Смертельно безмолвна - 2

наполняются нескрываемым ужасом, и на педаль она жмет уже не так пылко, как прежде.

Все молчат. Молчание впервые убивает меня. Раздирает. В нем больше ужаса, чем в крике. В

вопле. Женщина тормозит напротив небольшого, серого коттеджа, глушит мотор и опускает на

колени дрожащие руки. Я слышу, как громыхает ее сердце. Бум. Бум. Бум.

– Идем, – командует Хэйдан, – давайте, мы дома, Норин и Джейсон, все ждут нас.

– Да, ты прав. Конечно.

Парень кивает. Выбирается из машины, следом за ним женщина. А я сижу в салоне и с

ужасом осматриваю иссушенные деревья, затвердевшую землю. Декабрь – лютый месяц.

Но сейчас на улицах зима, которой раньше я не видела, жестокая и немногословная.

Я все-таки нерешительно открываю дверь. Вдыхаю странный, тяжелый запах и сразу же

поджимаю губы: мне трудно дышать, но отнюдь не от дыма или гари. Людские эмоции и на

въезде встретили меня холодно. Тут дело в терзаниях, что рвутся из окон особняка. Я уже

чувствую, что, преодолев порог этого дома, я окунусь в океан из агонии. Произошло в этом месте

нечто ужасное совсем недавно. Отголоски криков до сих пор путешествуют по улице. Я слышу

их, чувствую. Сжимаю перед собой руки и бреду вперед, за Хэйданом. Он же приближается к

дому, отворяет калитку, ждет, пока Мэри-Линетт Монфор отопрет нам дверь. Затем

оборачивается и дергает уголками губ, как бы приглашая: добро пожаловать в наш личный ад, Дельфия Этел.

– Я пойду, найду Норин и Джейсона, – сообщает женщина, закрыв за нами дверь.

– Конечно. А я Мэтта.

– Договорились.

Они кивают друг другу и расходятся. Парень зовет меня за собой на второй этаж. Не хочу

идти, там очень больно. Он глядит на меня недоуменно и растерянно, а я вижу за его спиной

черную прозрачную пелену, пройдя через которую попадаешь во мрак.

– Давай же, пойдем, я хочу с братом тебя познакомить.

Раз ступенька, два и три. Я поднимаюсь, крепко ухватившись за перила. Надо бежать

отсюда, сломя голову! А я плетусь вперед. Четыре. Пять, шесть. Семь. Восемь.

Мы оказываемся на второй этаже, идем в чью-то спальню. Хэйдан говорит, говорит, а я не

слушаю. Растерянно изучаю черно-белые снимки, вдыхаю травяной запах. Я вдруг очутилась

именно в том месте, где живут ведьмы. Злые ведьмы.

– Наш Джейсон - оборотень, кстати, потом и его тебе представлю. Хорошо? – Парень

отталкивает рукой дверь, но смотрит на меня. – Хорошо?

Киваю. Пусть делает, что хочет, а я должна втянуть воздух, иначе задохнусь, иначе...

Застываю, увидев за его спиной девушку. Ариадну. О, Боже. Она лежит на кровати и не

шевелится, лишь медленно, глубоко дышит. Глаза закрыты. Огненные волосы свисают вниз и

касаются черного деревянного пола. Она невероятно красивая, снимки – нелепость. Они и

половины не передали из того, что есть в жизни. Смертельно прекрасная.

– Мэтт? – Растерянно оборачиваюсь и вижу, как к нам подходит высокий парень.

Парень с гигантскими уродливыми царапинами на пол-лица, что тянутся вдоль щеки и

подбородка и скользят по шее, словно след от чьих-то толстенных когтей. Я распахиваю глаза, а

он мимо меня проносится, словно и не замечает. Словно я призрак. Иллюзия.

– Черт возьми, что с тобой? – Испуганно восклицает Хэйдан, сорвавшись с места. – Я с

тобой разговариваю, Мэтт, что случилось? У тебя на лице...

– Я видел. Это ее мы искали?

Парень садится рядом с Ари и ласковым движением накрывает ее оголенные плечи одеялом,

поправляет волосы. Возможно, раньше он был красивым, под стать той девушке, что лежит

рядом с ним. Однако теперь я не вижу брата Хэйдана. Я вижу шрамы, которые, наверняка, остались у него внутри, под кожей, полоснули сердце.

– Это Дельфия, – не своим голосом шепчет Хэйдан.

– Кое-что случилось.

– Что именно?

Ответа нет... Темноволосый парень трепетно проходится тонкими пальцами по щеке

девушки, заправляет рыжий локон волос ей за спину. Сводит брови.

– Мэтт, что произошло? Почему Ари здесь, что с ней? Она без сознания?

– Она спит, - едва слышно шепчет Мэттью Нортон, а затем по дому проносится такой

невообразимый вопль, что ноги у меня подкашиваются, а перед глазами темнеет. Я ничего не

успеваю понять, отшатываюсь назад, хватаюсь теплыми ладонями за уши и скатываюсь по стене,

ощущая нечто невероятно ужасное.

Такой крик означает лишь смерть.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

МЭТТЬЮ НОРТОН

ГЛАВА 1. МИНУС ОДИН.

Сорок один день назад

Я захлопываю дверь и быстрыми шагами иду вперед. Рядом со мной оказывает тип в

древнем пальто, кажется, Джейсон. Я плохо его знаю, и потому не могу еще ему доверять.

– Вот он, – говорит Мэри-Линетт, взмахнув рукой, – вот же он, эй, быстрее.

В горле застревает колючая дрянь. И я пытаюсь сглотнуть ее, но не выходит. Сердце грохочет

в ушах. Перед глазами все плавает, и вижу я только бледное лицо брата, который стоит на дороге

около главного входа в морг. Он растерян. Он ничего не понимает.

– Хэрри, – выдыхаю я, оказавшись рядом. Не верю. Черт возьми! – Хэрри, – сколько бы раз

не повторял его имя, в голове не укладывается, что брат жив. Дьявол, он воскрес! Я его вижу, вижу его тупые очки и доставучую физиономию. Вижу покатые плечи. Впервые я хочу снова и

снова слушать его идиотские шутки! Хочу бегать за ним по городку и хочу вылавливать его, доказывать, что он сходит с ума, ведет себя по-детски.

Хочу даже просто сидеть рядом. И молчать.

Я хватаюсь пальцами за шею брата и тяну на себя. Я никогда не обнимал его. Людям ведь

кажется, что любое проявление чувств – нелепость, и мне так казалось, однако сейчас я не

думаю о том, что есть какие-то правила и принципы, я зажмуриваюсь и хлопаю его по лопатке,

стиснув зубы.