Смертельный дозор

Не думал, что скажу это, но сейчас нам сыграло на руку, что мой фонарь разрядился, когда мы оказывали Булату первую помощь. Иначе нарушители бы заметили нас уже давно.

Когда мы подобрались достаточно близко, услышали тихую речь. Сразу поняли — нерусская.

Троица мужчин шла спокойно друг за другом. Вел их невысокий коренастым мужик в мешковатой одежде. Остальные двое, явно афганцы, судя по нарядам, шли сзади. Мы заметили на их спинах небольшие сумки. Длинноствольного оружия, похоже, при них не было.

Я жестом показал Нарыву сблизиться и тот наградил меня недовольным взглядом, но все же кивнул. Мы подобрались к ним почти в платную, чтобы яшки не успели сообразить, что происходит.

Я застыл справа от них. Нарыв — слева. А потом сержант спустил собаку с поводка.

— Стой! — Одновременно вскочил он.

Я тоже поднялся из-за разлапистого куста, дернул затвор.

Внезапно раздался выстрел. Пальма пискнула и упала на землю, стала биться там, словно бешеная.

— Сука! — Заорал Нарыв.

У идущего последним нарушителя оказался пистолет.

Я не мешкал и дал по вооруженному афганцу одиночным. Попал я или нет, увидеть не успел. Все потому, что один из них подскочил ко мне так быстро и тихо, что я едва успел его заметить.

В следующее мгновение он обвил меня рукой за шею спереди. Сильным пинком по сапогу, выбил почву из-под ног. Я успел лишь схватить нарушителя за одежду. Вместе мы рухнули куда-то в кусты. Он оказался сверху. Глаза его блеснули в темноте, а потом он тихо заговорил голосом, который я тут же узнал:

— Селихов? — с мрачным удивлением спросил особист Хаким Шарипов, — не вовремя ты тут оказался…

В следующее мгновение прозвучал новый выстрел.

Глава 11

Стрелял Нарыв. Он дал несколько одиночных во второго духа, и тот, шарящий в кармане, рухнул на тропу, как подкошенный. Несколько мгновений он еще сучил ногами, разрывая землю пятками, но потом затих.

— Лучше бы тебе с меня слезть, — угрожающие сказал я особисту, и тот немедленно опустил взгляд себе под бок.

Шарипов хмыкнул и улыбнулся, показав не очень ровные зубы. А все потому, что он увидел там мой штык нож, щучка которого упиралась ему в печень.

— Шустрый, — со странным одобрением в голосе сказал особист.

— Поторопись. Одно движение, и ты уже не встанешь.

— Ладно-ладно, Селихов. Знаю, что с тобой шутки плохи.

Особист медленно поднялся на колени, задрал пустые руки. Я тут же взял его на прицел АК.

— Встать! — Приказал Нарыв, застыв у тела погибшего душмана.

— Расслабься, сержант. Нарыв же, да? — Спросил Хаким, поднимаясь на ноги.

Нарыв, казалось, трижды переменился в лице. У него даже челюсть отвисла.

— Т-товарищ капитан? — Изумился он.

Я тоже встал, не спуская дула автомата с Шарипова, глянул на второго, еще живого афганца. Тот слабо шевелился на земле. В темноте сложно было понять, куда я его ранил, однако, моего выстрела хватило, чтобы остановить засранца.

— Ну хоть один живой, — бросил особист, проследив за моим взглядом.

Пальма, тем временем почти не прекращала пищать. Правда, писк ее, сначала пронзительный и громкий, теперь стал гораздо тише. Собака, поджав хвост, подлезла к Нарыву и прижалась к его ноге.

«Ранена, — подумал я, — ну раз встала, хотя бы не смертельно. И то хорошо».

— Слава, держи капитана на мушке, — сурово сказал я.

Шарипов нахмурился, стоя с поднятыми руками.

— Сейчас будем разбираться, что тут твориться.

С этими словами я подошел к раненому духу, жестом велел перевернуться на живот, и тот подчинился. После я достал из подсумка ремень, стал вязать ему руки.

— Опусти автомат, сержант, — сказал особист, сверля Нарыва взглядом.

— Откуда в-вы тут, товарищ капитан? — Нерешительно спросил Слава Нарыв.

— Это секретная информация, — пробурчал Шарипов.

— Слава, ИПП, — сказал я Нарыву и тот достал и кинул мне перевязочный пакет.

Отрезав одну подушку для Пальмы, я стал оказывать задержанному духу первую помощь. Одновременно с этим, заговорил:

— Очень удобная у вас отговорка, товарищ капитан. Для салаг каких-нибудь проканает. Да только чтобы убедить меня, вам понадобится аргумент потяжелее.

— Не зарывайся, рядовой, — Шарипов опустил руки.

— Держите руки на виду, — сказал я холодно.

— Или что? Арестуешь?

— Капитан особого отдела, таджик по национальности, — начал я совершенно будничным тоном, — Насколько я знаю, мусульманин, хоть не сильно это афиширует. Партийный же. И вот он попадается ночью, в компании нарушителей Государственной границы. При этом на заставе ничего о нем не знают. Никто не предупреждает наряды хотя бы о том, что б они повнимательнее смотрели в оба.

— Я понимаю, как это выглядит, Селихов, но настоятельно рекомендую тебе поубавить напор, — мрачно сказал Шарипов.

— И вот он, этот особист, отказывается объяснять хоть что-то, — невозмутимо продолжил я.

— Это секретная операция, — стоял на своем капитан.

— Секретная? — Я встал, — ну хорошо. Вы задержаны до выяснения. Слава, свяжи товарищу капитану руки.

— Если притронешься, у тебя будут проблемы, — Шарипов глянул на Нарыва так, что у того аж автомат в руках задрожал.

— Притронемся — будут проблемы. Отпустим — тоже могут быть проблемы, — пожал я плечами, держа Шарипова на мушке. — То на то и выходит. Так что, Слава, если ты побоишься, давай наручники сюда. Я сам. Разбираться потом будем.

Сержант Нарыв нерешительно достал наручники. Особист вздохнул и заговорил:

— Лады. Расскажу, не вдаваясь в основные подробности.

Я незаметно хмыкнул. Понимал я, что для Шарипова будет профессиональным фиаско то обстоятельство, что он так глупо попался своим же при выполнении боевой задачи. Ну а если он сам уже «не свой», тут его судьба еще более незавидная.