Смерти подобна

— Господи, да сколько можно…

Хватаю лопату, замахиваясь для удара. Неуклюжие зомби толкают друг друга, хаотично размаивая руками и пытаясь повторить мои движения. Надо отдать Васе должное. У него отличная боевая подготовка, которую я много раз наблюдала лично. Уклонившись от удара, он перехватывает мою руку, заставляя с шипением бросить лопату, и наступает на нее ногой. Меня же притягивает к себе и удерживает крепко за талию, наблюдая за зомби.

— Знаешь, они абсолютно бесполезны как защитники, — тихо говорит, немного наклоняя голову.

Мне не нужен Жнец, я знаю — это он, Вася Шумский. Все тот же раздражающий ботаник из прошлого, который сейчас смотрит на меня печальным взглядом. Чувствую запах ладана, исходящий от него, и осторожно высвобождаю руку, касаясь браслета. От него исходит приятное покалывание, но на мой дар он не воздействует. Гравировка на металле ощущается пальцами. Что-то знакомое: Андреевский сталемагический завод или какое-то еще предприятие, выпускающее подобные штуки для военных?

— Капитан сказал, что это может помочь в борьбе с Призванными. Силу их не подавит до конца, но шанс выжить даст, — тем временем говорит Вася, по-прежнему обнимая меня одной рукой.

— Как ты?

Мой вопрос повисает между нами затяжной паузой. Утыкаюсь носом ему в плечо, вдыхая аромат кожи и ладана, смешанного с запахом трав. Есть еще что-то, но мне не хочется портить момент. Мы просто стоим так, посреди кладбища. Позади нас копошатся зомби, впереди вампир — он недоволен невниманием, однако помалкивает от греха подальше.

— Хотел попросить прощения, — тихо отвечает Шумский, поглаживая меня по волосам.

Понятно, вот почему он тут. На могиле погибшей девушки был. Ее ведь похоронили где-то неподалеку. Спешно, без отпеваний, поскольку Призванная. Хотя что там хоронить, одни обгоревшие останки.

— Мне жаль, — выдыхаю, немного отстраняясь и заглядывая ему в лицо, искаженное внутренней болью. — Но ты не виноват, знаешь же.

— Да, только легче от этого не становится.

Хочется поддержать его. Приподнимаюсь на носочках, обвивая руками шею, и тянусь к губам. Вряд ли поцелуй способен излечить израненную душу, однако Вася отвечает. Неожиданно страстно, будто пытается забыться. Сминает пальцами мои волосы, до боли дергая их. И я позволяю, ведь ему сейчас это нужно.

— Кхм!

Точно, надоедливый вампир. Мы тут не одни, да и вообще кладбище не место для выяснения межличностных отношений.

— Напоминаю, на меня напали, — надулся Гриша, пока Вася отпускал меня и поднимал лопату с земли. Отряхнув ее заботливо, протянул обратно. Обиженный артефакт попытался вырваться из его рук, дабы ударить, но был остановлен четким приказом.

— Нельзя!

Теперь она на меня злиться будет неделю, не меньше.

— Я на тебя не нападал, — отозвался Шумский, поворачиваясь к Стопкину. — Это ты схватил меня сзади, пытаясь вцепиться своими клыками мне в шею.

— Гриша, — недовольно нахмурилась я, вонзая ковш лопаты в землю. — Что за дела?

— Да не виноватый я! Думал, он знает про Иваныча, от него же им фонило знатно. Вы его привели сюда, Кристина Станиславовна, — не преминул напомнить Стопкин, указав в сторону меня пальцем. — Этот гад должен был принести десять пакетиков искусственной крови за то, что дурацкие кости злыдню Петровичу подкинул в квартиру… ой.

Вампир резко замолчал, отступая и поднимая руки.

— А вообще, знаете, вы ничего не подумайте, — забормотал Григорий, мотая головой.

— Ну-ка повтори, что ты сейчас сказал? — зарычала я, задыхаясь от гнева.

Глава 42

Когда в восемнадцатом веке открыли для мира морфин, никто еще не знал, какого джинна из бутылки вытащили. «Солдатская болезнь», «морфинизм» — получила название зависимость от этого наркотика, действующего как обезболивающее.

Граф Григорий Стопкин страдал от жутких болей. Ему было тяжело ходить, спинная грыжа — это не шутки. Ошибочно полагать, будто магией можно вылечить все. Особенно когда ты владелец разорившегося имения и едва способен сводить концы с концами. Но разве это остановит от желания найти утешение в бутылке и наркотиках? Нет. Тогда-то будущий вампир Гриша пристрастился к опиоидному наркотику. Никакого страха за свою жизнь, никаких опасений за будущее — только покой, расслабленность. Так он однажды впустил в свой дом погибель. Красавицу-цыганку, оказавшуюся вампиршей.

Настоящему вампиру не нужна еда, вода и боли он почти не чувствует. Только бесконечный голод да чувствительность к яркому солнечному свету мешают нормальной жизни. Почти совершенное создание, если бы зависимости живого человека не становились проблемой и для нечисти.

Нет, Грише уже не нужен был морфин. Он просто на него не действовал. А вот изобретенная в тридцатых годах искусственная кровь — да. Ее создали, дабы спасать жизни солдат, магов и нечисти, которые бились на поле боя. Она могла временно помочь с проблемой кровопотери, подстраивалась под любую группу и давала возможность выжить. Только потреблять ее было нельзя, особенно в больших дозах, нечисти, которая так или иначе являлась кровососущей. Для них искусственная кровь — тот же морфин и любой другой наркотик. За счет магических соединений она давала вампирам, вурдалакам, упырям чувство насыщения и настоящей эйфории.

— Я не виноват! Это все Висельников! Та девчонка, из больницы, она поставляла ему запасы. Клянусь мамой родной и своим склепом, — скулил Гриша, отчаянно подпрыгивая. Магические наручники крепко сковывали его запястья, не оставляя шансов выбраться из управления.

Мы с Васей тащили упирающегося вампира сюда едва ли не силком. Все это время Стопкин истошно орал, затем умолял не сдавать его, а после начинал жаловаться на тяжелую судьбу. Не знаю, как его не убила прямо там. Это же надо додуматься: вступить в преступный сговор с убийцей и террористом!

— Девчонка? — выдохнул Вася. Я коснулась руки диакона, не давая наброситься на испуганного Стопкина, который в панике оскалил свои клыки, будто пытаясь защититься.

— Отец диакон, успокойтесь или вас выведут, — предупредил разъярённого Шумского Лисин, сидя напротив подозреваемого.

Еська тяжело вздохнул, а богатырь Ванечка шумно втянул носом воздух и угрожающе хрустнул пальцами.

— С самого начала, Григорий, — повторил капитан, хмуря брови и быстро покосился на нас. — В ваших же интересах максимально подробно изложить обстоятельства вашей связи с господином Висельниковым. Как вы познакомились, что он вам о себе рассказывал. О девушке, что поставляла вам искусственную кровь. Заодно поведайте нам о мощах, которые вы подбросили Аксену Петровичу — злыдню — в его квартиру.

— А я разве сказал, что подкинул в квартиру? Да ничего подобного, — попытался увильнуть Стопкин. Скрипнув зубами, я пожелала его проклясть. Да так, чтобы вообще кровь пить не мог и в своей сырой могиле гнил практически заживо.

— Можно я ему врежу? — пробурчал Ваня, на что тут же возмутился кто-то из полицейских.

— Иван, нельзя бить подозреваемых!

Гришенька ежится, оглядывая нас. Он бросает умоляющие взгляды то на меня, то на Васю. К последнему вовсе тянет скованные руки, выдыхая: