Смертельные игры Пустоши. Узница
Шрифт:
— А почему в Ровении закрывают глаза на то, что энийцы воруют драгоценные камни?
— Я не знаю, — Мадлен слегка пожала плечами. — Видимо, Ровении почему-то выгодна такая позиция.
— Что теперь будет?
— Не знаю, дорогая. Пусть с этим разбираются мужчины, а у нас с тобой и так полно забот, без энийцев. На носу теперь ещё одна свадьба, — Мадлен улыбнулась. — Будем думать об этом. Только, ещё раз прошу тебя, будь очень осторожна.
— Буду, — пообещала Еления.
Мадлен поцеловала Елю и ушла. Впервые в жизни Еления решила закрыть дверь на замок.
С тоской подумала, что
Как он сейчас? Чем занят? Думает ли о ней?
Поел? Спит?
Фоннор Майстрим не брал, сам тоже не связывался.
Еля вздохнула. Очень жаль, что он сейчас далеко. Дворец Данери находился в получасовой езде на автомобиле от императорского дворца.
Не успела девушка подумать об этом, как посредине покоев появился округлый портал входа, слегка сияющий и словно подернутый мелкой водяной рябью.
Только один человек в этом мире мог образовывать порталы! Вернее — два. Но второй — Оливар Варниус — принц-учёный уже никогда не сможет их создавать. А вот другой...
Майстрим!
Сердце гулко и неровно забилось. Пришёл! К ней пришёл...
Смутила мысль о том, что сейчас поздний вечер, а Май пришёл в её покои, и если кто-то увидит его, то...
А потом Еления поняла, что ей совершенно всё равно, если случится это «если». Да и... двери она закрыла.
Май вышел из портала в одежде простого свободного кроя — рубашке с длинными рукавами и широких штанах. Влажные светлые волосы зачёсаны назад, рукава закатаны до локтей.
Домашняя одежда? Май после душа?
Еля никогда не видела его таким. Он выглядел так просто и привлекательно, что защемило сердце.
Их взгляды встретились. Строгое красивое лицо, плотно сжатые губы, прищуренный взгляд серых глаз. Майстрим был сердит.
Еления невольно сделала шаг назад, настороженно уставившись на неожиданного гостя, который выглядел грозным и холодным.
Несколько широких решительных шагов по направлению к ней. И Май заключил её в объятия. Крепкие, надежные. Положил подбородок на светлую макушку Ели.
— Дан всё рассказал, — произнёс сухо и ровно.
Очень информативно.
Еля хотела посмотреть на неожиданного гостя, но тот не отпустил её и позу не изменил.
— Что всё? — шепнула девушка, несмело обнимая в ответ Мая, прижимаясь щекой к тёплой груди. Тонкая мужская рубашка позволила почувствовать рельефы мускулистого тела, что неожиданно смутило. Хотела отстраниться, но кто её пустил?
— Ты лезла туда, где опасно, и могла пострадать, — строгий голос Мая разговаривал с её макушкой.
— Я только помогла людям, которые могли сгореть, — Еля слегка потерлась носом о грудь мужчины. Как хорошо, что он пришёл. Она так сильно соскучилась.
Май вздрогнул, объятия стали чуть крепче.
Он так приятно пах. Но не своим парфюмом, а по-другому. Незнакомо. Еля осторожно втянула ноздрями запах и поняла — это был запах самого Мая. Голова слегка закружилась.
— Ты могла упасть, в тебя могли снова стрелять... Я мог тебя потерять, — глухо и ворчливо высказывали недовольство её макушке, а потом
Май так сильно сжал её, что Еля возмущённо пискнула.Объятия тут же ослабили, она снова прижалась щекой к широкой груди возмущённого и недовольного гостя и услышала, как неровно гулкими сильными толчками бьется сердце. Его сердце. Храброе. Благородное. Великодушное.
И это сокровище принадлежит ей. А владелец сердца за неё очень испугался и переживает до сих пор. Еля совершенно отчётливо это почувствовала, потому что Май открылся ей, показывая страх, беспокойство, раздражение и недовольство.
Еля замерла, прислушиваясь к себе, заметила, как Майстрим замер. Да, вот так... Медальона на ней нет. Сняла после душа и не успела надеть. Пусть почувствует, как она рада ему, как соскучилась, как переживала. Девушка подняла лицо.
— Май... Поцелуй меня.
Пусть почувствует, как ей безумно хочется этого, а не нотаций. От того, что она прочитала в потемневших серых глазах, коленки вдруг подогнулись. Девичьи пальцы уцепились за тонкую ткань рубашки, хотя крепкие объятия не дали бы ей упасть.
Взгляд Мая стал пронзительным и острым, таким... Во рту пересохло от охватившего волнения. От ожидания...
Большая горячая ладонь погладила хрупкую спину, сверху вниз, теснее прижимая к себе хрупкую фигуру. Вторая ладонь медленно перешла на затылок, пальцами зарываясь в распущенные, чуть влажные, волосы.
— Еля, что же ты со мной делаешь... Твой запах... твои чувства... твой взгляд... всё сводит меня с ума, — глухо пробормотал Май. — А я должен был с тобой серьезно поговорить... — ворчливо добавил он.
Еления прикрыла глаза, нервно сглотнула и нетерпеливо подалась навстречу. Какой разговорчивый у неё жених...
В последнее время Еля сама себя не узнавала. Она дала Майстриму шанс. Им шанс... Но, похоже, не оставила его себе... влюбившись в императора Ровении. Снова.
Твердые и сухие губы Мая осторожно накрыли девичьи, мягкие и податливые. На мгновение Майстрим замер, Еля почувствовала его волнение и напряжение, приоткрыла губы, пальцы отцепились от рубашки и медленно поползли вверх, осторожно зарылись в коротко стриженные жёсткие волосы.
— Майстрим, я очень ждала тебя, — шепнула Еления прямо в твёрдые застывшие губы, и всё... что-то пошло не так.
Май словно сошёл с ума, сжав объятия словно тиски, требовательно и жадно целуя ту, что едва не потерял этим страшным днём, не давая Еле ни вздохнуть, ни увернуться.
Никогда ещё он не был таким грубым и жёстким. Еля почувствовала исходящие от него злость, страх и желание, которые окутывали её плотным тесным облаком со всех сторон, и с удивлением поняла, что Май не в силах справиться с эмоциями, — его трясло.
Пришлось призвать и применить силу, чтобы отстранить Мая от себя, вставив ладошки между ними.
— Май, ты делаешь мне больно, — прошептала Еля с упрёком. — Успокаивайся! Со мной всё хорошо. Разве ты не видишь этого? Вот она я — живая и невредимая!
Майстрим вздрогнул, застыл, мотнул головой из стороны в сторону, с потемневших глаз будто пелена стала сходить, а потом он уставился на Елению. Пристально. Сузив глаза. С укором.
— Ты. Сегодня. Рисковала. Жизнью, -- медленно и четко процедил.