Смесь бульдога с носорогом

— Ага, я сейчас.

— Маняша!! — снова завопил он.

— Что? — холодея, слабо спросила я. Если что с ребенком случится, придурочный Макс меня закопает, и на дружбу многолетнюю не посмотрит.

— Плечики показались!!!

— Ну, теперь уж недолго, — авторитетно заявила я, вспомнив, как я принимала роды у материной кошки. Голова с плечиками показались — считай все вышло, пойдет сейчас младенец как по маслу, со скоростью 9 же в секунду.

— Ой мамочки! — с ужасом в голосе завопил Макс спустя какое — то время. — Вышел! Пацан, кстати!

— Что случилось? — хватаясь за сердце, прошептала я.

— Так он с кишками Галкиными вышел, жуть какая, Галка не жилец после такого!

— Придурок! — пропечатала я. — Это послед и пуповина.

— Это не Галкины кишки? Ты уверена? — заорал он.

— Уверена!!! — заорала я.

— Слушай, а младенец — то не того, — вдруг сказал он.

— Чего не того?

— Лежит, молчит и синеет. Чего это с ним?

Я вспомнила как я принимала котят — рядом со мной лежала книжка и я периодически с ней сверялась. Так вот, каждого принятого котенка следовало взять за задние ноги и резко встряхнуть, пока он не закричит. Потому как дыхательные пути у него слизью забиты. Но встряхивать младенца за ноги?

— Слушай, — неуверенно сказала я, — тресни — ка его слегка по попке.

Я надеялась, что младенец обидится и по своей обидчивой младенческой природе огласит лес трубным гласом.

— Ты че, Марья, рехнулась? — нехорошим голосом спросил Макс.

— Делай чего говорю!!! — заорала я.

— Ну треснул, — через секунду сказал он.

— Не заорал? — с глупой надеждой спросила я. И так было слышно, что малой молчит.

— Нет, — подтвердил молодой отец.

— А Галка что?

— А Галка отрубилась, — сказал он.

— Открой ему ротик, — велела я. — Что видишь?

— Фигню какую — то. Смотреть не очень приятно.

— В общем так, — решительно сказал я. — Сейчас ты берешь и эту фигню у него отсасываешь, изо рта и из носа, иначе он у тебя задохнется и помрет. Галька тебя как очнется тогда на месте закопает. Понял?

— Понял, — с ужасом сказал Макс. — А чем отсасывать?

— Ртом, придурок! — заорала я.

Через десяток секунд в трубку полетел долгожданный трубный глас.

— Ути — пути, какой горластенький, — умиленно заворковал Макс, отплёвываясь изо всех сил. — Я его в майку — то завернул, слышь, Марья? С кишками — то чего делать?

— А, с кишками… — задумалась я. — Надо нитку с ножницами, есть?

— Да уж найду.

— Вот как найдешь, так пуповинку младенцу перетягивай покрепче ниткой на расстоянии сантиметров 15 от животика, и отрезай.

— А чего с кишками потом?

— Выкидывать!! — заорала я и утерла пот со лба.

Вот черт, не одно так другое.

Через несколько минут трубка опять ожила и Макс заорал.

— Ну все, а что теперь делать?

— Все! — облегченно выдохнула я. — Можешь читать словарь имен. За вами наверно приехать надо?

— Да не, я уж тестю позвонил, несутся сломя голову! Ох, Марья, как же хорошо что я тебе догадался позвонить! Без сучка без задоринки все прошло, только Галка вот чего — то в отрубе.

— Ну это не ко мне, вези в больницу, но после родов это вроде нормально. Слушай, а чего ты мне — то звонить кинулся? — устало спросила я.

— Да как — то сама рука номер набрала, — озадачился он.

— А в больницу или скорую позвонить что, не судьба была?

— Да как — то и в голову не пришло, если честно. Ути — пути, зайчоночек мой!!!

Лес снова огласился трубным гласом.

— Зайчоночек? — медленно проговорила я.

— Ага, — счастливо подтвердил Макс. — Мордочка славненькая, ушки как у папы, ути — пути.

— Ну ладно, Макс, счастливо вам, звони если что.

— Крестной теперь у нас будешь! — пригрозил Макс.

Я положила трубку и с минуту тупо глядела в потолок, обдумывая пришедшую мыслю. Потом взяла визитку Зайцевой Аллы Геннадьевной и набрала ее домашний телефон.

— Алка, твой Женька где вообще работал?

— Шофером он у одного фикуса работал, — обрадовалась она мне. — Что — то получается у тебя?

— Фикуса — то как звали?

— Никаноровым Александром, только его убили недавно, — ответила она.

— И погоняло у него конечно Заяц, — задумчиво сказала я.

— Нет, Никанор, ты что?

— Я говорю, у твоего погоняло Заяц.

— Ну, — буркнула она.

— Все, ладно, Ал, пока.

Я нажала на кнопку отбоя и снова набрала номер.

— Что тебе? — холодно спросил Ворон.

— Надо встретиться.

— Я не дома.

— Знаю. И даже не в городе. Небольшая деревенька, дом на отшибе, не так ли? Ворон, это срочно. Говори куда ехать, — твердо сказала я.

— Халтуришь, я на даче в коттеджном поселке. Езжай в Богандинку, Лесная 9.

Я вскинула руку, отогнула рукав и посмотрела на ролекс.

— Буду через полчаса, — пообещала я.

Я быстренько встала и понеслась вниз. Надеюсь, за это время Зайца не убьют.

— Ты куда это не обедавши — то понеслась? — высунулась из кухни Маруська.

— Некогда, по пути пирожок куплю, — пообещала я и одела обувь.

— Погоди, — Маруська скрылась в кухне и тут же появилась, неся два гигантских яблока, — на хоть, горе, а то и так худая, как доска стиральная.

— А тебе и завидно, все раскормить пытаешься, — ехидно сказала я и понеслась вниз.

В Богандинку я внеслась, будто за мной черти гнались. Ворон, покуривая, стоял у ворот.

— Что за срочность? — он щелчком откинул сигарету в сторону и недовольно посмотрел на меня.

— Ворон, Женя Зайцев, которого ты держишь в этом доме, в глаза не видел Никаноровских денег! — выпалила я.

— Какой Женя Зайцев? — равнодушно поднял он бровь.

— Ворон, — Я Подошла поближе и взяла его за руку. — Я на твоей стороне, ты что, забыл? Я тебе гадала и сказала что деньги у зайца. И водитель у Никанора оказался Зайцевым. Ты сложил два плюс два, но поверь, это неверно.

— Позволь мне самому решить что верно, а что нет, — бесстрастно произнес он, выдергивая руку из моей ладошки.