Смертельные цветы

Останавливаюсь, не доходя до него пары метров. Небо светлеет медленно. От реки тянется туман. В серых сумерках фигура мага выглядит призрачно-иллюзорной. Вот только я уже достаточно близко, чтобы убедиться в его реальности. Он и не маскируется. Аура искрит коротким вспышками зеленого, голубого и фиолетового. Общий тон у нее серый. Словно подернутый тем же туманом. И никаких дополнительных слоев.

— Не жалко тебе девочку? — спрашивает Молот, не оборачиваясь.

— Когда я ее оставила, она была жива и здорова, — медленно обхожу его справа, не приближаясь к костровищу.

— И ты, темная, думаешь, что ее оставят в живых?

— А есть ли смысл в ее смерти? Что она знает такого, чего не должна знать?

Он поворачивает ко мне знакомое лицо. Сейчас отличие от Деметрия становится ярче. Собеседник не пытается играть его роль. Лишь сохраняет личину. Интересно все же, как именно он принимает чужой облик. В замке Андажира я была лишена способностей и не могла оценить его маскарад, а вот теперь...

— Хочешь выставить нас злодеями, убивающими невинных?

— Вас? — склоняю голову к плечу. — Кого именно? Свет или Тьму?

Он усмехается. Отводит взгляд. Не отрицает. И не соглашается. Его лицо скрывает не примитивная иллюзия. Работа корректоров не заметна. Слишком уж точное превращение. А они обычно оставляют нечто от естественного облика. Лишь усиливают или уменьшают различные черты.

— Зачем ты пришла?

— Чтобы узнать, зачем меня так настойчиво сюда приглашали. Твой знак мне знаком давно... Только я не понимала его значение.

Зелье? Есть оборотное. Полностью преображает облик, но требует постоянного приема. И при частом использовании эффект снижается. Маг его уровня не может так рисковать.

— Думаешь, у меня есть ответы?

— Хотя бы расскажешь, каким образом связался с Тьмой.

Вывод напрашивается только один. Умение менять облик является отличительной чертой Молота. Именно оно позволяет ему подбираться к ведьмам. Как интересно...

— А может, я тебя скручу и доставлю в замок? А оттуда отправлю на базу?

— А сможешь?

Мы встречаемся взглядами. Никакой магии. Только воля. Его похожа на монолитную стену. Ни зазоров, ни щелей, ни окошек. То есть никаких сомнений, чувства вины и злости. Ничего, за что бы я смогла уцепиться. Не знаю, что Молот ведьм видит во мне, но глаза мы отводим одновременно.

— Сильна... — тихо комментирует он. — Накачалась. Кого съела?

Маг снова смотрит на воду. Изучаю его ауру. Ищу другие зацепки. Прислушиваюсь к звукам. Оцениваю магическое поле. Ничего. Он пришел один. Не стал прятаться. Не видит во мне угрозы?

— Того, кто не возражал.

— Делаешь вид, что не монстр? Или все еще пытаешься ухватиться за остатки человечности?

Молчу. Монстр ли я? Возможно. Забочусь ли о своих подопечных? Нет. Лишь стараюсь оставаться честной с ними. Цепляюсь за человечность? Можно сказать, что я никогда не была человеком. Но мы оба понимаем, что стоит за термином. Магам с их длинной жизнью и почти полным отсутствием болезней сложно понять людей. Приходя в другие миры, мы учимся местной морали, примеряем ее на себя, подстраиваемся. Очеловечиваемся. Насколько можем, чтобы не потеряться самим. Но речь идет лишь о боевых магах и исследователях. Истинные и в нашем мире стоят слишком высоко над нейтральными, чтобы говорить о понимании. А уж здесь...

Человечность — то качество, которое позволяет управлять людьми, понимать их мотивы, помогать или угрожать. И с этой точки зрения можно сказать, что я не менее человечна, чем собеседник. Что же до остального... Жалостью и состраданием он тоже не обладает. Что осталось от его эмоций за годы службы? Только чувство долга. И что-то еще, что заставило пойти на сделку с Тьмой.

— Ты убил стольких ведьм, что о тебе сложили легенды еще при жизни. Как ты договорился с одной из них?

— Я и не договаривался с ведьмой... — легко отвечает он. — Лишь с таким же исключением, что и я. С колдуньей...

Изабель. Что ж... Здесь он меня не удивил. А вот то, что сам Молот является колдуном ошеломляет. Впрочем, лишь в первый момент. Если задуматься, многие ли маги обладают его талантами? Находить и убивать ведьм. Тех, кого скрывает сама природа. Мир. И если он колдун, мое предположение о его способностях верно.

Невольно усмехаюсь. В его существовании нет ничего противоестественного. Природа всегда стремится к равновесию. Даже создавая идеального хищника, она найдет, что ему противопоставить. Ведьмы сильны. Их магия уникальна. Но и Молот единственный в своем роде. И он сумел существенно сократить их поголовье.

— Неужели среди светлых нет никого похожего? — озвучиваю вопрос, давно крутившийся у меня в голове. Равновесие соблюдается всюду. Вместо темных княгинь у Света есть плетунья. Значит вместо одной колдуньи должен быть кто-то еще.

— Мог бы быть, если бы они его не изуродовали. Видишь ли, великие нашего мира чересчур боятся потревожить Юту малейшим перекосом. Поэтому таких как я не учат. Мне повезло. В какой-то мере. Мой дар оказался чересчур уникальным, чтобы уничтожить его или перековать. Создать убийцу ведьм оказалось важнее...

— Они думали, ты сможешь убить и княгинь, если возникнет такая необходимость.

Он кивает. Высокие цели. Высокие ставки. Не для этого ли нас свели здесь? Проверить возможности Молота. Сможет ли он убить потенциальную носительницу Тьмы? Рассматриваю собеседника, прикидывая, на что он способен. Силен. Опытен. Хладнокровен. Жесток? Скорее всего. Я слышала описание некоторых его жертв. Частые убийства и охота на живые, обладающие интеллектом цели превращает в чудовище. Медленно. День за днем. Изменения не заметны, но они есть. И однажды перевешивают любые светлые мотивы.

— В смерти кого-то из княгинь до сих пор не было смысла, — неожиданно отвечает он. — Будь Ивар Шеруда ведьмой... Ты бы не понадобилась.

А вот это уже интересно. Невольно подбираюсь. Мое задание сохраняли в тайне. Лишь узкий круг знал правду. И Молот, почти все время проводящий в Гленже, никак не мог узнать подробности. Когда мы попали к нему с Деметрием, он видел во мне лишь вдову князя. Но никак не бывшего боевика. Конечно, мои разборки с Салией несколько выходят за рамки умений обычных ведьм, но не настолько, чтобы сделать столь далеко идущие выводы.

— И давно ты знаешь?

— С самого начала, — он усмехается. — Весь план с твоей подготовкой и отправкой курировался мной и Виттором. Меня пригласили как консультанта. Поэтому я знал все, княгиня.

— И рассказал Изабель... — лицо застывает маской, а сердце начинает биться гулко и медленно. Вспоминаются корректоры, которые возились с моей внешностью. Знания о князе. Образ и характер подходящей супруги.

— Нет, — Молот качает головой. — Все было наоборот. Мы с темной знакомы очень давно. Еще до твоего рождения. У нее есть свой план, как избавиться от Юты. Она предложила мне поучаствовать. Мы долго встречались и говорили, прежде чем я согласился. И когда подвернулся шанс... Не знаю откуда, но она знала, что светлые решат подослать кого-то к Ивару еще до того, как план начал разрабатываться. Я должен был согласиться на участие и сделать все, чтобы именно ты стала ключевой фигурой. И я постарался. До тебя предлагались еще две кандидатки, куда более опытные. Пришлось поработать, чтобы их забраковали.