Смертельные тайны замка Гогенцоллернов

– Причин может быть сколько угодно, - Астрид напомнила всем, что этот вопрос уже обсуждался.

– И все-таки я связываю, наше появление в замке и начало цепочки преступлений. Появление и рассказ о поисках короны стал спусковым крючком, - инспектор смотрел на компанию.

– Вы снова начали подозревать нас? Инспектор у вас паранойя. Можете обратиться к другу, он врач и вылечит вас. Удачно, что он в замке!
– баронесса Эльза была возмущена темными мыслями инспектора, - тем более с убийством доктора Ритера мы не связаны, у всех алиби. И у Греты так же.

– Инспектор, Вы не рассматриваете в качестве подозреваемого в похищении короны кого-то вне замка?
– Анри обратился к полицейскому.

– Например?

– Это мог быть ювелир!

– Поклонник короны?

– Когда то, сто лет назад один почтенный ювелир создал шедевр и многие его потомки грустили об этой вещи. Настолько хотели обладать ею, что через столетия один из них не выдержал и решил похитить корону. Представьте: Ночь... Луна... Свеча... Грабитель! Он идет по подземелью, тихо и стараясь дышать через раз. Вздрагивая и замирая, прижимаясь к мерзлым стенам от каждого шороха, но его спутники, только крысы, которые идут по своим делам. Пламя свечи еле освещает путь и готово вот-вот потухнуть, лицо несчастного напряжено и маленькая капля пота начинает свой бег по щеке. Он подошел к двери, нащупал, только ему знакомый камень - толчок и дверь открылась. Он вглядывается в освещенную лунным светом залу... никого. Тишина. Легкий вздох и он тенью метнулся к своему сокровищу. К своей страсти. Болезненной, не достижимой, но такой желанной. Нет он не хватает ее сразу, он смотрит на нее и любуется, он хочет её, но боится дотронуться и тем самым осквернить ее. Слезы бегут по его впалым щекам, но он не замечает и только смотрит на шедевр. Бой часов выводит его из прострации. Приподнимает стекло, освобождая из плена заточенную красоту. Миг и он ласково касается объекта своей страсти, сладостный стон срывается с его губ. Он столько ждал. Боясь повредить корону, нежно прижимает ее к груди и словно в тумане бредет к выходу. Снова погружается в темноту подземелья и уже счастливый бежит, страстно сжимая свою любовь в объятьях. Как верующий распятие. Как мать свое дитя. Как старый развратник молоденькую парижскую проститутку. И снова: Ночь...Луна... Свеча...Корона...Так все и было.

– Анри, Вы описали свое преступление? Романтично вышло. Пишите книги, а версии оставьте профессионалам, но всё равно под подозрением могут быть все, - инспектор скептически посмотрел на француза, - и не надо переводить стрелки на мифического ювелира.

– Это было чудесно, шеф! Как наяву, - Грета возбужденно смотрела на модельера.

– Причин похищать корону у нас нет! Убить кого-то? Это невозможно!
– барон Вильгельм был раздосадован подозрениями полицейского.

– Нет причин? Не могли убить? Барон вы не правы!
– инспектор смотрел внимательно на барона.
– Все вы имели возможность украсть корону и убить реставратора Шлезингера, как свидетеля. Подчеркиваю, все! Смерть врача и управляющего замком стоит отдельно, возможно причина их смерти в другом.

– Да это возмутительно!
– Астрид гневно смотрела на полицейского и прижалась к мужу, ища в нем опору и поддержку.

– Инспектор, вы ошибаетесь. Чтобы убить человека надо не просто иметь возможность сделать это, надо иметь решимость. Для обычного человека убийство противоестественно. Ну какая из Астрид убийца? Ее оружие только кисточка для рисования, а поле битвы холст картины. В живописи она полностью себя реализует и у нее не остается душевных сил для столь чудовищного поступка, как убийство. А наш молодой историк? Он отродясь ни чего тяжелее ручки и книги в руках не держал. Его поле битвы - это пыльные архивы и бесконечные строки старинных свитков. Хотя решимости ему не занимать! Но убить...?! Баронесса Эльза сражается только с жадными поставщиками для ее промышленной империи и главные злодеи - это старики бухгалтера в протертых нарукавниках. Моя помощница Грета иногда настроена на моё убийство, когда я извожу её своими безумными идеями. Но это она так, из любви ко мне. Барон Вильгельм, это да. Он может убить. И не раз. Но прошу помнить, что он солдат и сражается только с врагами на поле боя. Я другое дело, тут Вы правы, но опять же, только время войны заставило меня забирать жизни. Опять же убивал не по личной прихоти, а за свою страну по приказу. И только, - француз довольно эмоционально произнес манифест в защиту друзей. Теплые взгляды женщин были ему наградой.

– Господин Труа, то что вы постепенно превратились в глазах друзей за год из убийцы и чудовища в экстравагантного, но милого француза, скажите спасибо своей Грете, а то что вы убийца - это факт. Да, были времена, но ваше природное обаяние и неотразимое действие на женщин не отмоют грехи ваши. Все уже забыли о прошлом, а хорошее настоящее вот оно. Тьма просто спряталась в вашей душе глубоко, но никуда не ушла и в любой момент может вырваться и показать страшный звериный оскал, - инспектор не поддался на слова француза.

– Вы просто завидуете моему шарму.

– Нет. Просто удивляюсь, как все переменчиво в нашем мире. Вчера злодей и убийца, а сегодня милый друг! Что касается барона Вильгельма, то смею утверждать, что он не совсем честен в своих словах и поступках с нами. Он солгал по очень важному вопросу.

– Инспектор, по-моему, вы переходите допустимые границы приличия!
– вспылил барон Курт, - Вильгельм не только храбрый солдат Германии, но и дворянин, и с честью носит титул барона. Обвинять его во лжи неприемлемо. Понятие чести не пустой звук для барона! Немедленно извинитесь.

– Барон Вильгельм, я принесу вам свои искренние извинения, если я не прав. Позвольте прояснить мои слова, - инспектор внимательно посмотрел на Тодгрейффа.

– Постарайтесь, - буркнул Вильгельм.

– Мои слова о лжи барона Вильгельма относятся к событию в библиотеке замка Тодлебен, когда вы все чудесным образом расшифровали послания графа объединив родовые строки. Одна звучала так: «и протянул он руку вперед и узнал братьев своих, плоть от плоти его, кровь от крови его». Данное действие барон с успехом проделал в библиотеке и так была разгадана загадка графа Тодлебен и получены доказательства родства трех фамилий. Вы нашли ларец с золотыми монетами и свитки. Один из них позволил продвинуться дальше в поисках уже малой короны.

– И где барон солгал? Свитки нашли, золото настоящее, - не понял француз.

– После закрытия дела в замке, я не сразу уехал. Пришлось оформлять труп дворецкого, вернее, что от него осталось, - инспектор зло посмотрел на француза, тот сделал вид что не оценил взгляд инспектора, - на бюрократию понадобилось несколько дней. Я внимательно осмотрел тайный механизм в библиотеке. Он оказался нажимного действия с временными ограничениями. Чтобы открыть тайник надо было в определенное время нажать на дощечку и ниши открывались.

– И что в этом такого?
– дружно спросили все. Никто не понимал взаимосвязи.

– Каждый артефакт, который оставил ваш предок граф Тодлебен применялся для открытия чего-то, что было связано с тайной. Вспомните, крест надо было приложить и часть стены в подземелье замка откроется, а там большая корона. Крест был у ветви Тодлебен. У баронов Либенсбах ключ, который открывал ларец и дверь к короне. А у ветви Тодгрейфф? Барон Вильгельм заявил, что артефактом графа Тодлебен на хранении семьи является перстень. Нет, возможно он и старинный и даже не исключаю, что передается по мужской линии, но это не артефакт. Барон при открытии тайника сделал вид, что именно перстень вкладывается в какое-то отверстие и только обладатель перстня может открыть тайник. На самом деле, перстень здесь не причем. А какой артефакт от предка графа у него на хранении, знает только барон Вильгельм.

– Вы правы. Перстню чуть больше сотни лет, и он не является артефактов для поиска короны, - Вильгельм сидел мрачный и не смотрел по сторонам.

– Почему Вы не сказали правду?
– спросил Курт.

– На этот вопрос инспектор так же может ответить?
– мрачно усмехнулся Вильгельм.

– Да, но не сейчас. Чуть позже. Я могу продолжить?

– Может не надо?
– француз выглядел обеспокоено, - Предчувствую, что мы сегодня узнаем друг о друге много не хорошего. И все это связано с событиями в замке Тодлебен.

– Да со многим это связано и с убийствами в замке в том числе. И так баронесса Эльза.

Девушка испуганно сжалась в кресле и мольбой смотрела на инспектора.

– Баронесса Эльза потеряла отца, муж оказался убийцей психопатом. Невинная жертва. Всё просто и очевидно. Но..., - инспектор замолчал и посмотрел на девушку.

Она молчала и плотно поджимала губы. Взгляд был злой.

– У вашей семьи в собственности есть фармакологическое направление. И как хорошему управляющему делами семьи вам пришлось разбираться и в технологическом процессе производства, и в составах лекарств. Поэтому вы отлично знаете, как действуют психотропные препараты на человека. После убийства вашего отца в крови Эрика, нашли эти самые препараты. Правда, очень малая доза. Отдельно она не могла принести вред. Для удобства я написал в деле, что их подсыпал дворецкий. Он мертв и опровергнуть никто не сможет. Главный злодей - ОН. Я понимаю, что жизнь с мужем была не сахар. И тут встреча с бароном Куртом, чувства и всё хорошо. И приходит интересная мысль, как избавиться от ненавистного мужа. И вы специально начали провоцировать Эрика на вспышки ярости и ревности. И препарат подсыпали ему вы, в минимальных количествах. Вы считали, что воздействие препарата проявит его внутреннюю сущность. Он и так был психопатом и неуравновешенным типом, а препарат ему вообще разум снес. И случилась трагедия, а настоящим виновником в смерти отца стали Вы, и уже год занимаетесь самобичеванием. Эльза, Ваш отец был очень болен, по мнению экспертов ему оставалось жить месяц. Но ускорили смерть отца Вы, ваш муж был только орудием. И да, я понимаю, что смерть отца стала неудачным стечением обстоятельств.