Смертельные тайны замка Гогенцоллернов

– Нет. Герман стойте. Если инспектор подозревает меня и вас в преступлениях, то будет очень странно и не достоверно получить доказательства вины господина Штольпе не совсем законными методами. Под пытками любой расскажет, как убивал!

– Действительно, - начальник охраны остановился и выглядел растеряно, - может попытаться его обмануть? Напустим туману про картины, скажем что все знаем и даем ему шанс самому все рассказать, так как не хотим применять специальные методы и если убийца он, то наверняка расскажет. Если не он, то я лично извинюсь, объясню причины подозрений и тихо замнем недоразумение. Что думаете, инспектор?

– А что еще остается?! Надо пробовать.

– А можно увидеть картины из комнаты доктора Ритера? И неоконченную картину из тайной комнаты реставратора?
– неожиданно прозвучала просьба Астрид.

– Конечно. Сейчас распоряжусь. И Герман пригласите для беседы господина Штольпе к нам, - принц Луи решил воспользоваться предложением начальника охраны о разговоре с секретарем.

Через десять минут принесли картины.

– Вот, два натюрморта и книги, - инспектор представил картины.

– Теперь все ясно. Господа, перед Вами картины известного художника Джузеппе Арчимбольдо. Возможно копии, но совершенные копии. И еще. Это не натюрморт. Вы неправильно их расположили. Вернее, правильно, но смыл его картин в следующем. Смотрите, - Астрид подошла к картинам и перевернула натюрморты на 180 градусов.

– Эта картина носит название «Корзина с фруктами», написана ориентировочно в 1590 году. Входит в цикл картин «Времена года». Иногда ее называют «Лето».

– Эта картина носит название «Повар», написана в 1570 году.

– А что касается картины с книгами, то тут должны быть глаза. Джузеппе Арчимбольдо именно из-за этой картины называют основоположником направления в искусстве «кубизм» и «сюрреализм». А он творил в шестнадцатом веке! Если представите глаза, то картина будет выглядеть так:

– И называется она «Библиотекарь», написана в 1562 году. Хочу отметить, что картины находятся в данный момент в Швеции. Оригиналы. Так считается. Судя по всему, наш реставратор Фердинанд Шлезингер был превосходным копиистом.

– Теперь я не уверен, что картины в коллекции моего отца подлинники, - принц Луи всматривался в картины и пытался найти изъяны, которые выдавали бы подделку, - ай да господин Шлезингер!

– Надо будет тщательно осмотреть комнату убитого доктора Ритера, возможно там есть еще, - инспектор с интересом рассматривал картины, поворачивая голову и пытаясь снова увидеть изображение под другим углом, - интересная техника исполнения!

В комнату вошел секретарь. Увидев картины, он резко остановился и попятился, но наткнулся на начальника охраны, который зашел вслед. Штольпе побледнел и нервно за озирался, глядя то на принца, то на инспектора и снова взгляд возвращал к картинам.

– Господин Штольпе, мы уже поняли зачем и почему!? Осталось несколько ничего не значащих вопросов к вам и все... Вот, Герман со своими парнями очень желает... Но принц Луи против, ввиду Ваших заслуг перед домом Гогенцоллернов, но сами понимаете..., - инспектор все больше нагонял жути на секретаря и напускал туману, - и картины, как же они Вас подвели...да уж...

Секретарь бледнел и силы начали его оставлять. Герман подвел его к креслу и усадил, инспектор дал стакан воды.

– Как же Вы так Герхард?! Рассказывайте, - резко произнес полицейский.

– Чего рассказывать, если Вы и так знаете?
– секретарь выглядел обреченно.

– Ну мало ли... Вы говорите, а я буду Вас поправлять или уточнять мелкие детали, - инспектор смотрел на него с участием, - жаль, что так получилось, - вздох и снова участие старого друга в глазах всё понимающего инспектора.

– Хорошо. Но есть условие...

– Ни каких условий! Вы не в том положении....

– Тогда просьба. Когда всё закончится прошу дать пистолет и один патрон, не хочу к ребятам Германа вниз, стар я для этого всего.

– Старая школа, - с уважением произнес француз, - не то что сейчас.

– Так что Вас интересует?

– Начните с картин, - инспектор боялся спугнуть удачу и не провалиться из-за мелочей.

– Да, картины... Из-за них не ушел, да и девушка так удачно подставилась под убийство Дитера. Я тогда решил, что это дар небес, - усмехнулся Герхард Штольпе,- думал, что времени много будет, запутаетесь Вы в этом деле. А я спокойно с картинами упорхнул бы... и золото успел найти...не судьба..., и кто такой догадливый? Вы, инспектор?

– Я. Именно я. Не отвлекайтесь, начните с картин, а затем и про золото не забудьте, - инспектор едва успел всех остановить с вопросами о золоте.

– Картины в коллекции кронпринца, основная часть являются копиями. Какие точно не знаю, но основная их часть.

– Кто знал об этом? Вы все?
– инспектор создавал иллюзию знания всей картины полностью.

– Да. Управляющий Войт, доктор Ритер, реставратор Шлизенгер и я.

– Вся банда. Прям как в поговорке: «увидеть картины и умереть», - прошептала Грета.

– Рассказывайте, рассказывайте... не тяните...

– Я и рассказываю, не перебивайте меня. Так вот. Картины, - вздохнул Штольпе, - В середине тридцатых годов, когда фюрер окончательно утвердился у власти и прошла «ночь длинных ножей», свою полную силу набрали люди СС , примерно в это время многие влиятельные люди в Германии обнаружили в себе истинных коллекционеров. Музеи и запасники стали доступны для людей. После присоединения Австрии открылись ворота в богатые венские музеи. А затем просто шквал: вся Европа, СССР и все сошли с ума окончательно. Но вопрос решился в середине тридцатых годов, в сороковых уже просто шло по накатанной.

– Какой вопрос?
– Грета в нетерпении перебила мужчину.

– Да обычный, - он снисходительно посмотрел на девушку, - представьте, в одно мгновенье появилось огромное количество коллекционеров, и неважно чего - картин, монет, статуэток и керамики, не имеет значение. И все влиятельные люди в Германии. Звания и должности. И вот на одну картину сразу несколько претендентов. И все хотят именно ее. Пошли доносы, просьбы к фюреру и в один момент это превратилось в свару, никто не хотел уступать, и все начали друг друга подсиживать, и это сразу ударило по государству. Помните неудачную попытку захватить Австрию в тридцать пятом? Вот-вот... Фюрер понял, что не может постоянно регулировать кому достанется та или иная ценность и всегда будут люди, затаившие злобу и обиду, и он сваливает эту проблему на Гимлера. Тот вообще был равнодушен к искусству и принимает гениальное решение. Простое и гениальное!