Смерти вопреки

— Галина Анатольевна, вызывайте милицию, срочно. МЧС. В квартире вор! С Юлькой! — закричала Марина на весь подъезд, как только та открыла дверь квартиры.

Перепуганная соседка в одной сорочке с наспех натянутым халатом открыла общую приквартирную дверь, взирая на безумного вида девушку, искренне не понимая, что стряслось.

— Ох, мы горим?

Марина с разбегу навалилась на старую дверь, пытаясь выломать. Дверь не поддалась.

— А вы кто? — спросила соседка, разглядывая вошедшего следом странного высоченного мужчину в кожаном камзоле, рейтузах и сапогах. У него была густая, но ухоженная борода и странные серые глаза, из которых исходил леденящий душу могильный холод.

— Боже помоги, — взмолилась Марина вслух, наваливаясь с силой во второй раз. Дверь не шелохнулась.

— Дайте мне, — произнес мужчина.

— Да что происходит? — повторила вопрос соседка.

Марина отступила, принявшись кусать ногти. Мужчина пару раз навалился, с откосов посыпались пыль и штукатурка, от рамы побежали трещинки, дверь начала поддаваться.

Он навалился в третий раз, с силой дернув на себя, замок, перекосившись, врезался глубоко в косяк, и дверь поддалась. С четвертого рывка он распахнул ее.

Марина кинулась в квартиру, в детскую, на секунду-другую обомлев, с ее губ сорвался громкий выдох. Может быть она ошиблась квартирой. В квартире не было детских вещей, в квартире не было ребенка!

Она метнулась в коридор, заглянула в зал, на кухню, затем снова в коридор, чувствуя, как дурнота подкатывает к горлу, а в глазах стремительно темнеет.

— Этого не может быть, — прошептала она, обернувшись к перепуганной и настороженной соседке, к странному мужчине. В ее глазах стало темно, и она соскользнула в обморок.

ХХХ

— Ма… Мариночка, тебе лучше?

Резкий запах нашатырного спирта ударил в ноздри Марины, заставив поморщится и вынырнуть из темноты. Она лежала на диване, рядом сидела соседка и водила перед носом смоченным тампоном.

— Вы милицию вызвали? — спросила она, пытаясь встать, но голова сильно кружилась.

— Полицию?

— Юльку украли. Вы что, ослепли, — игнорируя головокружение, Марина шатаясь, подошла к стенке и взяла в трясущиеся руки сотовый.

— Да бог с тобою. Нет у тебя никого, — обернулась Галина Анатольевна. — Никогда не было.

На секунду Марина замерла, события пятнадцатиминутной давности пронеслись с ужасающей ясностью перед глазами. Она открыла рот, чтобы возразить, но перед глазами встал коридор. Целое зеркало с висящей саблей и шашкой. Если она начнет рассказывать о нападающих ангелах и падениях с шестого этажа ее примут за сумасшедшую. Но как же быть с Юлькой? Как можно за пятнадцать минут изменить целую комнату.

Она косо взглянула на соседку. Голова закружилась с новой силой, девушка

почувствовала непреодолимую потребность избавиться от содержимого желудка. В несколько прыжков добравшись до туалета, она выползла из него, чувствуя, как сходит с ума.

— Ну, я пойду, — поспешила сообщить соседка, чувствуя, что у Марины точно не в порядке с головой. — Уже поздно, завтра на работу. А вы оставайтесь.

Из коридора, она услышала, как соседка обращается к мужчине:

— У нее два года назад муж умер, — доверительно сообщила она чужому человеку. — И выкидыш был, кажется, за год до этого. Вот, малость не в себе.

Она быстренько ретировалась из квартиры, и было слышно, как тщательно

проворачиваются в соседской двери все замки и засовы с цепочкой. Выйдя вслед за нею в коридор, Марина обнаружила стоящую у стены саблю. Она взяла ее в руки, вернулась в квартиру, убедилась, что на стене висит еще одна ее копия. Все происходящее казалось немыслимым, нереальным, и в то же время Марина готова была поклясться, что не сошла с ума.

— Кто вы такой? И что здесь творится? — игнорируя тошноту, спросила она воинственно мужчину, который вышел из детской с задумчивым видом. Меч в руке, он держал оголенным.

— Вы знаете, где моя дочь?

Незнакомец внимательно взирал на нее. Выглядел он странно, недружелюбно, одет тоже, но самое главное, он вообще находился в квартире.

— Он вернется?

— Сколько вам лет? — спросил мужчина, не двигаясь. Его голос был глубок, басист и спокоен.

— Двадцать шесть. А вам?

Он нахмурился и не ответил, но убрал оружие. Затем он вскинул правую руку и провел в воздухе, выразительно кивнув. Марина посмотрела на зеркало, трещины вернулись на место, на полу лежала ее шашка, сабля на стене исчезла, а в детской появились Юлькины вещи.

Марина почувствовала, как бледнеет, не веря глазам, забыв, что ей нехорошо.

— Это магия?

— Это иллюзия, — пояснил незнакомец, хмурясь еще больше. Он снова взмахнул рукой, и иллюзия вернулась. Отчего Марине стало зябко и не по себе. И обидно.

— Где моя дочь? — ее голос задрожал, срываясь на истеричные ноты, слезы подступили к глазам. — Вы знаете, кто это был? Он вернется?

— Не говорите никому о произошедшем, — приказал мужчина, направившись к выходу.

– Иллюзия привязана к эмоциональному носителю. Пока вы тут, иллюзия будет сохраняться. И вы ничего не докажете.

— Бред!? Есть же куча документов.

— Запритесь и ждите моего возращения.

Марина подняла руку с саблей, преграждая ему путь. Ее голос прозвучал решительно, но слезы давили ее изнутри. В голове засела мысль, что отпускать незнакомца нельзя.

— Прошу вас, ответьте на мои вопросы. Кто вы? — упрямо выговорила она.

Стоило тому сделать шаг, как острие жестко надсадило мужчине горло, заставив остановиться.

— Я не отступлюсь.

Он недовольно поднял руку и медленно отвел лезвие от себя. В эту секунду Марине подумалось, что она в жизни не видела более хладнокровного взгляда, как у него. Такой был у убивающих, так не блестели глаза у мертвецов. Ей стало не по себе. И вел он себя крайне подозрительно.

— Что вы здесь делаете?

— Вы пешка, которая не в состоянии ничего изменить, — уничижительно пробасил мужчина, шагнув мимо девушки, которая, дрожа, продолжала сжимать эфес сабли, шокированная и замороженная его взглядом. Переборов нерешительность, словно стряхнув ее, она обернулась ему вслед:

— А вы, значит, король! И можете изменить все. Ладно, разберемся в полиции.

Он оглянулся, удивленно и недовольно посмотрел на нее, сурово изрек:

— Сонтейн тарьян туэлай.

Марина и сама не заметила, как провалилась в глубокий сон.