Смертельные цветы

С чего вдруг в замке всполошились? Кто-то со стен заметил наше присутствие? Расстояние там приличное. А мы не особенно высовывались. Но все же... Темный оставил следы? Или мой визит в деревню привлек чье-то внимание? Так или иначе, с Хвабром стоит увидеться. Расскажет, как их приняли. При таком раскладе возникает большая вероятность, что Агнесс придется возвращаться обратно.

Захожу в трактир и выглядываю знакомую фигуру. На меня не обращают внимания. Присутствующие слишком заняты весельем. Пробираюсь ближе к центру зала и натыкаюсь взглядом на бородача в компании других наемников. Хвабр лишь на мгновение встречает мой взгляд, отпивая из стакана с пивом. Большего и не нужно. Направляюсь к выходу. На улице отхожу за угол и жду. Через пару минут появляется наемник.

— Какие новости?

— И тебе добрый вечер, — он деловито развязывает штаны и пристраивается справить малую нужду у стены. — Я уже ждать устал. Думал, из ушей польется.

— Так чего терпел? Я бы тебя и здесь нашла.

— Один из охранников стучит страже, — хмуро отвечает бородач. — Его при обыске на воротах в сторонку отвели, якобы вопросы возникли. А то я не знаю, какие там вопросы могут быть... Он всю дорогу к племяшке моей пристраивался. Глазки строил. Вопросами засыпал. А сам молоденький, ладненький. Как маслом политый. Тьфу... Не люблю таких.

Киваю, ожидая, пока мужчина приведет одежду в порядок. С таким компаньоном по выпивке по нужде часто не побегаешь. И болезнью не отговоришься. Не поверит. И правильно сделает.

— Что племяшка?

— А чего ей сделается? Сначала молчала. Потом краснела. Потом призналась, что никакой я ей не дядька, а провожатый, сжалившийся над сиротой. Ехать нам в одну сторону, вот и помогаю чем могу.

— Отстал?

— Как отмерзло все, — фыркает наемник и качает головой. — Молодой еще. Смазливый и языкастый, но уж больно старательный.

Если у мальчишки амулет, определяющий правду и ложь, ничего удивительного. Историю Агнесс легко проверить. А вот правильно завершать допрос он действительно не умеет. Будь на ее месте другая, могла бы подумать лишнего, а потом и затаить обиду. Разведчику или соглядатаю нельзя допускать подобные промахи. Все отношению нужно сворачивать максимально бесследно и безболезненно. Или оставлять позади только трупы.

— Где девчонка?

— В замке. Старуха ее оставила пока. Не сильно она историей разжалобилась, но и не выгнала. Так что все, как ты хотела. А я умываю руки.

— В замок еще пойдешь?

— Завтра утром Маруту забираю, но внутрь меня не пустят. Только до ворот. Они там вообще все злые и на повышенной тревоге.

— Попроси племяшку увидеть перед отъездом. Передашь ей, — бросаю Хвабру мешочек с драгоценностями, который тот легко ловит и прячет.

После сегодняшней ночи дальнейшая судьба Агнесс меня не волнует. Если все настолько серьезно, увидеться с ней уже не выйдет. Но плату отдать стоит.

— Передам. Пойду я, а то сейчас примчится наш молоденький компанию мне составить.

Мы киваем друг другу и расходимся в разные стороны. Судя по звукам за спиной, в дверях трактира наемник все же встречается со своим товарищем и громко жалуется на местный напиток, вызвавший у него страшное расстройство...

Возвращаюсь в лес. Эскалар не объявляется. Искать его нет ни желания, ни необходимости. Ночь наступает стремительно, скоро обитатели замка лягут спать, что мне и нужно. Подхожу к оврагу. Соваться на берег реки пока не рискую. Несколько раз петляю, проверяя слежку. Никого нет. Или же некто прячется лучше, чем я ищу. Скоро узнаю...

Очищаю небольшой участок земли от листьев и одним из ножей вырезаю круг. Хорошо, что морозы еще окончательно не ударили. Дерн поддается тяжело, а вырезать придется много. Огонь не нужен. Благодаря темному я неплохо вижу даже при слабом свете звезд и луны. Условно разделяю круг на четыре сектора. Вдоль внешней линии начинаю вырезать руны.

Левый верхний сектор — сознание. Правый верхний — обман, она же иллюзия или сон. Левый нижний — кровь. Правый нижний — материя или тело. Толкование рун многогранно. Все зависит от последовательности и контекста употребления. Поэтому разобрать руническую вязь и ее предназначение очень сложно. Особенно если составитель обладает куда большим опытом.

В центре круга аккуратно вырезаю составную руну, обозначающую имя того, на кого направлен обряд. С ней пришлось повозиться. Агнесс означает чистая, непорочная. Для четкого понимания контекста я соединила перевернутую руну обмана и света. Имя нельзя чертить одним символом. Но в то же время нельзя соединять больше трех. Старые схемы требуют четких правил.

В правый нижний сектор кладу локон Агнесс, перевязанный ее же лентой. Ножом режу ладонь. Несколько капель крови падают в нижний левый. Два верхних не требуют заполнения. Убираю нож, перетягиваю ладонь чистой тряпкой. Магию лучше не применять. Обряд на крови не создаст больших колебаний, но перестраховаться не помешает. Снимаю плащ и сапоги. Разматываю портянки. Босые ноги обжигает холодом. Хорошо, что полностью раздеваться не придется.

Оглядываюсь, буквально спиной ощущая чужое присутствие. Увидеть никого не удается. Медленно выдыхаю и кладу одну руку на ампулы с зельями, а второй сжимаю рукоять ножа.

— Эскалар, лучше выходи, пока я здесь все не спалила.

Рядом раздается отчетливый шорох и тихий вздох, который раньше я бы не услышала. Маг появляется будто из воздуха и, уже не скрываясь, подходит ближе.

— Вижу, ты готова... — он кивает на круг, в который я почти шагнула.

— Да, и надежная охрана не повредит. Один из наемников докладывал страже, в замке полная боевая готовность.

— Да, я слышал разговоры стражников. Нас кто-то заметил. При чем, судя по их словам, совершенно неожиданно.

— Мы же знали, что там есть маг, — пожимаю плечами.

— И скоро узнаем, кто именно, — договаривает боевик. — Колдуй спокойно. Я покараулю.

Конечно, покараулит. Результат ему нужен. А там... посмотрим. Захожу в круг и усаживаюсь в нижней части, соединив стопы и разведя колени в стороны. Кладу руки на руну имени. Закрываю глаза и отпускаю поток силы. Ее нужно совсем немного. Лишь для активации. Все остальное сделает кровь...

Реальный мир перестает восприниматься. Вместо него появляется ощущение полной невесомости. Нам давали испытать его при подготовках. Мало ли, куда могут закинуть. Сейчас в отличие от тренировок тела действительно не существует. Только сознание. Или то, что мы привыкли им считать. Серая муть, в которой кроется память ­­­- поток визуальных образов, обрывки диалогов, тактильные ощущения, запахи, вкусы. Мне нужно просмотреть лишь небольшой кусочек, касающийся второй половины сегодняшнего дня. Подобное вторжение при бодрствовании человека может отразиться на нем довольно неприятно. При грубом и длительном воздействии возможен летальный исход. Но я подобное не планирую. Все должно быть максимально просто и без последствий. Поэтому Агнесс получила от меня четкие указания и склянку со снотворным. Во время глубокого сна воздействие на память наименее ощутимо.