Смерть за кулисами (в сокращении)

Кит сдержал обещание и уже раздобыл санкцию на обыск.

— Надо поговорить. С глазу на глаз, — добавил он.

— Поговорим по пути к дому Дениз. Инге ждет нас там.

В машине выяснилось, что источник проблемы — Докинз.

— Он с приветом, — уверял Холлиуэлл. — Намерения у него благие, это всем ясно, но несет он такую чушь, что невозможно слушать. Наши гражданские сотрудницы убеждены, что его взяли в отдел шпионить за ними. Он всем уши прожужжал насчет пунктуальности и присутствия на рабочем месте.

Даймонд разозлился:

— Он не имеет никакого права так обращаться к моими подчиненными! Пунктуальность, скажите, пожалуйста!

— Я советовал ему помолчать, но он, похоже, не понял, из-за чего сыр-бор.

— Мне казалось, будет лучше оставить его сегодня в офисе. Но теперь я вижу, что ошибся.

Они переехали по мосту реку Эйвон и направились к жилому району Доулмидс. Ингеборг ждала возле узкого фасада дома Дениз Пирсолл — одного из домов-близнецов, выстроенных в ряд. Инге сообщила, что пыталась звонить в дверь, но ей никто не открыл. И соседи не видели Дениз с прошедших выходных.

Холлиуэлл принес похожее на миниатюрный таран приспособление, позволяющее открывать запертые двери.

— Сначала посмотрим, нет ли другого пути, полегче, — предложил Даймонд, просунул между дверью и косяком пластиковую карточку и открыл замок.

Судя по скопившейся в коридоре почте, Дениз не появлялась дома дня два. Ингеборг отправили обследовать верхние комнаты, мужчины осмотрели гостиную и кухню. Если этот дом и свидетельствовал о чем-либо, то в первую очередь об организованности Дениз и ее маниакальном стремлении к порядку. Даже магниты на ее холодильнике были выстроены строго в ряд.

Вскоре стало ясно, что сумки с профессиональным гримом в доме нет. Правда, Ингеборг нашла несколько тюбиков с помадой и баночек с кремом в спальне, а в одном из ящиков комода обнаружилось несколько упаковок грима. Их сложили в пакеты для вещдоков.

— Орудия ремесла у нее в машине, — предположил Даймонд. — Надо найти ее. Компьютер в доме есть?

— Я его проверила, — отозвалась Инге. — Дениз, видимо, стирала полученные письма сразу после того, как прочитывала их, так что смотреть там почти нечего.

— В ванную заглядывали?

— Там почти пусто, только зубная паста да гель для душа, — сообщила Ингеборг. — Макияж она накладывала в спальне.

— Я имел в виду бытовую химию. Вроде каустической соды.

— Нашелся только флакон чистящего средства для сантехники. Это не одно и то же.

Даймонд заглянул во все шкафы на нижнем этаже, размышляя о том, что отсутствие в доме каустической соды еще не означает, что Дениз ни в чем не виновата. Соду она могла хранить в театре.

Наконец Даймонд решил, что они увидели достаточно.

Вернувшись на Мэнверс-стрит, Даймонд вызвал Докинза.

— Я слышал, вы отвлекаете разговорами гражданский персонал. Вам никто не давал распоряжения рассуждать о производственной дисциплине.

— О дисциплине? — Докинз не сразу понял, о чем речь. — А-а-а, вот вы о чем. Я цитировал Форда.

— Генри Форда? — Даймонду почему-то вспомнился владелец автомобильных предприятий.

— Джона. «Как жаль, что она шлюха».

— Сержант, в нашем отделе оскорбления под запретом.

— Это название пьесы эпохи короля Якова.

Ясно было, что никто не подготовил сотрудников уголовного отдела на Мэнверс-стрит к восприятию трагедий эпохи короля Якова.

— И часто вы цитируете пьесы?

— Я охарактеризовал бы данный случай как редкое потакание своим слабостям.

— Со слабостями завязывайте.

— Я обуздаю свою привычку, — пообещал Докинз и с жаром добавил: — Надеюсь, я не лишил себя перспективы… шеф.

«Ты лишился ее в ту же секунду, как вошел сюда в этом клоунском наряде», — мысленно отозвался Даймонд.

— Так вы театрал?

— Это еще одна моя слабость, — признался Докинз.

— Вам знакома пьеса, в которой играла Клэрион?

— К моему великому сожалению, я ее не видел. И потому не имел никаких преимуществ в беседе с мистером Шерманом.

— С Дениз Пирсолл вы тоже побеседовали. Проявления агрессии по отношению к Клэрион были?

— Лично я не заметил. Зато беспокойства было более чем достаточно.

— Вам не показалось, что оно вызвано чувством вины?

— Трудно судить. Угрызениями совести — может быть. Дениз Пирсолл, видимо, смирилась с мыслью, что ее грим — самая вероятная причина инцидента.

— Вы не спрашивали об этом напрямую?

— Она сказала, что открыла новые упаковки грима. Той же марки, которой она пользовалась раньше.

— Значит, она никого не пыталась винить?

— Вопрос о виновниках даже не возникал. Если хотите, можете убедиться сами: расшифрованная стенограмма этой беседы уже в компьютере.

— Отлично. — Докинз все-таки сумел заслужить похвалу в конце разговора, который начался критикой в его адрес. — Посмотрим, как вы покажете себя в дальнейшем.

Докинз кивнул и вышел из кабинета.

Рецензии наконец были опубликованы, и Хедли Шерман вздохнул с облегчением. Критики хвалили игру Гизеллы Уотлинг и не поднимали особого шума вокруг инцидента с Клэрион — сенсации, о которой раструбили в выпусках новостей накануне днем. Сегодня же заголовки гласили: «Успех дублерши», «Звездный вечер Гизеллы».

Шерман вырезал рецензии, чтобы приколоть на доску объявлений в коридоре возле гримерных. Но прежде он решил под предлогом обсуждения рецензий попытать удачи с Гизеллой.

— Видели? — спросил он, дождавшись, когда Гизелла явится в театр к утреннему спектаклю.

Рецензий она еще не читала. Но чувствовала себя на вершине блаженства, хоть и старалась держаться как ни в чем не бывало.

— Режиссеры, проводящие кастинги, не пропускают такие рецензии. — На актрис помоложе подобные отеческие знаки внимания и поощрения обычно действовали безотказно. — Беда Клэрион — ваш шанс. Кто знает, что он принесет.

— Я стараюсь не думать об этом, — отозвалась Гизелла. — Поверьте, мне совсем не хотелось заполучить роль таким образом. Мне так неприятно вспоминать о том, что случилось с Клэрион!