Смертельный гамбит

Не вставая с дивана, Ульсак протянул руку и взял с сервировочного столика кусочек «гниющего человека». Он внимательно осмотрел его со всех сторон, прежде чем положить в рот.

– Агония длится часами. Вы постепенно слабеете, опускаетесь все ниже и ниже, пронзая себя, пока кол наконец не пройдет полностью сквозь ваше тело. В некоторых случаях кол может пройти через легкие или диафрагму до того, как жертва умрет. На это стоит посмотреть. Вам следует почаще посещать наши храмы.

Элдин отчаянно боролся с растущим в его душе страхом. Он был готов обнажить свой меч и, бросившись на уллу, принять смерть в бою.

– Ты думаешь о том, чтобы покончить со всем прямо здесь, - прокомментировал Ульсак.

– Но на твоем месте я не стал бы этого делать.

– А почему?
– спросил Элдин хриплым от напряжения голосом.

– Потому что мне нужно, чтобы Габлона умер вместе с тобой, - ответил Ульсак.
– Ты ведь не хочешь, чтобы твой толстый друг успел порадоваться твоей смерти, не так ли?

– Почему время нашей смерти имеет для тебя та кое значение?

– Я предлагаю тебе самому попробовать решить эту загадку, - усмехнувшись, произнес Ульсак.
– Если ты погибнешь сейчас, то никогда не узнаешь ответа. Ты должен понимать: если, поддавшись страху, ты бросишься на меня сейчас, это будет проявлением трусости, и все твои спутники будут обречены на смерть.

Элдин перевел взгляд с Ульсака на своих самураев и гафов и понял, что этот человек прав. Как только они попытаются завязать здесь бой, поднимется тревога, и через несколько мгновений их окружит несметная толпа.

– Давай все равно доберемся до него, - прошипел Оиси.

Элдин снова посмотрел на Ульсака, по-прежнему сидевшего на диване.

– А почему бы тебе просто не взять меня в плен?

– Я не хочу, чтобы ты был моим пленником в течение всех дней, оставшихся до Ульмана. Почему - догадайся сам. Ты должен самостоятельно решить свою судьбу. Кроме того, я буду испытывать удовольствие, зная, что ты живешь в постоянном страхе. В последнее время я ежедневно приходил к Седе, зная, что рано или поздно ты появишься там в поисках информации. Я рассказал тебе все это, чтобы у тебя было время поду мать, а затем прийти ко мне добровольно. Это будет значительно разумней, чем превратиться в объект охоты и тем самым приговорить себя к мучительной смерти. Мне больше нечего вам сказать,- сказал Ульсак, принимая скучающий вид.- Ты можешь идти. У тебя больше нет необходимости беспокоиться о пропитании. Еще до того, как ты вернешься в таверну, мои люди доставят туда еду и питье. Там будет тебя ждать и мешочек зеленого янтаря, чтобы ты мог купить себе то, о чем мы, возможно, забыли.

Ульсак заметил, что в глазах Элдина промелькнуло подозрение.

– Клянусь головой, что все продукты будут безопасными для употребления.

– К чему все это?
– спросил Элдин.

– Я хочу, чтобы ты оставался целым и невредимым до того времени, когда наступит Ульман, - ответил Ульсак с тонкой улыбкой.
– Знай, что за тобой и толстяком мои люди будут вести постоянное наблюдение. Мы больше не допустим, чтобы вы продолжали свои глупые игры, и найдем способ предупредить каждого из вас, если возникнет какая-то опасность. Я хочу, чтобы вы пребывали в полном здравии, пока не потребуетесь для жертвоприношения.

Ульсак поднялся с дивана и, сделав несколько шагов, остановился напротив Элдина.

– Такова судьба, которая тебе уготована, - прошептал он.
– Повинуйся моей воле, и твоя смерть будет безболезненной.

Не произнеся ни слова, Элдин сделал знак своим спутникам.

– Игра только начинается, - сказал Элдин, пони мая, что это всего лишь глупая бравада, но он должен был что-то сказать.

Ульсак рассмеялся.

– Сегодня ночью ты увидишь во сне все то, о чем я тебе рассказал, Элдин Ларис. Я знаю гораздо больше тебя и поэтому уверен, что в конце концов, измученный ночными кошмарами, ты придешь ко мне с поднятыми руками. Ты будешь умолять принести мир в твою душу, прежде чем мы вонзим кол в твое тело, заставив, словно сломанную игрушку, прыгать на сталь ном острие.

– Что ты наделал!

Вуш низко склонился перед Лосой. Для Надзирателя подобный всплеск негодования являлся чем-то не слыханным, поскольку в их обществе спокойствие и беспристрастность являлись единственной достойной реакцией на любые новости, независимо от того, хорошие они или плохие.

– Я всего лишь продал все билеты с исходом, где они оба останутся живы. Мы знаем, что твой план надежен и Шига нас не подведут. Поэтому я решил, что глупо терять деньги на бесполезных инвестициях.

– Так, значит, ты продал опцион на наши билеты, содержащие вариант, где оба оставшихся участника доживают до конца игры?

– На них возник повышенный спрос, и появилась возможность извлечь большую прибыль, - пояснил Вуш.

– Сколько билетов ты продал?

– Все, что у нас были, - прошептал Вуш. Лоса в отчаянии отвернулся.

– Мы оба знаем, что у них нет никакой надежды пережить Великий Фестиваль, - сказал Вуш.
– Ульсак позаботится об этом. Так зачем напрасно терять деньги?

– Ты говоришь глупости. Мы имеем дело с вероятностями. Существует шанс, пусть даже самый ничтожный, что они выживут. Мы и так уже запятнали души, начав осуществлять этот план. Если Надзирателям из верхнего круга станет известно о наших действиях…

Он замолчал, не желая даже думать о том, что скажет Совет, узнав о подобной деятельности.

– Кто купил билеты?

– Трудно сказать. Какая-то подставная фирма скупила все пять тысяч билетов первого дня, как только я пустил их в продажу.

– Почему ты это сделал?

В ответ Вуш только пожал плечами. Как он мог объяснить Лосе, что близкий контакт с биржей оказался для него непреодолимым соблазном? Поначалу он сохранял беспристрастность, но атмосфера, царившая на бирже, с каждым днем действовала на него все сильнее. Лихорадка купли-продажи, разразившаяся перед смертью Сигмы, оказалась последней каплей, переполнившей чашу. Биржа поглотила Буша. Извлечение биллионных прибылей стало для него игрой, затмившей реальность.

Низшие существа поймали в сеть его душу, научив рисковать и выигрывать. Он даже не задумался о том, что богатство не имеет никакой ценности для Надзирателя, поскольку глупо покупать то, чем нельзя воспользоваться.

– Я увидел возможность, - произнес он, запинаясь, - превратить пять тысяч бесполезных билетов в наличные деньги.

– Что, черт возьми, ты собираешься делать с наличными?
– спросил Лоса голосом, поднявшимся до крика.

Вуш не смог ему ответить, но он все еще испытывал радостное возбуждение от того, что недавно сделал. Первоначальная полумиллионная инвестиция превратилась в два с половиной биллиона.

– Ради твоего же блага будем надеяться на то, что они не выживут, - сказал Лоса.

Эта фраза вызвала у Вуша настоящий шок. Желать смерти другому разумному существу полностью противоречило их основным принципам. Слова, сорвавшиеся с губ, вызвали потрясение у самого Лосы, и он в смущении отвернулся,

– По крайней мере, все остальные события развиваются в соответствии с планом, - сказал Лоса, торопясь сменить тему.
– В тот момент, когда игра закончится, мы потребуем выплатить наш выигрыш. Имущество всех компаний Облака, кроме тех, что принадлежат ксарну и коху Букхе, перейдет в нашу собственность, после того как ВЛК [3]не сможет рассчитаться с долгом. За этим последует немедленный крах всей экономики Облака, и ситуация окажется полностью под нашим контролем.