Смертельные игры Пустоши. Узница

Женщины уже обговорили все волнующие темы, и Бердайн решила оставить девушек посплетничать, отправившись на поиски Анатоля, а заодно и более подробно осмотреть императорский дворец, поражаясь его ненужной, на её взгляд, роскоши.

— Я вчера подслушала, как Анатоль разговаривал с братом, Колином Мароу, — приглушённым голосом и с многозначительным взглядом тут же зашептала Криста Еле. — При бабушке не захотела говорить, она очень взвинченная в последние дни. Но ты должна знать.

Еля напряглась. Снова неприятные новости? 

— Уже несколько дней подряд во дворце какой-то неизвестный оставляет записки, которые Тени рода приносят Маю. Некоторые он находит у себя в спальне, кабинете... Смысл записок сводится к одному — невеста императора, то есть ты, не хочет выходить за него замуж и мечтает вернуться в свой мир. Но молчит об этом, так как знает, что император никуда её не отпустит.

Некоторое время Еля задумчиво смотрела на подругу. Новая интрига... Они закончатся когда-нибудь?

— Бред какой-то, — нахмурилась девушка.

— Бред, — фыркнула фурия, соглашаясь. — Майстрим, конечно, не верит этим записулькам. Но в них ещё написано, что ты изучаешь магические заклинания, скупаешь магические амулеты...

— Я?!

— Ну если Еления Огдэн ты, то ты, Еля, — недовольно поджала губы Фурия.

— Крис, когда это прекратится? — шёпот Ели был полон негодования.

— Боюсь, когда ты станешь императрицей, всё только усилится, — нахмурилась Криста. — Я в этом дворце всего лишь несколько дней, а уже голова кругом от сплетен и интриг, а я кто? Жена целителя. А ты кем станешь? 

Еля уткнулась взглядом в чашку с чаем. 

— Главное, чтобы Май всей этой ерунде не верил и верил тебе. А то знаешь... один раз не обратил внимания, второй — не поверил, а на третий — задумался. И проверил. 

— Что проверил? Собираю ли я амулеты? Изучаю заклинания? Вздор какой.

Майстрим ей верит. 

Ведь верит же?.. Не может верить этим глупостям, написанным в записках? Или может?..

На последней встрече, три дня назад, когда она сразу не смогла озвучить своё решение относительно свадьбы, Мадлен и Бердайн ненадолго оставили их в кабинете. У них с Маем вышел достаточно тяжёлый разговор. В итоге он закончился поцелуями и объятиями, но у Мая мог остаться осадок... 

— Еля, я обещал защиту, но пока не могу защитить, — серые глаза, полные тревоги и вины, пристально смотрели на неё. Май снова присел перед ней на корточки, взял её руки в свои.

Такой красивый... такой родной...

— Ты не виноват.

— Я — причина того, что теперь ты стала мишенью.

Еля хотела возразить, что это не так, но... так и не нашла слов, чтобы сделать это, понимая, что всё так и есть. Она — мишень, а причина этого Майстрим.

Если бы она и дальше продолжала проживать в Ровении, как обычная выпускница полицейского университета и приёмная дочь фурий, кому бы мешало её существование? 

Наверное, никому. 

А как будущая императрица Ровении она стала мешать многим. Генералу Данери, советнику по безопасности императора Эдварду Данери, энийцам и тому, кто нанял убийцу.

Еля поняла, что невольно перечислила всех недоброжелателей вслух, увидела, как изменилось лицо Майстрима. Он нервно сжал её пальчики.

— Если бы я отпустил тебя тогда, как ты просила... — голос Мая осёкся и не слушался хозяина. Он не договорил, приподнялся и схватил её за плечи. — Я найду его, обещаю. Где бы он не находился... Ни одна волосинка не упадёт с твоей головы.

— Если бы ты отпустил, когда я просила тебя об этом, то ничего бы этого, возможно, не случилось, — прошептала Еля. — Но ты не отпустил... сказал, что любишь...

— Еля, больше жизни... — Майстрим нависал над ней, ловя взгляд и каждое слово.

— А сейчас... — Еления слегка улыбнулась, — я тоже люблю тебя, Майстрим, и не хочу, чтобы ты меня отпускал. Больше не хочу. Если ты меня отпустишь, это станет равносильно моему убийству, потому что без тебя я уже не смогу.

Майстрим буквально выдернул её с дивана, сжав в объятиях.

— Моя милая, если бы я хотя бы на сотую долю мог предположить, что всё так может обернуться, я бы никогда, поверь... — Май прижимал к себе Елю, зарываясь лицом в шёлковые медные волосы, чувствуя себя так паршиво, как никогда ещё не чувствовал. 

Он оказался эгоистом, настаивая на том, чтобы Еления вновь впустила его в своё сердце, опрометчиво решив, что против их брака настроены только отец и дядя. А неожиданно оказалось, что недовольных слишком много, и все хотят лишить жизни его любимую девушку. 

— Май, теперь я понимаю тебя, — шептала Еля, обнимая его за талию, с наслаждением подставляя лицо под горячие губы. — Понимаю, почему ты меня преследовал. Понимаю, почему не отпустил. Сейчас я тоже не смогла бы отказаться от тебя. Это невозможно... когда любишь.

— Ты меня любишь, — Май заключил любимое лицо в ладони, внимательно вглядываясь в глаза, полные нежности. — Девочка моя... как же я ждал этого.

Они долго не могли оторваться друг от друга. Он держал в ладонях её лицо, с жадностью целуя всё, что находили губы. Она судорожно цеплялась тонкими пальцами за его плечи, поднимаясь на носочки, чтобы быть ещё ближе. Еле хотелось так много сказать, всё, что чувствовало сердце и лежало на душе. Столько всего накопилось... Но... Громкое покашливание Верховной Фурии вернуло их с небес на землю. Стало больно от сдерживаемых эмоций... она уткнулась лбом в твёрдую грудь, пытаясь с собой справиться. Май бережно обнял её.

— Полагаю, вы остановились на скорой свадьбе, — вздохнула Бердайн, когда они застыли в объятиях друг друга, — а не на расторжении помолвки, — Фурия грустно улыбнулась. — Отлипайте уже друг от друга, поберегите нервы старой больной женщины. Вам осталось подождать неделю.

Еля и Май нехотя отстранились друг от друга. Их взгляды встретились... 

— Я приду вечером, — еле слышно шепнул Май и повернулся к Фурии с уже привычным выражением на лице — бесстрастным. 

Верховная Фурия снова грустно улыбнулась.

— Бoльшинcтвo людeй вeдyт ceбя тaк, кaк бyдтo жизнь — этo чeрнoвик, как будто у них всегда будет возможность потом что-то исправить... переписать... — Бердайн тяжело вздохнула. — Нет! — резко произнесла она, и Еля вздрогнула. — Такой возможности не будет. Никогда и ни у кого. Поэтому, если вы любите друг друга, то приняли правильное решение. Жизнь oднa, и нужно прожить её так, чтобы потом ничего не нужно было исправлять... И чтобы не сожалеть...

Еля помнила, как, выходя из кабинета, Май на минуту открылся ей, и её укутало уже привычное тёплое облачное покрывало безумной нежности, любви и восхищения. А его прощальный мимолётный взгляд, казалось, говорил: «Осталось совсем чуть-чуть, и мы уже никогда не будем расставаться».