Смертельные игры Пустоши. Узница

Маю стало больно. А ещё тяжело... Он перевел хмурый взгляд на дядю. Тот был бледен, сосредоточен и напряжен. 

— Эдвард, понадобится твоя помощь, — внешне император оставался совершенно спокойным. — Мне необходимо тайно покинуть дворец. Никто не должен об этом знать. Ты примешь мой облик и несколько дней побудешь императором.

Эдвард Данери лишь согласно кивнул, не задав ни одного вопроса племяннику и никак не показав удивления.

— Я оставлю во дворце Дана. Будет иногда заменять тебя, чтобы ты мог появляться и в собственном облике. Ещё пару раз появишься в облике... отца. Чтобы не поползли слухи.

— Отправишься за ней? — догадался Касс Данери. 

Май резко повернулся к нему, успел поймать мелькнувшее в глазах генерала странное выражение, которое очень ему не понравилось.

— На настоящий момент ты последний человек, с кем бы я хотел обсудить свои планы, — холодно ответил Май.

— Я не узнаю тебя, Майстрим, — сквозь зубы процедил Касс Данери, подавшись к нему. — Где тот мальчик, который мечтал стать лучшим военным магом и служить Ровении? Где тот юноша, который стал одним из лучших курсантов военной академии, и которым я всегда гордился? Хранители порядка оказали тебе великую честь, избрав императором Ровении, нашей Земли, но вместо того, чтобы думать о том, как возвеличить свою родину, улучшить жизнь подданных, ты только и думаешь о том, как залезть под юбку пустышки, которая не даёт без брачного браслета и родового артефакта Данери.

Майстрим побледнел. 

— Я с утра и до поздней ночи решаю проблемы Ровении. За три года я побывал в каждом городе империи, узнал проблемы каждого слоя населения... Ты, лучше чем кто либо, это знаешь. Я занимаюсь реформами, изменяю законы, издаю новые, присутствую на судах... Единственное, что я решил сделать для себя, — жениться на той девушке, которую полюбил! Да, сначала я решил сделать так, как ты посоветовал, но потом я переосмыслил... я вспомнил судьбу Ансара... И я понял, что мое чувство серьёзно. А ты ошибаешься в отношении Елении. Она чистая, добрая, смелая и ... — Май стиснул зубы, на миг спокойствие покинуло его. — Еля полностью мне доверяет, как и я ей. И она... уже моя во всех отношениях. Осталось соблюсти формальности.

С удивлением Майстрим увидел, как отец побледнел после его признания, не в силах справиться с эмоциями, как во взгляде застыло непонятное, незнакомое ранее выражение. Словно генерал вдруг осознал... поражение? 

И осознание последнего причинило отцу сильную боль и разочарование...

Майстрим невольно растерялся.

— Что ты наделал? — голос герцога Касса прозвучал... непривычно. Надломленно? — Ты обрёк себя... — он осёкся, опустил взгляд, сжал пальцы в кулаки, а Май завороженно наблюдал, как побелели костяшки пальцев. — Влюблённый дурак, — зло процедил отец. — Какой же ты дурак...

Май хмуро посмотрел на осунувшегося и поникшего отца, который резко отвернулся к каменной стене камеры, пряча лицо.

Император встретился взглядом с дядей, но выражение лица Эдварда говорило о том, что тот удивлён не меньше него. 

Май решил позже выяснить, что имел в виду отец. Сейчас его угрозы и оскорбления выслушивать совсем не хотелось. Да и времени не было.

— Эдвард, я верю, что ты невиновен, — обратился Май к дяде. — В этот раз. Поэтому ты свободен. И у меня есть к тебе поручение. Заменишь меня завтра в суде и на встрече с городским советом. Послезавтра — на Малом Совете. Отец, — сказал он в напряженную спину, — с тебя снимут амагические наручники через несколько дней, перед твоим приездом в Главный храм, где ты наденешь на палец Ели наш родовой артефакт и благословишь наш союз. До этого времени посидишь здесь.

— Я хочу сказать несколько слов брату, — попросил Эдвард Данери.

Май пристально посмотрел на дядю. Амулет, скрывающий эмоции, был отобран у того ещё при аресте. Император намеренно «прощупал» Эдварда и согласно кивнул.

— Хорошо. Только недолго. Полицейские Диннара Роннинуса будут стоять на страже. Не делайте глупости. Оба. Моё терпение не беспредельно.

Напоследок Майстрим пристально посмотрел на отца, так и не обернувшегося, уже распрямившего плечи и гордо уставившегося в зарешеченное небольшое окошко. 

Твердым решительным шагом император вышел из камеры, оставив братьев Данери вдвоём. 

Глава 48

Еления обернулась к седовласому незнакомцу. Благородная внешность мужчины сбивала с толку. На разбойника или подлеца он не походил. Взгляд, полный участия, тоже вызывал недоумение.

Незнакомец переживал? О чём? Или о ком?

Не о ней же... или...

— Кто вы? И что вам от меня нужно? — голос не сразу послушался Елю, прозвучал с запинками и сипло. Ей самой он показался жалким.

— Теперь я могу представиться, ваше высочество. Ровен Мираль Конели, к вашим услугам, — слегка поклонился мужчина. — Я — один из Хранителей мира Арде. Это ответ на ваш первый вопрос.

Еления ожидала какого угодно ответа, но точно не подобного. Хранитель мира Арде? Зачем она ему понадобилась?!

Еще её поразило вежливое обращение и серьезное выражение лица мужчины. Может быть не всё так плохо? Сейчас они поговорят, Хранитель объяснит ей, зачем принудил зайти в портал, и вернёт обратно в гостиничный номер?

Еля представила себе, как бабушка Бердайн нигде не может её найти и переворачивает вверх дном всю гостиницу, разбирая ту по камушку, и постаралась взять себя в руки. Необходимо быстро всё выяснить и вернуться обратно.

— Чтобы ответить на второй вопрос, я должен предварительно многое рассказать. Чтобы вы поверили — по-другому мы поступить не могли. Мы — это Хранители мира Арде, отвечающие за покой и порядок в доверенном нам мире.

Ответ Хранителя не понравился Елении, от него противно засосало под ложечкой и охватило плохое предчувствие.

— Тогда ответьте, когда я вернусь гостиницу? Мои близкие будут волноваться.

Повисло молчание. Ощутимое. Тяжелое. Пугающее. Взгляд Хранителя стал нечитаемым. А затем мужчина с мягкими интонациями в голосе произнёс:

— Вы не вернётесь, Еления.

— Сегодня не вернусь? — голос девушки словно надломился.

— Вы никогда не вернётесь ни в Ровению, ни в Землю Фурий. Теперь здесь ваш...— Мираль Конели некоторое время колебался, видимо, не зная какое подобрать слово, ну не «дом» же в самом деле, и бесстрастно закончил: — Ваше место пребывания.

— Здесь — это где? — Еля почувствовала, как в горле образовался огромный ком, и она начинает задыхаться. 

Да где же она находится?! Куда её заманили?! 

— Здесь — это в Тюрьме Пустоши мира Арде, — и снова ответ Хранителя прозвучал мягко, словно мужчина боялся её истерики.

***

Хранитель мира Мираль Конели сначала с искренним участием наблюдал, как побледнело и вытянулось лицо пойманной в ловушку девушки, как вдруг от страха запали прекрасные глаза, чуть ли не провалившись внутрь черепа, а потом, уже с нарастающим недоверием, — как на его глазах невероятно заострились нежные черты лица иномирянки, а кожа, словно тонкий пергамент, натянулась на неожиданно скуластом лице.