Смерть возрожденная

– Мой титул ничего не значит здесь, – ответил провинциал. – Тяжёлая мысль, но я не прогоняю её. Она защищает от поспешных решений и выводов. Так как же мне заслужить ваше доверие?

– Ответы на вопросы, – сир Кайфре спешился и отдал узды вороной одному из сослуживцев. – Ответы, какие знаешь только ты. Как понимаешь, не я придумал это.

– Готов.

Ещё одна партия людей Кулескора закончила молитву. Он призвал подчинённых уйти на другую сторону постоялого двора, а сам остался с местными воинами только в присутствии кузена. От переговорщиков его отделял невысокий забор-коновязь.

– Что произошло первого сентября в ущелье Каллебарты? – начал допрос рыцарь-офицер, поглаживая тёмные бакенбарды.

– Стычка с бандой Виллехта, – Кулес свесился с ограды, – из банды не выжил никто. Половина нашего отряда также осталась лежать под толщей горной породы. Бандиты устроили ловушку с помощью обвала.

– Кто был командиром?

– Роллед, магистерский знаменосец.

– Не ваш, – помотал головой Кайфре, скрестив руки на груди.

Кулескор понял, что это действительно не просто допрос. Подробной информацией владели единицы людей: библиотечные писари-хронисты и высшее руководство духовно-военного сословия конфедерации. Именно такие люди допрашивали его и выжившего командира той экспедиции.

– Не помню, – выдавил Кулес, пнув ржавую подкову под ногами. – Творцом клянусь. Всё, что лицезреет моя память, – у бандитов имелось несколько вожаков. Это не банда, а синдикат, организованная группировка, сборище банд поменьше. Гидра, самой высокой и зубастой головой которой являлся опальный епископ Бериана. Но руководил точно не он.

Рыцарь таинственно улыбнулся, но кивнул и продолжил:

– Кто дал платок леди Майриа на турнире в честь именин маркиза Алого Скипетра?

«Дьявол!» – выругался барон про себя.

Перед глазами проплыл тот турнир. Кулескор помнил вереницу всадников и не меньшее число благородных дам в первом ряду зрительских мест.

– Память говорит, что я не давал платка никому из благородных дам, ибо всегда оставался и остаюсь верен любимой Клайле. В то время она родила сына и пребывала дома, а свой платок я отдал Найлиа. Моей старшей дочери тогда исполнилось пять лет. Сейчас ей уже восемнадцать.

– Подумай, друг, почему ответ на этот вопрос можешь знать только ты, – не снимая с лица доброй, но наполненной иронией улыбки сказал Кайфре. – Хотя там на ристалище находились десятки воинов, начиная именитыми рыцарями и заканчивая магистрами орденов с маркизами.

Кулес стал ходить взад-вперёд, хватая себя за голову. Мысли сливались рекой, допрос стал напоминать пытку. Как можно вспомнить событие, которое произошло десять лет назад? Не говоря о том, что вспоминать должен человек, который ведёт довольно активную жизнь в походах, турнирах, охотах, торгово-дипломатических миссиях и много где ещё.

– Не помню, друг-рыцарь, – барон остановился и взглянул на стены из серого камня в полумэрре 5 от постоялого двора. – Но готов поклясться всеми богами и самим Творцом, что леди Майриа я в первом ряду не видел. Возможно, её вообще на том турнире не было.

5

Единица длины, равная 155,5 метрам.

– Леди Майриа очень похожа на леди Клори, многие в этих землях считали их сводными сёстрами. У тебя хорошая память, Кулескор. Но на вопрос ты не ответил.

Он облегчённо вздохнул и сказал:

– Леди Клори вручил платок барон Мольтиаз, после завершения представления. Он пришёл в её палатку, где встал перед миледи на колено с предложением руки и сердца. Она согласилась. Мольтиаз мой добрый друг, я требовался на той встрече свидетелем его благородства. Неужели он пребывает в Наркивьи?

– Твой друг погиб в стычке с фанатиками неделю назад, к северу отсюда, – тоскливо ответил гарнизонный рыцарь. – Их перебили, его коню подвернули ногу. Мольтиаз свернул шею при падении.

– Всевышний, проведи в Чертоги свои верного сына Своего, – помолился вслух Кулескор. Краем глаза увидел, как кузен рядом поддержал сведением ладоней вместе. – А его супруга?

– Мы не знаем, где она. В Наркивью барон не брал её с собой. Без военных она бесполезна для нас, потому никто не навещал родовой замок твоего друга. Кажется, пару дней назад те фанатики пробрались туда и перебили всех.

– Пир Великий, прости им их грехи, прими их доблесть и отвагу, пусть докажут свою верность Тебе храбрым делом и поступком… – прошептал барон. – Гхм, третий вопрос?

– Буду честен с тобой, – Кайфре начал ходить вдоль заборчика-коновязи взад-вперёд, – ответы на два предыдущих вопроса, как ты догадался, могли знать посторонние. Третий вопрос будет сложнее и легче одновременно.

Провинциальный барон выпрямился. Рыцарь остановился, свесил латные перчатки с изгороди, опираясь на неё, как торговец на лавку, и спросил:

– Какое самое сильное напутствие может испытать верный долгу своей любви воин?

Кулес обернулся: Плоддеан одарил его полным недоумения взором.

– Долг и любовь возрождаются, при обновлении и через испытания становятся крепче, – последовал ответ. – Смерть возрождению не подлежит, а подводит черту и начинает новый цикл. Эти слова я произнёс аббатисе Анориа при даче клятвы служить Нортирской конфедерации верой и правдой.

– И это выражение дословно она произнесла мне перед выходом за город, – рыцарь снял перчатку обменялся рукопожатиями с братьями-баронами. – Добро пожаловать домой, друзья.

– Плоддеан, – наконец представился кузен.

– Собирайтесь. Мы проведём ваших людей до городских казарм со стойлами. А вас двоих, – Кайфре надел перчатку и окинул провинциалов приветливым взглядом, – к высшему руководству. Анориа также включена в число посвящённых.

– Рад, что она здесь, – Кулескор облегчённо вздохнул. – Нортирская конфедерация справится с напастью только при помощи столь умных и верных Творцу подданных.

Кайфре, приняв узды своей вороной у сослуживца, оглянулся и недовольно помотал головой. Кулес понял, что некоторые из числа верных могли разочароваться во Всевышнем.

***

Провинциальных баронов разместили в гостевых палатах дома городского бурмистра, который из-за большого объёма работы проживал в магистрате. Сам магистрат, куда их с Плоддеаном проводил подчинённый Кайфре, являлся опорной базой, где собирались все важные лица южного дворянства. Внутри Кулескор познакомил кузена с несколькими людьми из своей старой жизни, которые неторопливо бродили по коридорам с кипами документов, тубусами с письмами, свитками, вооружением и многим другим. Однако времени на долгие разговоры не было, сопровождающий – молчаливый безымянный рыцарь – жестами требовал от гостей следовать вглубь административного здания.