоляю, не злите госпожу…

Внутри царила темнота: шторы закрыты, свет погашен. Клайла была в этом помещении всего пару раз, но помнила, что хозяйка спит почти у окна. Двигаясь осторожно, молодая баронесса упёрлась в препятствие. Потрогала – шерсть, значит, плед.