Смертельно безмолвна

– Мэттью?

– Да. – Я никогда не дружил с Бетани Пэмроу. Мы даже никогда не общались. Я был уверен, что на уме у Бетти только команда поддержки, и мне казалось, нас ничто не может связать вместе, однако оказывается, смертельная опасность – хорошее начало для крепкой дружбы или для лютой ненависти. – Знаю, я рано, но есть причины.

– Ничего страшного. Ты в порядке?

– Надо поговорить.

– Ладно, – девушка озадачено замолкает, – скажи, я подойду или...

– Я сам приду. Ты ведь не против? – Не дожидаюсь, пока Бетани согласится. Схожу с места и глухо откашливаюсь. – Пришли мне адрес сообщением.

Сбрасываю звонок и крепко зажимаю пальцами переносицу. В какой-то момент мне кажется, что усталость берет свое, что ноги вот-вот подкосятся. Но потом я вспоминаю о том, что Ариадна сделала для Хэйдана, и выпрямляюсь: я должен помочь ей, она слишком многим пожертвовала, чтобы вернуть моего брата к жизни.

Бетани Пэмроу живет в коттедже с квадратными окнами, на которых висят кованые решетки. Похоже на тюрьму, но я и не сомневался, что шериф Пэмроу превратит свой дом в камеру для заключенных. Я решительно иду к двери, не думая о том, что могу разбудить родителей Бет. Мне глубоко наплевать на реакцию шерифа. Я только надеюсь, что смогу сдержаться и не разобью его лицо, если вдруг увижу.

Нажимаю на стертый звонок. Бетани открывает почти сразу же. Она собирается что-то сказать, но я опережаю ее, бесцеремонно ворвавшись внутрь, и отрезаю:

– Нужна помощь.

Девушка закрывает дверь и ставит на пояс руки. Смотрит на меня как-то жалостливо и переминается с ноги на ногу, разрываясь между чем-то, о чем я понятия не имею. И нам в эту минуту вдруг не хватает Меган фон Страттен с ее чудо способностью читать мысли.

– Что? – Спрашиваю я, обернувшись. – В чем дело?

– Я просто...

– Просто – что?

– Не пойду на похороны, – выдыхает Бетани, – черт, Мэттью, я не хочу. Прости, но...

Похороны? Недоуменно пялюсь на девушку и вскидываю брови. О чем она?

– Я знаю, что это неправильно. Но это невыносимо, ладно? Невыносимо! Я всю ночь заснуть не могу. Как подумаю о том, что уже завтра Хэрри закопают в чертову землю, и...

– Закопают? Хэрри?

Меня будто ударяют под дых. Нервно осматриваюсь, ощутив панику, подскочившую к глотке, и застываю. Хэрри ведь цел. О чем она? Что случилось? Я оставил его дома.

Правда, затем что-то щелкает между висков. Я наклоняю голову и на Бетани смотрю озадаченно. Выходит, она не знает, что Хэйдан воскрес. То есть о смерти Хэйдана забыли все, кто не был причастен к сверхъестественным событиям! Бетани же все знала, поэтому и не в курсе того, что случилось уже ночью, не в курсе того, что Ари продала душу.

– Отлично, – отрезаю я, закатив глаза.

– Отлично? – Удивляется девушка, сверкнув карими глазами. – Что именно отлично?

– Хэйдан жив, Бетани. И никто не собирается его закапывать.

– Что?

Голос девушки взмывает сразу на несколько октав, она хлопает ресницами и косится на меня так робко и зло одновременно, что я не удерживаюсь и отвожу взгляд в сторону.

– Хэйдан жив? Но как? Как такое возможно? О Господи! Сумасшедший дом.

– Ты разбудишь родителей.

– Их нет.

– Значит, разбудишь соседей.

– Мне глубоко наплевать на соседей. – Фыркает девушка и подпрыгивает ко мне. Так и не скажешь, что она когда-то казалась мне пустоголовой идиоткой. – Ты шутишь? Мэтт, я понимаю, это трудно, но Хэрри умер. Он же...

– Ариадна спасла его, продала душу Дьяволу, – я бросаю эту информацию невзначай, будто в ней нет ничего интересного, ценного или удивительного. Просто говорю, словно у меня не горчит во рту, когда я вспоминаю ее отрешенный взгляд; словно внутренности не сжимаются, когда я вспоминаю, как она повернулась ко мне спиной и ушла.

– Что? Что она сделала?

Я поднимаюсь на второй этаж, а Бет семенит за мной, то и дело, взмахивая руками.

– Нужно найти отца Ари.

– Зачем? Черт, Мэтт, остановись на секунду, ладно?

– Нет времени.

– Она сдалась? Она все-таки согласилась на сделку? – Не унимается Пэмроу, прыгая вокруг меня, будто я сахарная вата. Недовольно закатываю глаза, а она прижимает руками покрасневшие щеки и шепчет, – с ума сойти. О чем она думала.

– Наверно, о Хэрри.

– Но теперь она плохая, Мэтт, теперь она...

Бет замолкает, а я останавливаюсь и смотрю на нее через плечо, прекрасно понимая, о чем именно она ведет речь. Злую Ариадну мне еще не приходилось видеть. Боюсь, дар у нее слишком опасный, как и сама Ари – слишком эмоциональна, слишком легкомысленна. Она ведь всегда сначала совершала поступки и только потом думала о последствиях.

– Надо вернуть ее.

– Потому я здесь.

– А что с Хэрри? Где он?

– Он..., – пожимаю плечи и отнекиваюсь, – ему нужно время.

Девушка кивает и проводит меня к себе в комнату. Я настолько поглощен мыслями о спасении Ариадны, о ведьмах и прочей чуши, что даже не могу смотреть по сторонам, мне глубоко наплевать на цвет обоев в комнате Пэмроу, на то – есть ли у нее книжные шкафы или компакт-диски. Я ничего не вижу. Усаживаюсь на табурет и сплетаю в замок пальцы.

– Что ты планируешь делать, Мэтт? – Сиплым голосом спрашивает Бетани. – Ты уже разговаривал с тетями Ари? Что они сказали?

– Не вмешиваться.

– Ну а ты, конечно, решил иначе. – Я поднимаю взгляд, а черноволосая девушка едва заметно дергает уголками губ. – Ты смелый, раз решил, что сумеешь побороть Дьявола.

– Смелый?

– Или глупый.

– Ари спасла Хэрри, - я приподнимаю руки, - она идиотка, но она это сделала. У меня нет выбора, я должен ей помочь. Вот и все.

– И дело, конечно, только в этом.

– Мы тратим время, Бет. Разговариваем о том, что не имеет никакого значения. Какая разница, какие у меня мотивы или цели? Я хочу вернуть ее, это единственное, что важно.

Девушка кивает, а я протяжно выдыхаю.

Люди постоянно задают вопросы, чтобы как-то прояснить ситуацию. Но что, если у тебя нет ответов? Что если я сам не знаю, отчего у меня горло сдавливает?

– И что ты собираешься делать, Мэтт?

Я выпрямляюсь и серьезно гляжу на девушку.

– Я хочу найти Ноа Морта и выяснить у него, как вернуть Ариадну обратно.

– Ты хочешь встретиться со Смертью?

– Да.

Несколько невероятно долгих секунд девушка молчит и смотрит на меня, будто бы я больной, сбежавший из клиники. Однако затем она отмирает и небрежно бросает: